Читать интересную книгу Повесть о потерянном времени - Дмитрий Ненадович

Глава 8. Налоговая полиция или чем это всё закончилось…

Отбор в новую структуру, призванную внести свою существенную лепту в обеспечение экономической безопасности страны был довольно жёсток. Пройдя десяток каких-то внешне тупых, но на самом деле очень хитрых тестов и выдержав добровольно-принудительное испытание на «Полиграфе Полиграфовиче», Сергей уже было впал в состояние ожидания приказа о своём зачислении, когда из службы кадров последовало незамысловатое предложение об организации бесед в неформальной обстановке с членами семьи принимаемого на службу пребывающего в запасе военного. Это было как бы продолжением тестов и испытаний. При этом лучшими условиями, в плане выполнения требований к неформальности, сотрудники службы кадров определили квартиру кандидата. Семья Просвировых к тому времени уже перебралась в отдельную двухкомнатную квартиру на окраине города, предварительно организовав расселение своей развесёлой коммуналки. «Хорошо ещё, что разъехаться успели, — с облегчением подумал тогда Сергей, — а то бы они начали ещё и с коммунальными соседями беседовать. А соседи — они ведь всё всегда знают и до мельчайших подробностей… Одна злющая мать-одиночка со своими журнальными записями чего стоит…». В заранее оговоренный час кадровики не поленились посетить квартиру безработного подполковника запаса и имели длинные, содержательные беседы с женой и детьми потерпевшего. Особенно порадовал кадровиков младший сын разведённой «понарошку» семьи Просвировых, который умудрился незаметно сграбастать в охапку здоровенного потомка камышовых котов по кличке Барсик и, тихонько подкравшись к одному из беседующих, посадить диковатого котяру прямо ему на мощную холку. Надо отметить, что камышовый охотник Барсик гостей никогда не жаловал. Даже когда те не обращали на него никакого внимания, котяра всё равно на всякий случай прятался от них под диваном и, изредка оттуда выглядывая, хищно шипел, и плотоядно сужая зрачки, угрожающе подрагивал торчащими на ушах кисточками. А тут, когда над ним был свершён акт такого неслыханного глумления, котяра окончательно вышел из себя и впился в холку кадровика всеми имеющимися у него когтями. Когти камышовый потомок имел длинные и острые. Кадровик непроизвольно ойкнул и, выпучив глаза, затаил дыхание. «А это Балсик, — пролепетало юное цирковое дарование, пытаясь оторвать котяру от мощной холки ответственного работника, — Вы с ним тозэ поговолите. Папа казав, сто плидут дяденьки и будут со всеми лазговаливать. Он — тозе все». Подоспевшая на помогу страдальцу жена кандидата в налоговые полицейские быстро справилась с впавшим от азарта в ступор котом, но на дорогом пиджаке кадровика образовались хорошо видимые затяжки. «Хороший мальчик!» — голосом Андрея Миронова из фильма «Брилиантовая рука» произнёс кадровик, но с котом беседовать почему-то отказался. Отказался он и от предложенной помощи в восстановлении внешнего вида существенной детали своего франтоватого наряда. Видимо, опасаясь за сохранность остальных деталей своего гардероба, кадровики почти в один голос тут же поинтересовались, с тревогой оглядывая углы маломерной квартиры, не держат ли хозяева ещё какой-нибудь животины, что-нибудь вроде маленького, только входившего в моду, бультерьерчика. И даже получив отрицательный ответ на этот провокационный вопрос, кадровики очень скоро куда-то засобирались и со словами: «Нам ещё на работу надо успеть и написать «Отчёт о проведённой беседе», быстро покинули пределы исследованной квартиры. На этом происки кадровиков не ограничились. Видимо, в отместку за подпорченный пиджак, который они наверняка приложили в качестве вещдока к своему «Отчёту о проведённой беседе», они потребовали от Сергея организовать им беседу с бывшим своим начальником из академии. Сергею на удивление быстро удалось это сделать, и любопытные кадровики вскоре уже беседовали с полковником Рылеевым, который уже приблизительно час пребывал в мертвецки пьяном состоянии. Сергей сразу это понял, глядя, как полковник тонким длинным языком по-змеиному быстро пробегал по пересохшим губам. Об этой характерной особенности его поведения в состоянии крайнего утомления алкоголем знала вся кафедра, но, к счастью, не знали кадровики. Надо отдать должное полковнику в том, что, находясь в сильно уязвлённом «зелёным змием» состоянии, он никогда никуда не падал и мог даже на несколько минут сконцентрироваться до такой степени, чтобы ответить на заданный вопрос не только что-нибудь более или менее членораздельное, но ещё и приблизительно по существу. В тему, то есть. Оценив обстановку, Сергей, запуская кадровиков в кабинет Рылеева, попросил кадровиков об одном одолжении:

