Читать интересную книгу Отряд - Андрей Посняков

Дождавшись отлива, друзья перебрались на чудесный остров по обнажившемуся морскому дну. Они отнюдь не были единственными паломниками - туда же, в аббатство, направлялись еще человек тридцать. Всего тридцать, а ведь были когда-то времена, когда число паломников исчислялось сотнями. Но, увы… Лет тридцать назад, как пояснил Жан-Поль, аббатство Святого Михаила явилось горячим сторонником Католической лиги, его несколько раз безуспешно штурмовали англичане и гугеноты, кое-что разрушили, а что-то рухнуло само, да вот еще насчет доходов аббатства - не вполне было ясно, куда все девалось? Многие грешили на аббата - и эти дрязги дошли уже и до мирян, совершенно не способствуя повышению их набожности.

Войдя в призывно распахнутые ворота, окруженные мощными бастионами, паломники оказались на небольшой площади, заканчивающейся у еще одних ворот, еще более старинных, с гербами короля, аббата и города Сен-Мишель. Вообще, весь город представлял собой лишь одну улицу, она так и называлась - Большая, - пологой дугой поднимавшуюся к широким лестничным маршам аббатства. Сдавленная крепостными стенами, скалой и домами, узенькая улочка почти не получала солнечного света, ну, разве что когда светило поднималось высоко в небо или, наоборот, на закате зависало в районе передних ворот. Каменные и дощатые домишки горожан - мастеровых, рыбаков, строителей - соседствовали с двух- и трехэтажными зданиями постоялых дворов, на первых этажах которых гостеприимно распахнули двери таверны. В одну из них - «Ла Ликорне», «Единорог», - и зашли несколько подуставшие путники.

Узенькая, но довольно длинная зала, освещенная горящими в бронзовых канделябрах свечами, длинный дощатый стол, расплывшаяся в улыбке физиономия хозяина - патлатого круглолицего толстяка лет сорока пяти.

- Желаете снять уютную комнату, господа? Нет-нет, что вы, сорок су - вовсе не дорого, вряд ли вы здесь найдете дешевле, разве что в гостевой зале, но там ведь никаких условий, а вы, я вижу, люди молодые, веселые… Понимаете, да?

- И все же, мы хотели бы побывать в аббатстве.

- Конечно, конечно - ведь за этим вы сюда и пришли. Завтра обязательно побываете, а сейчас - прошу отдохнуть. Добро пожаловать в «Единорог»! Вкусная еда, отличный сидр, мягкие, набитые свежей соломой постели - что еще надо усталому путнику? Ваших лошадей, я надеюсь, уже принял слуга? Как - нет? Сейчас… Катерина, моя племянница и здешняя домоправительница, проводит вас на второй этаж, в комнату… Что? Вы хотите снять две комнаты? Прекрасное решение! Катерина, проводи дорогих гостей и на второй этаж, и на третий.

Домоправительница Катерина оказалась стройной смешливой девицей лет двадцати, темноволосой, черноглазой, со смуглым приятным лицом. Вообще, как заметил Жан-Поль, она сильно походила на испанку.

- Поднимайтесь за мной, господа. - Поддернув юбку, она бесстрашно ступила на узенькую ступеньку крутой лестницы. - Второй этаж. - Распахнув дверь, она показала рукой - комната на шестерых, на третьем - более просторная, на двоих, правда, она и дороже.

Собственно, по своим размерам комнаты ничем друг от друга не отличались, только что верхняя казалась несколько просторней за счет того, что в ней имелись две широкие кровати, а не шесть узких. Застекленные окна, обитые добротной тканью стены, небольшой круглый столик в углу - вполне уютно.

- И сколько мы будем должны? - еще раз уточнил Жан-Поль.

- Ой. - Катерина наморщила лоб. - Вам бы лучше переговорить с дядюшкой Шарлем. Сейчас я его позову, месье. Позвольте пройти?

Иван посторонился, пропуская девушку, и та вдруг на миг прижалась к нему всем телом, лукаво улыбнулась, спросив, из каких краев месье.

- Из дальних, мадемуазель, из очень и очень дальних.

- Ой, как здорово! - обрадованно воскликнула девушка. - Обожаю слушать о дальних краях! Вы мне расскажете, месье… к сожалению, не знаю вашего имени…

- Жан. Зовите меня месье Жан.

- А я, как вы, наверное, уже изволили заметить, - Катерина. Вот и познакомились. Помните, месье Жан, вы обещали мне рассказать.

Иван прижал руку к груди:

- Всенепременно, мадемуазель Катерина, всенепременно.

Она ушла, покачивая стройными бедрами, а Иван еще долго задумчиво смотрел прямо перед собой рассеянным затуманенным взором.

- Эй, дружище! - прямо перед его глазами помахал рукой Жан-Поль. - О чем ты шептался со служанкой? Нет-нет, можешь не говорить, только учти - здесь не только бенедиктинцы, но и иезуиты, так что лучше придержи язык, парень.

