хватало. Я поглядела на свои руки, на которых еще несколько минут назад торчали чудовищных размеров когти. «Ты же ведьма» — послышался мне насмешливый голосок кривляки-гаргульи. Да, я ведьма. И я могу пожелать этой девочке выздоровления, как неоднократно уже делала. Но тогда и Маруф, темное божество, встречающее мертвых, не придет сюда. Поэтому я стиснула зубы, еще раз погладила по голове задремавшую малышку и уселась рядом с кроваткой. Я слышала ее дыхание: редкое, неровное, с какими-то всхлипами, с паузами, которые становились все длиннее. Подумав, я поднялась и осторожно вынула девочку, тщательно укутав ее в одеяло, затем уселась на пол держа ее на коленях. И задумалась. Как только явится Маруф, нужно будет постараться очень быстро вылечить девочку. Главное успеть вовремя — не раньше и не позже. Тщательно продумав формулировку, я затвердила ее, чтобы не забыть, прислонилась к кроватке спиной и слегка задремала. Дождь вернулся и принялся настойчиво стучаться в маленькое окошечко. Сумрак становился все тревожнее, все темнее, словно сейчас был не день, а поздний вечер. От этого я начала урывками впадать в глубокий короткий сон. Мне снились люди — много людей, целая толпа — которые кричали и махали мне, а я почему-то стояла выше их. Потом два дракона, сцепившихся в головокружительном то ли танце, то ли схватке. Мелькали странные, перекошенные рожи, тревожно и томительно трепыхалось сердце в предчувствии опасности.
Очнулась я резко, сразу. И поняла две вещи: первое — девочка больше не дышала. Второе — стена напротив меня растворилась в каком-то туманно-сером мареве, сквозь которое виднелась необозримо огромная фигура, которая, присев, заглядывала в комнату.
— Маруф! — Вырвалось у меня. Неясный силуэт колыхнулся, медленно подался вперед и протянул руку ко мне — нет! — к девочке, которую я держала на коленях.
— Я хочу, чтобы этот ребенок немедленно оказался жив и исцелен от всех болезней! — Скороговоркой выпалила я, прижав девочку к груди и с силой подав в нее магическую энергию. Нас окутало грязно-лиловое облачко, которое высветлилось, постепенно став бело-золотистым, а потом оно растаяло, сжавшись вокруг ребенка. Девочка вздрогнула и слегка вскрикнула — я быстро опустила ее на пол и сама потянулась к огромной руке.
— Маруф! Я хочу поговорить с тобой. — Я прикоснулась к руке, внутренне содрогаясь от мысли, что если он меня сейчас заберет — то все, конец моим надеждам на спасение и долгую жизнь. И казни никакой не потребуется.
Темный бог склонился еще ниже — я увидела глубокие, полные тьмы провалы его глаз и вздрогнула еще раз.
— Я не говорю с живыми, — просто ответил он. Голос Маруфа на удивление был тихим и мягким, обволакивающим будто толстое одеяло.
— Уже говоришь, — я встала, вцепившись в его руку, — ну пожалуйста! Это очень важно!
Девочка пискнула. Оглянувшись, я увидела, что она забилась в угол за кроваткой, с испугом глядя оттуда. Щеки ее разрумянились, глаза блестели, а сама она словно бы внезапно повзрослела и окрепла. Удовлетворенно кивнув, я продолжила:
— Я забрала твою добычу, разве ты не хочешь узнать почему?
Маруф развернул огромную руку ладонью вверх.
— Иди сюда! — Велел он. — Не бойся! Тебя я не заберу, потому что сейчас не твое время. Что касается девочки — я удивлен, но она не моя добыча, я всего лишь переправляю мертвых туда, где они будут жить дальше. Иди ко мне!
Он легко встряхнул рукой. Ну, Джуди, поздравляю, сначала ты бегала от бога смерти, а теперь добилась того, что он забирает тебя — у тебя все в порядке с головой? Очевидно нет.
Забравшись на ладонь, которая легко могла накрыть собой крышу дома, я ощутила как она задвигалась и в испуге брякнулась на задницу. Раздался негромкий смешок.
— Я не уроню тебя.
Ладонь плавно покинула комнату и я оказалась со всех сторон окутана густым маревом, пепельных и дымчатых оттенков. У меня закружилась голова, когда ладонь вдруг пошла вверх и я снова увидела глаза — темные, без намека на отсвет или блик.
— Ну и ну, — мягко произнес темный, — да это же та самая девушка, которая дважды умудрилась сбежать от меня. Кажется, сегодня ты побежала не в ту сторону.
Надо же, он совсем не страшный!
— Маруф, мне нужно кое о чем попросить тебя, — страшно волнуясь заговорила я и попыталась встать — он подал мне палец другой руки и помог подняться, — мне предстоит казнь. Жуткая и безумная. Эти дебильные маги со жрецами решили посадить внутрь меня дерево. И … это будет длиться …
— Девять дней, — закончил он негромким густым голосом, — я знаю. Наш верховный бог — Маргаа́т — дал людям эту казнь и первое семечко Древа Чистоты. Такая казнь была необходима во времена Яростной Смуты, когда маги и ведьмы применяли свое могущество направо и налево, не задумываясь о последствиях. Когда же смута закончилась, нашлись те, кому понравилось ощущение безграничного могущества и безнаказанности. Они стали жестокими неукротимыми убийцами, которые ни в чем не раскаивались и смеялись над любым видом смерти, предложенным им в качестве наказания. Древо Чистоты было необходимо, чтобы очистить их от жестокости, чтобы страхом и болью принудить к раскаянию, подготовить к правильной смерти.
— Это что же такое! — Возмущенно заговорила я. — Это типа я — вот такой маньяк, да? Ну нормально! Да кого я убила-то? Одного Хранителя и то случайно, ну и … в общем, там тоже неудачно вышло.
— Черное семя черного отца, — сказал Маруф, кажется, в его голосе я услыхала одобрение, — это была нужная смерть. Правильная. Не ты ее устроила, а темные боги.
— Ну вот, — вздохнула я и уселась на его ладони, — я начинаю расстраиваться еще больше. Словом, у меня к тебе очень простая просьба …
— Забрать тебя сразу, — мягко улыбнулся темный бог, — это очевидно, это логично.
— Ну да, — пробормотала я, — а может меня все-таки не надо будет забирать? Рандаргаст обещал, что он подсуетится и мне сохранят жизнь. Или я опять как пойду творить магическую байду, ух, только держитесь!
Маруф издал сочный смешок, затем неожиданно погладил меня по голове кончиком пальца, огромного как древний дуб.
— Ты пришла из другого мира, — начал перечислять он, — забрала себе большую силу. Тебя не было здесь раньше и не было твоего места, твоей роли в этом мире. Поэтому ты пока можешь творить все, что захочешь.
— А что — это пройдет? — Огорчилась я. — Вот жалость-то!
— Пройдет, — кивнул Маруф, — ты уже врастаешь в этот мир, обретаешь корни, свою нишу, свое предназначение. Скоро определятся твои магические способности. Только