- Восемь дней назад, - проговорила Илисиди, - эта штука появилась и присоединилась к станции.
Появилась.
Присоединилась к станции.
Ох, Боже мой, Боже мой...
XI
- Передачи между Мосфейрой и станцией ведутся часто, - сказала Илисиди. - Дайте объяснение, нанд' пайдхи. Что вы видите?
- Это корабль. Наш корабль - во всяком случае, какой-то корабль...
Он говорил на своем языке. Ноги у него словно отнялись. Он не доверял себе настолько, чтобы идти - хорошо, что охранники, державшие его за локти, довели обратно до стола.
Но они не дали ему сесть. Они развернули его лицом к Илисиди и удержали на ногах.
- Некоторые называют это предательством, нанд' пайдхи. А как вы назовете?
Восемь дней назад. Восемь дней назад они с Табини срочно, как по тревоге, уехали из Тайбена. Тут же перестала прибывать почта. Банитчи и Чжейго заняли постоянный пост рядом с ним.
- Нанд' пайдхи! Ну, так скажите мне, что вы видите.
- Корабль. - Брен сумел выговорить это слово на их языке. Он промерз до костей, он был не в силах стоять, только руки атеви и держали его. Он почти не мог говорить, дыхания не хватало. - Это тот корабль, который оставил нас здесь, айчжи-май, ничего другого мне в голову не приходит.
- А вот многим из нас приходит в голову другое, многое другое, нанд' пайдхи, - проговорила Илисиди. - Как по-вашему, о чем они сейчас говорят об этом, допустим, корабле... а ваши люди по ту сторону пролива? Как вы полагаете, они нас в этих беседах вообще вспоминают?
Он задрожал и снова посмотрел на небо, думая: "Это невозможно..."
А потом посмотрел на Илисиди - темное пятно в бледном свете зари, только серебряные нити в волосах и прозрачный гнев в глазах.
- Айчжи-май, я действительно не понимаю. Я не знал, что это произошло. Никто этого не ожидал. Никто мне не сообщил.
- О, боюсь, трудновато поверить, пайдхи-чжи, что никто не знал... что это явление в нашем небе - такой уж полный сюрприз для вас.
- Пожалуйста... - У него подгибались ноги. Кровь не поступала к пальцам крепко пережатых рук. Он понимал только, что вдова сейчас прикажет швырнуть его вниз с обрыва в качестве жеста вызова со стороны атеви, и начнется война, которую этот мир не сможет выиграть, война, которую должны предотвращать пайдхиин. - Нанд' вдова, я говорю вам правду. Я этого не ожидал. Но я знаю, почему они здесь появились. Я знаю то, что вы хотите узнать.
- Теперь знаете, значит. А ведь пайдхиин - всего-навсего переводчики.
- И люди, айчжи-май. Я знаю, что происходит там, вверху, точно так же как знаю, что люди делали в прошлом и чего они хотят от будущего - и в наших планах нет ничего, направленного против вас.
- Как не было в станции. Как не было в вашем приходе. Как не было в вашем вмешательстве в наши дела, в вашем господстве над нашей торговлей, нашими изобретениями, над нашим правом управлять собой. Вы повели нас к технике, которую вы хотели, поделились с нами промышленностью, которая нужна вам, вы извратили наши потребности в угоду своим планам и программам, вы втолкнули нас в будущее с телевидением, компьютерами и спутниками, и все это мы полюбили, о, мы стали на все это полагаться - и все полнее забывать наше собственное прошлое, наши собственные законы, наш собственный курс, которым мы желали следовать в использовании наших собственных ресурсов. Мы не настолько глупы, нанд' пайдхи, не настолько глупы, чтобы уничтожить самих себя без вашей великодушной помощи, как вы все время убеждали нас, не настолько глупы, чтобы не понимать, что мы снабжаем вас материалами, для которых вы находите свое собственное применение, и по программе, которую не мы составили. Табини очень полагается на вас - слишком, черт побери, сильно полагается на вас. Когда он узнал, что произошло, он отправил вас ко мне, как к личности, у которой свои мозги ещё на месте, которая не провела всю жизнь в Шечидане, пялясь в телевизор и утопая в самодовольстве. Ну так скажите мне свою правду, нанд' пайдхи! Дайте мне свои заверения! Скажите мне, чем оправдана вся прочая ложь и чем хороша для нас та правда, которую мы видим в небе этим утром!
Налетевший порыв ветра не был таким ледяным, как гнев Илисиди. Это была правда, все, что она говорила, все обосновано, он знал всю не высказываемую вслух правду об отношениях с атеви - что пайдхиин делали все, что могли сделать при плохой игре, поддерживая мир, совершенно нежизнеспособный между обычными людьми двух биологических видов, спасая то, что они почти полностью разрушили, - такие вещи, как окружающая его здесь реальность, древние камни, озеро, порядок жизни в атевийской крепости, отдаленной от неба и звезд, которых ему отсюда не достать. Он смотрел на эту правду, и огни расплывались у него в глазах. Ветер не подсказывал направления, не говорил, где верх, где низ, падает ли он в небо или стоит на камнях, которых не чувствуют онемевшие ноги. Он боялся - он испытывал ужас, какой, должно быть, испытывают атеви от появления людей там, вверху, - и не мог понять, почему.
- Айчжи-май, я не могу сказать, что это хорошо... что корабль там... он просто там, это просто свершившийся факт, и если вы меня убьете, моя смерть ничего не изменит и не улучшит. Мосфейра этого не планировала. Да, мы направляли развитие вашей техники - мы хотели вернуться обратно в космос, айчжи-май, у самих у нас нет ресурсов, наше оборудование наполовину разрушено, и мы вообще не думали, что корабль ещё существует. Мы рискнули, спустившись сюда, - это оказалось несчастьем и для нас, и для вас. Двести лет мы работали, чтобы снова вернуться туда, в небо, и никогда не хотели уничтожить атеви - мы хотели только дать вам ту же свободу, которой хотим для себя.
- Чертовски мило с вашей стороны. А нас вы спросили?
- Мы были наивны. Но, как нам представлялось, другого выхода у нас нет, и мы не имели способа улететь отсюда после того, как спустились. Куда легче упасть на планету, чем свободно улететь с нее. Это было наше рассчитанное решение, айчжи-май, мы думали, что сумеем построить себе дорогу в космос и взять с собой атеви. Мы никогда не собирались воевать мы не хотели ничего забирать у вас...
- Бачжи-начжи, нанд' пайдхи. У Фортуны человеческое лицо, а ублюдок Случай гоняется пьяный за шлюхами по твоим улицам... Отпустите его, надиин. Отпустите, пусть идет куда хочет. Если хотите уехать в город, нанд' пайдхи, - тут есть автомобиль, чтобы вас отвезти.
Брен моргал на ветру, шатаясь от внезапной свободы - она чуть не швырнула его на колени. Охранники все ещё сжимали руки, не давая ему упасть. Это была единственная реальность. Как все прочие безумства, которые совершает Илисиди, - отпустить его на свободу, отправить отсюда...
Но он не знал, доберется ли до аэропорта. Она ведь не пообещала ничего больше, чем возможность свободно покинуть Мальгури. Она даже не сказала, что желает его отъезда, - "Если хотите уехать" все ещё звенит в ушах; а перед этим словно бы подкидывала ему какие-то безумные предложения, вызывающе приглашала держаться за ней - на атевийский лад: следуй за мной, если посмеешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});