Наконец Марчу удалось выбраться из комнаты — со стороны этот процесс напоминал выдавливание зубной пасты из тюбика, — и Келп сказал:
— Насколько я понимаю, Германа ещё нет.
— А ты с ним говорил?
— Он заинтересовался.
Дортмундер поразмыслил ещё немного. Сам–то Келп в порядке, вот только имеет привычку связываться с людьми и операциями, которые малость не того. Например, Виктор. А теперь ещё и этот тип по имени Герман Икс. Чего можно ожидать от человека с таким именем? Чего он добился в своей специальности? Если окажется, что это ещё один такой же «улыбчивый», Дортмундер собирался послать все это дело к черту. В конце концов, улыбайся, но знай меру.
Усевшись рядом с Дортмундером и потянувшись за бутылкой, Келп довольным тоном сообщил:
— Вопрос с деньгами я уладил.
Виктор расположился за столом аккурат напротив Дортмундера и, конечно же, улыбался. Прикрыв глаза ладонью, Дортмундер слегка пригнул голову и сказал Келпу:
— Все четыре штуки полностью?
— До последнего цента. Тебе что, свет глаза режет?
— Я только что из кино.
— Да? И что смотрел?
Дортмундер, уже благополучно успевший забыть название фильма, задумался.
— В общем, он был цветной, — наконец сказал он.
— Тогда, наверное, что–то из последних.
— Само собой.
— Я сегодня пью! — довольным тоном возвестил Виктор.
Дортмундер опустил голову ещё ниже и посмотрел на него сквозь пальцы. Тот, разумеется, расплывшись в улыбке, держал высокий бокал с какой–то розовой жидкостью.
— М–да? — скептически спросил Дортмундер.
— Сливовый джин с содовой.
— Понятно, — Дортмундер тяжело вздохнул и повернулся к Келпу. — Стало быть, вы раздобыли все четыре тысячи.
— Да. И самое смешное, что…
Дверь открылась и вошел Марч.
— Все утряслось, — довольно сообщил он. Он тоже улыбался, но его улыбку вынести было гораздо легче. — Спасибо, что надоумил.
— Рад, что все сработало.
Марч придвинул к себе пиво, аккуратно посолил его и изрек:
— Ролло — парень что надо, стоит лишь узнать его получше.
— Ясное дело.
— Оказывается, у него «сааб».
Дортмундер был знаком с Ролло уже бог знает сколько лет, но никогда не интересовался, какая у него машина.
— Да что ты говоришь? — с притворным удивлением спросил он.
— Раньше у него был «борг–уорд», но он его продал, потому что их перестали выпускать, и стало трудно доставать запчасти.
— Это что ещё за тачка такая? — удивился Келп.
— «Борг–уорд». Немецкая. Их выпускала та же компания, что и рефрижераторы «Нордж».
— Ничего подобного, они американские.
— Рефрижераторы — да, а машины — немецкие.
Допив свой стакан, Дортмундер вновь потянулся за бутылкой, но тут открылась дверь, и Ролло, просунув внутрь голову, сообщил:
— Тут какой–то «Олд–крау» Со Льдом спрашивает Келпа.
— Это он, — кивнул Келп.
— Черный.
— Да, это он. Зови его сюда.
— Ладно, сейчас. — Ролло оглядел стол наметанным взглядом бармена. — У всех все есть?
Все кивнули.
Ролло покосился на Марча.
— Стэн, у тебя достаточно соли?
— О, да, — кивнул тот. — Большое спасибо, Ролло.
— Если что, не стесняйся.
Ролло вышел. Дортмундер посмотрел на Марча, но промолчал. Через минуту в комнату вошел высокий худощавый негр с темно–коричневой кожей и скромной прической в стиле «афро». Больше всего он походил на армейского лейтенанта в увольнительной. Закрыв за собой дверь, он кивнул и слегка улыбнулся, и Дортмундер сначала подумал, что он на чем–то «торчит», но потом понял, что подобная холодная сдержанность характерна для человека, который впервые встречается с группой незнакомых людей.
— Привет, Герман! — радостно окликнул его Келп.
— Привет, — спокойно кивнул Герман, по–прежнему стоя у двери и позвякивая льдинками в своем старомодном бокале, словно гость, пришедший на вечеринку с коктейлями раньше назначенного времени.
Келп представил собравшихся:
— Познакомьтесь — Герман Икс, а это — Дортмундер, это — Стэн Марч, это — мой племянник Виктор.