- Иезуиты? - Иван вскинул глаза. - Что ж ты раньше не предупредил?

- А ты и не спрашивал.

Расположившись, спустились вниз, в гостевую залу, где и сговорились с хозяином насчет комнат, вернее - насчет комнаты: попросту заплатили за шестерых, но поселились лишь вчетвером, предупредив дядюшку Шарля о том, чтобы больше никого к ним не подселял. Итак, самый простой вопрос - с жильем - был счастливо разрешен. Теперь нужно было заводить связи в аббатстве, что, естественно, требовало и времени, и расчета.

Жан-Поль предложил для начала, по примеру паломников, завтра подняться в аббатство, как раз к обедне. Помолиться, ну и заодно посмотреть да прикинуть, что тут к чему.

Так и порешили - ничего другого пока и невозможно было придумать, ну, разве что подробнейшим образом поговорить с трактирщиком и его племянницей Катериной, которая, кстати, так больше в этот день и не зашла - наверное, дядюшка загрузил работой.

Утро выдалось ненастным, дождливым. В закрытые ставни всю ночь колотил дождь, и неясно было - откуда же взялись тучи, ведь не далее как вчерашним вечером все было солнечно? Впрочем, здесь и море, и влага, и ветер - тучам собраться раз плюнуть. Вот как сейчас.

Накинув на плечи плащи, четверо друзей покинули постоялый двор и зашагали по скользким от влаги булыжникам. С обеих сторон улицы, в лавках, торговали иконами, крестиками и чем-то съестным, судя по запаху - пирожками с жареной рыбой по два денье за штуку. Прельстившись дешевизной, Митрий купил один - на двоих с Прохором, разломил пополам, протянул кулачнику:

- Кушай, Проша.

- А ничего! - пожевав, одобрительно кивнул тот. - Рыба вроде как на нашего леща или сазана похожа.

- Да, - согласился Митрий. - Что-то вроде.

- Вот проглоты! - обернувшись, нарочито укоризненно произнес Иван. - Вместо того чтоб проникнуться святостью, им жратву подавай.

Оба парня громко расхохотались, вызвав неодобрительные взгляды идущих следом паломников.

Улица неожиданно уперлась в длинную каменную лестницу, поворачивающую вверх и направо почти под прямым углом. Дальше, у башни, лестница делала еще один крутой поворот и, таким образом, шла дальше параллельно Большой улице - и все вверх, вверх, вверх…

- Ху-у-у, - утер пот Митрий. - Теперь понятно, почему до монастыря не добрались враги! Тут и паломникам-то… Покуда дойдешь, не одни лапти сносишь.

Остановившись перед воротами аббатства, подождали, пока угрюмые стражники их откроют, и уже после этого прошли внутрь караульного помещения - просторного, с гулким сводчатым потолком и трехуровневым полом. Стражников было не так уж много, человек шесть, вооруженных какими-то ржавыми алебардами и парой кавалерийских пистолетов с колесцовыми замками. К дальней стене были небрежно прислонены три мушкета… нет, судя по небольшим размерам, это были аркебузы, да еще и фитильные - экое старье! Да, похоже, аббатство переживало далеко не лучшие времена. Что же король Генрих Бурбон? После Нантского эдикта о веротерпимости уже не опасается больше ни гугенотов, ни англичан? Или больше надеется на неприступность крепостных стен, нежели на мастерство и боеспособность ее гарнизона?

- Э-э, - выслушав Ивана, усмехнулся Жан-Поль. - Ты не путай Божий дар с яичницей, а охрану аббатства - с крепостным гарнизоном. Это только формально все здесь принадлежит монастырю, на самом-то деле аббат давно назначается королем, так вот. Даже преступников здесь содержат важных… как, к примеру, я…

Нормандец вздохнул - грустная получилась шутка.

Покинув караульное помещение, друзья снова поднялись по лестнице и оказались на широкой открытой площадке - террасе Со-Готье, как пояснил Жан-Поль.

- А ты нам не рассказывал, что здесь уже был, - попенял ему Митрий.

- Да когда это было? - Нормандец отмахнулся. - Лет шесть назад, а то и все восемь. С покойной матушкой, помнится, приезжали… - Он перекрестился на аббатскую церковь, у которой на паперти уже толпился народ в ожидании мессы.

- Ого! - Митрий подбежал к каменному парапету террасы и, присвистнув, подозвал друзей. - Боже ж ты мой!

И впрямь посмотреть было на что: с террасы открывался поистине изумительный вид на залив. Зеленовато-лазурные, с золотыми проблесками вышедшего из-за туч солнца волны бились о скалы внизу, исходя ослепительно белой пеной. Поднявшийся ветер гнал по небу серые, белые, желтые облака, освобождая от их власти нежную голубизну небосклона. Острая тень горы Сен-Мишель четкой синевой проступала на морских водах.