Паймен, но не до последней точки.) Марина Цветаева запрограммировала себе гибель еще с юности: она была пародией на Лермонтова, как Ахматова пародией на Пушкина. Был доклад: Гоголь в «Переписке» подражал Сильвио Пеллико, причиной неуспеха ее счел биографическую неподкрепленность и вместо Темниц построил себе Самоубийство. Как жизнестроительство, так есть и смертестроительство.
«САМОУЧКА имеет самого скверного учителя» – наедине с собой имеешь самого скверного собеседника. Это диалог?
САМЫЙ. «Какой человек самый лучший?» – спросили Платона. Он ответил: «Тот, которого еще не испытали». Это от вопроса Александра Македонского голым мудрецам: какой зверь самый хитрый? – Тот, которого никто еще не видел. А какой писатель самый лучший?..
СВЕТ. Хасан из Басры: «Встретил я мальчика со свечой, спрашиваю: откуда свет? Он дунул и говорит: скажи, куда он исчез, тогда скажу, откуда он взялся» (Ремизов. Павлиньим пером).
СВОБОДА была благом, когда высвобождаемые силы личности обращались на природу, и стала злом, когда обратились на общество. Тоска о борьбе с природой (за полюс, за космос и т. д.) – от стремления снова почувствовать свободу сил как благо.
СВОБОДА. У сына в отрочестве был страх заниматься тем, что ему интересно: вдруг это обяжет и поработит? Я помню, как в ЦГАЛИ открыли архив Шенгели, и я подумал: какой интересный новый камень на шею.
СВОБОДА ВОЛИ. Бросить монетку и сделать наоборот.
СВОБОДА ВОЛИ. «Все мы – Боговы обручи, которые он бросает с пригорка, закружив так, чтобы они, коснувшись земли, катились обратно к нему». Важно, о какой пригорок споткнешься…
СВОБОДА ВОЛИ. В споре с Ресовским Лысенко был адвокатом ангела: чтобы переродиться, достаточно свободной воли. Его последняя идея: кукушки самозарождаются в чужих яйцах под воздействием лесного кукования. А Ресовский был генетик, детерминист, и потому работал на расизм, пока в 1943 г. не разочаровался (О. Ронен). А еще можно сказать, что для лысенковской свободы воли нужно было советское мышление: если очень долго бить и мучить растительный вид, то он предпочтет превратиться во что угодно.
СВОЛОЧЬ. Как Ященко мирил А. Толстого с Эренбургом, каждому говоря: «Тот о тебе сказал: сволочь, а здорово написал!» (Р. Гуль).
СИНТАКСИС поэтический. «Заря смотрела долгим взглядом, / ее кровавый луч не гас, / но Петербург стал Петроградом / в незабываемый тот час» – Маяковский издевался, предлагая подставить в эти стихи Городецкого вместо но – и или а – ничего не изменится. А если, наоборот, перевести этот сочинительный синтаксис в подчинительный, то получится логика стихов Бродского.
«Поселились и скнижились» (Ремизов. Иверень).
СЛОВО. «Большевикам помогли три удачных слова: большевик, совет и чека: всякий понимал, что без чеки на оси никуда не уедешь» (разг. П. Вайля и Т. Толстой).
СЛУЖБА. «Я не служитель Муз, а служащий».
Сотрудничать на нескольких службах теперь приходится, как приходилось в 1919—20-х годах, потому что иначе не прожить. При этом мне живется еще гораздо лучше, чем другим, – я все-таки полный академик, так сказать, генерал от науки. Впрочем, когда я попал в академическую больницу и жена пришла спрашивать врачей, каков диагноз академика такого-то; ей твердо сказали: «Нет у нас академиков!»; потом посмотрели бумаги, засуетились, занервничали, стали оправдываться: «Если бы мы знали, не положили бы в общую палату, но он же не похож на академика!» – и, проницательно посмотрев на нее, врач добавил: «Впрочем, вы тоже не тянете на жену академика!». Я считаю это большим комплиментом: я очень не хотел бы походить на академика. Ну, а жены академиков – это такая человеческая порода, о которой и говорить не хочется.
Когда жена рассказала об этом случае дома, то дочь оглядела себя: «Пожалуй, и я не тяну на академическую дочку», а М. высокомерно откликнулась: «Из вас всех только я похожа на академическую внучку». Что да, то да. Мама-психолог больше всего боялась, чтобы у девочки не сложился комплекс неполноценности, и, кажется, перегнула палку в другую сторону. А о младшей внучке старшая пренебрежительно говорит: «Ничего, сойдет для сельской местности».
СЛУЧАЙ. «Художник платит случайной жизнью за неслучайный путь» (восп. Книпович о Блоке).
СМЕНА ФОРМ литературных, по Тынянову: «Новая труба гласно, а старая согласно» (Пословицы Симони). М. Дмитриев объяснял спор классиков с романтиками так: романтики говорят, «да первоет портной у кого учился?», классики отвечают: «а первоет портной, может, хуже моего шил». У Симони же об эпигонстве: «Не люби потаковщика, люби встрешника».
СМЫСЛ. Мандельштамом или Маяковским можно наслаждаться, не понимая, а Хлебников для наслаждения требует понимания (В. Марков).
СМЫСЛ. О. Деллавос об альтмановском портрете Ахматовой: «Похож ужасно, но в каком-то отрицательном смысле». Я вспомнил деда НН, который о тыняновских переводах из Гейне твердо говорил: «не так!», а потом, сверив с подлинниками: «так, а непохоже!»
СМЫСЛ. Экспериментальные науки ищут законов, интерпретативные – смыслов. Для кого? Определите сперва смысл звука д или камня на дороге. Интерпретаторство на ассоциациях, как над пятнами Роршаха, – психоанализ филологов (Жолковский психоанализирует Эйзенштейна, предоставляя потомкам психоанализировать Жолковского). Потомство старой аллегористики, довесок Золотой цепи, 35 значений к слову aqua. Настоящий смысл – только тот, до которого мы не в силах дотянуться, как самое хитрое животное Александра Македонского.
СО-. «Какая ему цена?» – «Две мнасы. Знает сослучайное и присослучайное» (Лукиянов торг жизней, «Трудолюбивая пчела», 1759).
СОБЕСЕДНИК. Статья Мандельштама «О собеседнике»: стихи старых поэтов у тебя в руках – это как письмо в бутылке, брошенное в море и предназначенное для нашедшего. Да, но в таком письме может быть написано только об одном – о чьей-то гибели.
СОВЕСТЬ – «душ великих сладострастье» (Батюшков).
«СОВЕСТЬ – внутренний голос, который предостерегает, что кто-то на тебя смотрит» (Г. Менкен).
СОВЕСТЬ (революционная?). «Судьи на уставы мало смотрят, а вершат по своей природной пыхе» (Посошков).
СТРАХ И СОВЕСТЬ. Оксман как-то сказал: «Я служил большевикам не за страх, а за совесть, но не доверял им ни минуты. А другие служили за страх, но верили. Поэтому я выжил, а они нет». И. И. Халтурин говорил: «Беда Зощенко в том, что он, хоть и дворянин, и штабс-капитан, был совершенно советский человек и верил в справедливость. А Ахматова твердо знала, что писателю ничего хорошего никогда не бывает. Она должна была бы благодарить за Октябрьскую революцию: к 1917 г. все поэтессы уже научились писать не хуже ее. А теперь посмотрите на нее – знаменосица!»
Страшный суд: страшнее всего посмотреть в глаза всем воскресшим.
Саид