— Привет.
— Здорово.
— Здравствуйте, мистер Икс.
Дортмундер заметил, как Герман слегка нахмурился при виде Виктора, затем взглянул на Келпа, однако тот ничего не заметил, всецело поглощенный ролью гостеприимного хозяина.
— Садись, Герман. Мы тут как раз обсуждаем ситуацию.
— Именно об этом я и хотел услышать, — сказал Герман, усаживаясь справа от Дортмундера. — О ситуации.
— Даже как–то странно, что я тебя не знаю, — нахмурившись, начал Дортмундер.
Герман усмехнулся.
— По–видимому, мы вращаемся в разных кругах.
— Просто мне любопытно, насколько ты опытный спец.
Усмешка Германа превратилась в улыбку.
— Ну, видишь ли, мне кажется, вряд ли кому–нибудь захочется распространяться о своем опыте в комнате, где полно свидетелей.
— Все в порядке, — успокоил его Келп. — Дортмундер, поверь мне на слово, Герман свое дело знает.
Дортмундер, по–прежнему хмурясь, продолжал разглядывать Германа. Почему–то он никак не мог отделаться от впечатления, что во внешности этого парня есть что–то от верхогляда. Конечно, дилетантом может оказаться и крутой с виду громила, которому, казалось бы, любая передряга нипочем, но предполагается, что специалист — «медвежатник» должен выглядеть серьезным и внушающим доверие.
Окинув собравшихся ироничным взглядом, Герман пожал плечами и отхлебнул из своего бокала.
— Ну, хорошо. Например, вчера вечером я помог очистить кассу «Справедливости!». Теперь в федеральной полиции…
— В Бюро? — с изумлением спросил Виктор.
— В бюро? — недоуменно переспросил Герман. — Нет, деньги были на столах. Их как раз пересчитывали.
— Так это был ты? — Келп рассмеялся. — Я читал об этом в газете.
Как выяснилось, Дортмундер тоже читал.
— С какими замками ты там работал? — тут же поинтересовался он.
— Ни с какими. — Герман вздохнул. — Там вообще ничего не пришлось открывать.
Все ещё пытаясь переварить услышанное, Виктор пробормотал:
— Простите, вы имеете в виду ограбление на Фоули–сквер?
На этот раз Герман нахмурился, причем весьма недружелюбно.
— Ну, там рядом ФБР.
— Бюро, — поправил Виктор.
— Виктор, потом! — поспешно вмешался Келп. — Не сбивай с толку.
— Но в Бюро нет никакой кассы, — не слушая, продолжал Виктор. — Уж я бы точно знал. Как–никак, целых двадцать три месяца протрубил агентом.
Герман резко вскочил, опрокинув стул.
— Что здесь происходит?
— Все в порядке, — успокаивающе сказал Келп, небрежно помахивая рукой. — Все в порядке. Его оттуда уволили.
Герман озирался по сторонам, бешено вращая глазами и пытаясь смотреть сразу в нескольких направлениях.
— Если это ловушка… — начал он.
— Говорю тебе, его уволили! — повторил Келп. — Правда, Виктор?
— Ну, — протянул тот, — в общем, мы сошлись на том, что не подходим друг другу. Если уж быть точным, то меня не совсем уволили, а я…
Наконец Герман решил более внимательно прислушаться к объяснениям Виктора.
— Ты имеешь в виду, по политическим причинам?
— Да–да, что–то вроде этого, — мягко сказал Келп, опередив Виктора. — Все из–за политики, верно, Виктор?
— Г–м. Ну… в общем, да. Можно сказать и так… да, наверное, можно сказать и так.
Герман нервно поежился, поправил свой спортивный пиджак, сел и с облегчением улыбнулся.
— Вы меня на минуту напрягли.
Дортмундер давно понял, что терпение — это качество, которому цены нет. На своих и чужих ошибках он научился тому, что, если сообщники начинают суетиться и спорить, единственное, что должен сделать здравомыслящий человек, — это спокойно сидеть и молчать, давая им возможность разобраться между собой. И неважно, сколько это может занять времени. Разумеется, существовал и другой способ — постараться привлечь их внимание, либо объяснив, в чем заключается их взаимное непонимание, либо вернувшись к первоначальной теме разговора. Но подобная попытка означала, что рано или поздно ты сам начнешь суетиться и орать. Терпение и ещё раз терпение; в худшем случае им самим надоест пререкаться.