Имея в виду именно эти дальние цели, Вашингтон заключает не только с Израилем, но и с рядом арабских государств Аравийского полуострова контракты на выполнение строительных работ по созданию там развитой военно-экономической инфраструктуры (дороги, аэродромы, порты, склады, казармы и т. д.), которая также может использоваться американскими войсками на будущем театре военных действий при осуществлении «операций вторжения» или ведения там локальных войн.
Этими же соображениями, помимо чисто финансовых, очевидно, руководствуются США и их западноевропейские союзники, в обилии снабжая различными видами современного оружия Саудовскую Аравию и арабские княжества Персидского залива.
Есть еще и другие важные причины повышенного интереса и заигрывания Вашингтона с нефтяными монархами Аравийского полуострова. Одной оси с участием Тель-Авива и Каира явно недостаточно, чтобы утвердить американское военное присутствие на Ближнем Востоке. Даже считающаяся наиболее надежным союзником США из всех нефтедобывающих арабских стран Саудовская Аравия, как писал американский журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», хотя и не возражает против усиления американской роли в Персидском заливе, опасается присутствия американских вооруженных сил на своей территории и не хочет участвовать ни в какой поддерживаемой Вашингтоном программе обеспечения региональной безопасности[443].
Учитывая настороженное отношение, а еще чаще открытое недоверие арабских государств к Вашингтону из-за его откровенно произраильской позиции, США все более настойчиво добиваются активной поддержки своей ближневосточной политики со стороны западноевропейских союзников по НАТО. При этом вашингтонские политики и стратеги принимают во внимание как объективные, так и субъективные факторы.
Во-первых, капиталистические страны Западной Европы и Япония в не меньшей степени, чем США, заинтересованы в защите своих нефтяных и других экономических интересов в арабском мире, а посему должны, по убеждению Вашингтона, вносить свой финансовый и военный вклад в обеспечение «безопасности» этого региона.
Во-вторых, и Англия, и Франция располагают крупными силами вмешательства, которые могут оказаться полезными в случае возможного кризиса в Африке или на Ближнем Востоке, имея на вооружении по два авианосца каждая, парашютно-десантные части и силы подавления мятежей. К тому же Англия уже изъявила желание «восстановить» свое военное присутствие в районе «к востоку от Суэца», а Франция и Бельгия, как напоминал журнал «Монд дипломатик», на практике доказали свою готовность участвовать в «полицейских операциях», используя американские транспортные самолеты для защиты интересов Запада в Африке[444].
В-третьих, США для расширения своего военного присутствия и осуществления контроля за этим регионом начали совместно использовать сохранившиеся или бывшие английские военные базы в Средиземном море (на Кипре), в зоне Персидского залива (на острове Масира) и в Индийском океане (остров Диего-Гарсия). Воздушное наблюдение за выполнением египетско-израильского договора или за Ормузским проливом выдвигается при этом лишь как оправдание значительного увеличения американского военного присутствия на Ближнем и Среднем Востоке.
В-четвертых, после падения шаха в Иране монархические режимы нефтедобывающих арабских стран, с одной стороны, стали проявлять больший интерес к созданию некой системы «коллективной безопасности» в зоне Персидского залива, с другой — стремиться к большей самостоятельности от США и установлению прямых экономических и военных связей с западноевропейскими государствами, занимающими умеренную позицию в вопросе ближневосточного урегулирования. Вместе с тем, как считают в Вашингтоне, появляются возможности играть не только на соперничестве между Ираном и Саудовской Аравией за лидерство в Персидском заливе, но и на взаимном недоверии между шиитами — иранцами и суннитами — арабами.
Все это, вместе взятое, служит Вашингтону основанием, как рекомендовал «Форин афферс», более энергично «подталкивать местные режимы к созданию региональных союзов и блоков» как на антисоветской, так и на антииранской основе. Одновременно журнал настоятельно советовал активно «приобщать к созданию таких блоков страны НАТО и Японию, которые больше, чем США, зависят от нефти Персидского залива... и выработать совместную «западную» политику и стратегию, в том числе в военной области, что позволит избежать одностороннего вовлечения США в кризисные ситуации в этом регионе»[445].