— Только попрошу вас, по возможности коротко. У полковника очень мало времени: через пять минут начинается заседание кафедры.

— А нам больше и не надо, — хмуро ответил кадровик, подвергшийся накануне непреднамеренному нападению со стороны хищного кота Барсика, и пронырнул в кабинет. Второй из безмерно любопытствующих тут же решительно проследовал за ним.

О чём они спрашивали полковника Сергею из-за двери не было слышно, однако голос Рылеева в одно из мгновений он услышал довольно явственно: «Да всё нормально, мужики… Вы не переживайте… Это мы тут переживаем: лучшие кадры вам отдаём!» Ещё через минуту «мужики» уже выходили из дверей в каком-то возбуждённом состоянии, а тот из них, который не так давно подвергся вероломному нападению кота, зачем-то обернулся в дверях и произнёс, по всему было видно, что стандартную, хорошо отработанную за годы службы фразу: «Нет-нет, извините, товарищ полковник, мы на работе, как-нибудь в следующий раз…». После чего «мужики» вприпрыжку проследовали на выход, видимо, торопясь на свои рабочие места для написания очередного отчёта о проведённой беседе. Сергей, приоткрыв дверь, заглянул в недра полковничьего кабинета. Достойно выполнив свои представительские функции, Рылеев спал мертвецким сном, упав багровой мордой своего искажённого алкоголем лица на зелёную бархатную крышку стола. «Да-а-а, ломаются люди, как сухие щепки. И какие ведь люди… Новомодные социологи называют это не иначе как противоречием статусов. В чём же состоит это противоречивое несоответствие? Социологам, оказывается, это давно понятно: с одной стороны — большие звёзды на погонах и докторские степени в дипломах, а с другой — безденежье и невостребованность…», — грустно подумал Сергей и, аккуратно прикрыв дверь, заторопился на оставленные без контроля автостоянки: надо было срочно нарубить очередную партию капиталистического «бабла», чтобы было что есть. Есть, как говорится, для того чтобы жить, но не жить, чтобы есть.

Вскоре состоялся приказ о зачислении подполковника в ряды налоговой полиции и, дабы укрепить его решимость вступить на путь борьбы с экономическими преступлениями, новоиспечённого полицейского тут же привели к новой присяге. По недомыслию ретивых кадровиков присягу вскоре показали по питерскому телевидению, и пока подполковник мужественным голосом обещал Родине всячески способствовать обеспечению её экономической безопасности, его новый начальник тихо матерился перед телевизором: «Идиоты! Они, наверное, думают, что телевизор смотрят только добросовестные налогоплательщики! Как я его теперь на задание отправлю…? Как он теперь, к примеру, придёт для внедрения или разведки в офис ОАО «Рога и копыта» под видом кандидата на открытую вакансию? Ну, чтобы, например, посмотреть в какой комнате находится бухгалтерия и где прячется главный бухгалтер… Чтобы при неожиданном вторжении уже не тратить на это время… Как же теперь это сделать? Его ведь теперь любая уборщица спросить может: «А Вас что, из налоговой полиции уже выгнали что ли? За что же енто такое? Мы же Вас только вчера ещё по телевизеру видели…». Ну, бестолковые кадровики…, ну-у-у мать вашу…».

