Нет, здесь живых не оставят. И потери мы не понесем.
Легкая добыча.
Я лишь одного опасался — что оставшиеся наверху подтянутся на наш праздник. Потому отскочил от свалки и поднял взгляд. Там, на краю ямы, в которую обрушился пол, в любой миг могли показаться стрелки. Надо успеть предупредить своих, чтобы в случае чего успели отступить в галерею.
Но никто не показывался. Вот уже шум драки стихает, вот уже оборвалась последняя мольба о пощаде и победители собирают оружие с умирающих, костеря их на все лады, а я так и не увидел ни лучников, ни арбалетчиков.
Зато стал слышен другой шум. Сверху. Там, похоже, тоже драка началась.
Непроизвольно улыбнулся. Понятия не имею, каким образом Эш и Макир так тихо и быстро разобрались с охраной моста, но они это сделали. Как и обещали. И сейчас на кучку врагов, обескураженных чередой катастрофических происшествий, обрушилась толпа разгневанных горняков.
А может, и охотники с лесовиками подоспели.
— Мочи имперцев!!! — отчетливо послышался крик Макира.
Да, сомнений нет — это они.
Обернулся к союзникам, занимавшимся дележкой трофеев:
— Там наши дерутся! Слышите?!
— Все туда! Наверх! Бегом! А то без нас имперцев отделают! За север!!! Север наш и будет нашим!!!
Народ, хором выкрикивая воинственные кличи, поспешно потянулся к галерее. Там через пару поворотов вздымалась лестница с дверью, закрытой изнутри. Можно выбраться на поверхность со всем комфортом, а не карабкаться по неудобным дырам и проломам. Сразу окажутся на площади, в центре событий.
План у Девила — так себе. Явно не гениальным стратегом составлен. Зря захватчики столь мало внимания уделили подземельям. Я все больше и больше убеждаюсь, что это, пожалуй, самый важный объект в поселке. Кто их держит, тот держит если не все, то почти все.
Агрессоры создали себе большие проблемы прямо под ногами. И до последнего о них не догадывались.
Фатальный просчет.
Не учли местную специфику.
И меня.
Можно, конечно, просто перевести дух, позволив союзникам повеселиться без моего участия. Но нет, мне легкие пути неинтересны. Покрутил головой, подошел к покинутому союзниками полю битвы, поднял удобный на вид кусок доски. Нахмурился, заметив, что пара тел начала шевелиться. Залиты кровью с ног до головы, но жизнь в них все еще теплится. Рука не поднялась раненых добивать, но уже через миг чуть не пожалел о своем благородстве. Один из, казалось бы, умирающих весьма резво потянулся к сапогу и начал вытаскивать припрятанный за голенищем стилет.
Не успел, Жнец сработал быстрее. Два взмаха, и выживших больше нет, жалеть второго тоже не стал. Да, с виду он не опасен, едва шевелился, но ведь и первый особо шустрым не казался. Оставлять за спиной такую угрозу — чревато. А ну как хватит сил подняться и метнуть в спину нож? К тому же это можно считать благим поступком, потому как покалеченного сильно потрепало — вряд ли выживет. А если и выкарабкается, это ненадолго, ведь лечить врагов здесь не принято. Причем быстрая смерть грозит только в бою, а после него победители стараются растянуть страдания побежденных. В этом мире так принято.
А победить должны именно мы. Я в этом уверен.
Потому прочь моральные терзания.
Союзники умчались, мне никто не помогал, но с помощью доски я самостоятельно добрался до края ямы, которая не так давно была прикрыта дощатым настилом пола. Ухватился за порожек перед вышибленной дверью, подтянулся и глазам своим не поверил.
Сегодня у меня (или, точнее, у этого тела) юбилей. Четырнадцать лет исполнилось. И, похоже, без подарков я не остался. Позиция неудобная, чересчур низкая, но вид на площадь открывается великолепный. Оставшиеся враги выстроились на ней полукольцом, отбиваясь от наседающих горняков. Стоя по центру, Девил размахивал длинным мечом, злобно выкрикивая команды, которые, похоже, никто не слушает, потому что и без ценных указаний все понятно. Стой на месте, держи строй — все просто. Позади расположились стрелки: два арбалетчика и лучник.