При этом автор цитируемой статьи недвусмысленно намекал на определенные «выгоды», которые могут извлечь США из обострения отношений между арабскими странами и Ираном, поскольку это помешает укреплению сотрудничества между ними «на антисионистской и пропалестинской основе». Поэтому США, резюмировал журнал, «должны всячески поощрять создание местных блоков и быть готовыми оказать им поддержку», учитывая, что «региональные союзы арабских режимов имеют гораздо больше возможностей, чем египетско-израильская коалиция в Средиземноморье»[446].
Исходя, очевидно, из всех указанных соображений, Вашингтон попытался «уравновесить» ось Каир — Тель-Авив на Средиземноморье неким подобием пакта в зоне Персидского залива под видом совместной защиты Ормузского пролива На свет вновь был вытащен давно скомпрометировавший себя проект «системы региональной безопасности», которую могли бы согласиться финансировать США, Великобритания, ФРГ и некоторые консервативные арабские режимы. Естественно, предполагалось, что они же выделили бы и соответствующие контингенты вооруженных сил. Об их составе, правда, скромно умалчивалось Зато сразу же была названа в качестве приманки сумма в 100 миллионов долларов, которая якобы в любой момент могла быть выделена как первый пай. Этот проект поручили выдвинуть султану Омана Кабусу. Однако он нашел поддержку только в Каире. Во всех других арабских столицах проект был, как говорится, отвергнут с порога. Тогда на Западе попытались отмежеваться от «инициативы» султана, сделав вид, будто эта идея принадлежит только Кабусу и не более.
В арабском мире сразу разгадали маневр неоколонизаторов. Не только в передовых арабских государствах, но и в странах с консервативными режимами планы наращивания прямого американского военного присутствия на Ближнем Востоке, как и проекты создания новых региональных блоков с участием западных держав, вызвали тревогу и решительные протесты.
Развивавшийся в 70-х годах процесс развала «традиционных» военных блоков заставил империалистов, как это видно из «доктрины Картера», внести некоторые изменения в свою блоковую политику. Она «корректируется» по двум направлениям.
Во-первых, как уже отмечалось, образовавшийся «вакуум» после развалов азиатских блоков СЕНТО и СЕАТО Вашингтон пытается заполнить путем распространения зоны ответственности НАТО на этот регион и более активного привлечения к выполнению жандармских функций в зонах освободительных революций западноевропейских стран, Японии и Австралии. Уже на вашингтонской сессии совета НАТО в 1978 году США под предлогом угрозы для безопасности Заира предлагали создать «коллективные силы» блока, предназначенные для подавления освободительных движений в Африке при соучастии Египта и некоторых других африканских стран. Задолго до обострения американо-иранского конфликта была предпринята попытка распространить сферу действия военно-политического союза АНЗЮС на бассейн Индийского океана. Вопрос о включении Индийского океана в зону ответственности ВМС Североатлантического блока неоднократно поднимался в конгрессе США и снова обсуждался по настоянию Вашингтона на сессии Совета НАТО в Анкаре в июне 1980 года.
Во-вторых, уже в рамках провозглашенной Никсоном так называемой «гуамской доктрины» стала проводиться сначала в Юго-Восточной Азии, а затем и в других районах линия на создание субимпериалистических регионально-групповых коалиций с наиболее надежными местными опорами, которые могли бы выполнять роль «подрядчиков» империализма. Как правило, такие «привилегированные союзники» выбираются из наиболее крупных государств в региональных масштабах, которые проводят согласованный с Западом внешнеполитический курс. Именно эти государства получали наибольшую часть поставляемого американского вооружения, и именно в них наиболее активно действовали транснациональные корпорации. Роль такого империалистического «подрядчика» на Ближнем Востоке выполняет Израиль, теперь на эту же роль стал претендовать режим Садата. В зоне Персидского залива и на Среднем Востоке до свержения шаха главную свою опору империализм видел в лице Ирана.