Несмотря на допущенный казус, Сергей начал свою новую службу в самом засекреченном подразделении федеральной службы налоговой полиции — оперативно-технической и поисковой службе. Это подразделение выполняло разведывательные функции вновь созданного ведомства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Основной особенностью оперативно-технической и поисковой службы являлось то, что если в других правоохранительных ведомствах подразделения занимающиеся наружным наблюдением (попросту говоря — слежкой) и оперативно-техническими мероприятиями («прослушка», негласная акустическая запись, негласное видеодокументирование и т. д.) представляли из себя самостоятельные подразделения, то здесь всё было, что называется, «в одном флаконе». Поэтому Сергей, проходя стажировку, довольно скоро приобрёл азы навыков скрытного сопровождения «объектов» на автомобиле (у налоговой полиции практически не было «объектов», гуляющих пешком). Уже через месяц он научился грамотно выдерживать «прослойку» между своим «русским Мерседесом» («Жигулями» седьмой модели, оборудованным специальным роторным движком, по мощности не уступающим крутым немецким автомобилям представительского класса) и навороченным автомобилем «объекта», таким образом, чтобы тот ни в коем случае не догадался о том, что его так сильно уважают в налоговой полиции, что не ленятся всюду сопровождать. Если же «объект» оказывался чересчур наблюдательным и поэтому мнительным (что обычно выражалось в его судорожных попытках беспорядочного маневрирования по избитому питерскому асфальту и в душераздирающих визгах покрышек навороченного автомобиля при вхождении в первый подвернувшийся поворот), требовалось немного приотстать и тут же поменять номер отечественного автомобиля (это можно было сделать не покидая салона автомобиля поворотом специального барабана на котором крепилось до четырёх табличек с различными автомобильными номерами), а также быстренько пришпандорить к поверхности кузова специальные наклейки, имитирующие вошедшую в моду аэрографию. Это всегда приводило в дикий восторг сотрудников ГИБДД. Cамые малообразованные представители этой службы правопорядка всегда стремились изловить «оборотней» на дорогах, а когда те второпях тыкали им в нос специальные талоны-«непроверяйки», наследники некогда славного «ГАИ» часто тупо таращились на предъявленные документы и задавали сакраментальный вопрос: «Ну и фигли? А чё вы правила нарушаете да ещё и номера на ходу меняете? Вы кто? Бандосы?» С целью предотвращения подобных инцидентов под капотами машин оперативных служб начали устанавливать специальные фары— «отмашки», которые были призваны предупреждать общепризнанных любителей наживы на дорогах о том, что в данном случае им ничего не обломится и не надо мешать оперативно-розыскной деятельности. Но некоторые особо тупые из числа самых малообразованных представителей ГИБДД всё равно стремились задержать раздражённо мигающие машины и задать их нетерпеливым водителям какой-нибудь дурацкий вопрос, например: «А чего это вы всё время подмигиваете? Вы чё, ориентацию поменяли?» По этому поводу оперативные сотрудники, если у них было время, всё время рассказывали ГИБДДешникам полюбившийся анекдот. Согласно содержанию анекдота приезжает в ГИБДД лесбиянка и просит сотрудников этого строгого ведомства установить на её новую машину розовые номера, на что те хмурят злобные густые брови и заявляют: «Установка розовых номеров федеральным законам не предусмотрена!» «Ага, — обиженно восклицает лесбиянка, — значит, всяким педерастам голубые номера ставить можно, а нам, лесбиянкам, розовые ставить нельзя?! И где же тогда наша хвалёная суверенная демократия?!»