И этот единственный лучник стоит ко мне ближе всех. Спиной, разумеется, потому как сплошной ряд подсобных строений выступает в роли надежного тыла, и с этой стороны подвоха пока что не ждут. Пятки стрелка топчут землю менее чем в метре от дверного проема.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Этот лучник — не Атто. Тот, наверное, так и остался под завалом пристройки. А вот главный безопасник фактории как-то выкарабкался, несмотря на то что возглавлял штурмовой отряд. И кто бы мог подумать, что Гуго, оказывается, еще и дальнобойным оружием работать мастак. Я об этом никогда не слышал. Про него поговаривали, что Обоеруким прозвали за умение сражаться, сжимая в каждой руке по топору или палице. Про таланты снайпера никто никогда не заикался.
Но факт налицо — луком Гуго работает так, что процесс даже из-за спины выглядит эффектно. Отточенным движением рука уходит за плечо, безошибочно ухватывая стрелу за хвостовик. Миг, и она вылетает из колчана, еще миг, и накладывается на тетиву. Молниеносное напряжение мышц, воздух пронзает неуловимо стремительный росчерк, завершающийся в груди одного из работяг. Бедолага роняет кирку, которой только что замахивался, яростный крик обрывается.
А рука Гуго снова отправляется назад.
За очередной стрелой.
Но нет, на этот раз он не успел. Подтянувшись чуть повыше, я надежно оперся о порог левой рукой, а правую выпрямил и провел ею слева направо.
Зажатый в ладони Жнец должен был сотворить с Гуго то, что этот садист несколько часов назад проделал со мной. То есть рассечь его жилы. Но или я не рассчитал дистанцию из-за неудобного положения тела и усталости, или жажда мести затмила рассудок, сказавшись на точности. В общем, результат вышел куда серьезнее.
Но ничего страшного, ведь, как показал опыт с Рурмисом, так надежнее.
Клинок прошел с легкостью, сопротивление плоти я почти не ощутил. Чуть отодвинулся, сжав губы, чтобы хлещущая в мою сторону вражеская кровь не попала в рот, а Гуго завалился, выронив уже вытащенную из колчана стрелу. И, ничего не понимая, тут же попытался вскочить. Разумеется, без толку — снова рухнул. Это заставило его попытаться определить причину неустойчивости. Покрутив головой, он легко ее выяснил и застыл, потрясенно уставившись на свои некогда щегольские сапоги.
Некогда щегольские, потому что в данный момент обувка выглядела скверно. Жнец начисто отсек голенища, превратив сапоги в подобие высоких туфель.
И ступни Гуго остались в этих самых туфлях.
Я не обольщался насчет своего превосходства. Даже будучи искалеченным, этот противник оставался смертельно опасным. Он мог легко удушить меня голыми руками или прирезать кинжалом, вытащив его из-за пояса. Даже топор, который болтался там же, для калеки небесполезен. Запросто отправит меня в небытие одним ударом.
Потому я не стал ждать, когда он перестанет любоваться тем, что сотворили с его обувью и конечностями. Выбравшись на порог, взмахнул рукой и с силой врезал по затылку. Мелькнула было мысль ударить рукояткой кинжала. Оглушить, чтобы мерзавец прошел через непродолжительный суд и мучительную казнь.
Но оружие уже не остановить. Да и зачем? Еще ничего не известно, несмотря на мою уверенность, не факт, что мы победам.
Смерть — лучший способ навсегда избавиться от врага.
Острие Жнеца вонзилось в шею чуть ниже края стального шлема, легко пройдя через мясо и кость. Гуго завалился в пыль, а меня слегка шатнуло — именно так отзывается организм на весомую порцию трофеев, в один миг оказавшихся в скрытом хранилище.
Побежденный не из рядовых, потому вознаграждение оказалось щедрым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Готово.
Поднявшись, я шагнул вперед. Взмахнул Жнецом налево и с силой рассек голову первого арбалетчика, едва не развалив ее надвое. Выдернув кинжал, чуть развернулся, атаковав второго. Тот что-то заметил, начал было отскакивать, но недостаточно быстро — клинок прошел через руку, почти отрубив ее чуть ниже локтя.
Разбрызгивая кровь и размахивая болтающимся на жалком лоскуте мяса предплечьем, стрелок отскочил еще дальше, истошно при этом заорав. Я не стал его преследовать. Пускай и дальше кричит, этим он никого не привлечет, потому что почти все участники баталии занимаются тем же самым.