Читать интересную книгу Убийца среди нас - Анатолий Силин

Парамошкин такого вопроса явно не ожидал: снял с плеча Петра руку и даже чуть-чуть отодвинулся. И заговорил с обидой.

— Мы с тобой, Петя, давно друг друга знаем. У меня таких близких отношений ни с кем больше нет. В свое время я тебя поддержал, и сейчас твоя судьба мне не безразлична. Все, что для тебя делаю, — от души и без задней мысли. Или ты по-другому считаешь? Тогда скажи откровенно, и мы наши связи прекратим.

Красавин мысленно обругал себя: и зачем только полез со своими вопросами? А кто кроме Парамошкина ему помогал? Никто. После армии дал работу, деньги на лечение матери, когда так по-идиотски профукал машину…

— Я всего лишь спросил, — потупился Петр. — Хотелось знать… Да и секретов между нами никогда не было. А насчет связей сами решайте! — В его голосе тоже послышалась обида.

— Ну ладно, ладно, забудем. Давай считать все это досадным недоразумением. — Парамошкин не хотел перегибать палку, опять обнял Красавина. — Как дружили, так и будем дружить, как помогали друг другу, так и будем помогать, — сказал, улыбаясь. — А настанет время, обо всем расскажу, но пока лучше не пытай. Еще деталь, тоже по секрету: Ирина знает, естественно, от меня, что мы с тобой поссорились и больше не встречаемся. То есть, дружба кончилась. Для чего это — не спрашивай, так надо. Потом объясню. Учти, наши встречи и впредь будут происходить только здесь и только в условленный день и час. Если тебя что не устраивает — скажи сразу.

— Нет-нет, что вы, Григорий Иванович, все устраивает, никаких проблем.

— Может, что еще волнует?

— Да нет.

— Вот и отлично…

… Сестра, увидев вернувшегося домой брата, удивленно спросила:

— Так быстро?!

— Да, все вопросы решил. Тем более, что у тебя, кажется, есть для меня какие-то новости? Хорошие? Слушай, хорошего так не хватает.

— Молчи, брат, сама об этом постоянно думаю, даже во сне. Пошли, кое-чего покажу. — Она взяла Петра за руку и повела в спальную комнату. Сватов и Мишки дома не было; в довольно просторной спальне обычная обстановка: двухместная кровать, платяной шкаф, тумбочки, палас на полу. На стене портрет погибшего в Афганистане мужа Нины и их свадебные фотографии.

Усадив Петра на стул, Нина открыла антресоль. Как что-то драгоценное и сверхжеланное, достала три связки шкурок меха норки и, положив их на кровать, восторженно выдохнула:

— Красотища! А какие шапки будут — мечта! Смотри, — положила на ладонь одну из шкур. — Это шкурка самца. Из одной "обманка" получится.

— Что за обманка?

— Ну так называется, вроде как под ушанку сделана. Может, тебе сшить? У тебя же шапки нет.

— Обойдусь. Давай не отвлекаться. Значит, все-таки выписала?

— Да, собрала все наличные, что у меня и стариков были, подзаняла и купила. Причем, относительно дешево. Так что скоро сяду за машинку. Шапки, говорят, в Москве сейчас дорогие. Можно б махнуть на Урал, там еще дороже. Но — проезд, да и никого там не знаю.

— Нина! И зачем ты только в маляры пошла? Такая пропала работница прилавка. У тебя даже глаза загорелись! Уверен: шапки пойдут нарасхват, — подзадорил сестру Петр.

— Не знаю, какая из меня получится торговка, но бизнес можно сделать неплохой. Я уже заказала болванки на мужские и женские фасоны. Начну с мужских "обманок". Хорошо б другие меха иметь и шить шапки, комбинируя из мехов, кожи. Но это дело будущего. Лучше скажи — обрадовала?

— Еще как! Ты просто молодчина! Может, когда-нибудь свое ателье откроем. Значит, директор поддержал?

— Поплакалась, о тебе рассказала, он и сжалился. Да, теперь я — кладовщица. Поздравь.

— Поздравляю, сестричка! От всей души! — Петр обнял Нину и поцеловал в щеку. — Знай, я тоже, чем смогу, помогу. К примеру, деньгами. Выручка от мастерских пойдет тебе полностью. Получай пока первый взнос. — Петр положил на стол деньги, заработанные подчиненными. — Лишь бы твой директор не поскупился и еще шкурок выписал.

— Выпишет, обещал. Он же ко мне, ты знаешь, неравнодушен…

— Знаю, — кивнул Петр. — Но в этих делах я плохой советчик, решай сама.

— К тебе, брат, будет одна просьба, но не сейчас, а попозже.

— Что за просьба?

— В общем, как поеду в Москву торговать, будешь меня охранять? Ну, подстраховывать.

— Конечно. Все будет в полном ажуре. Шей шапок побольше, а за мной дело не станет.

— Слушай, что-то все никак не спрошу: болит — не болит голова?

— Может, не стоит сейчас об этом?

— Нет, скажи!

— Если честно, то побаливает, особенно когда нервничаю или вспоминаю зараз этих.

Нина вздохнула:

— Пусть их Бог накажет.

В тот вечер брат с сестрой долго строили разные планы. Петр на какое-то время даже забыл о завтрашней встрече с Мишкой Козлобаевым. Он уже решил, что ждать его будет на въезде в город.

XIX

Красавин полагал, что если Мишка не отменит поездку в Каменогорск, то он должен появиться в городе к началу рабочего дня. Езды до Каменогорска часа два, не больше; если выедет часов в семь утра — в девять плюс-минус полчаса будет на месте. За товаром, скорее всего, поедет на микроавтобусе "Форд". Машина в Полянске приметная, цвет и номер Красавину известны.

Мучил один вопрос — где его удобнее встретить? Но местечко вроде присмотрел. А вот как встретить? Можно пристроиться к "Форду" в хвост и сопровождать до первой остановки, а затем действовать. Другой вариант — остановить автобус после выезда из города. Это было бы лучше: Мишка затоварится, решит свои проблемы, будет беспечен — и тут-то как раз его и заарканить…

Или все-таки первый вариант? Проводить до базы или куда еще там Козлобаев путь держит, внезапно его захватить, вывезти в глухое место, а там и рассчитаться. Это место — кладбище, оно по пути. Главное — не засветиться. Отец знает, куда Мишка поехал, и станет его потом разыскивать.

Но время на уточнения еще было. Во всяком случае, думал Петр, засыпая, приехать на место надо в семь или полвосьмого утра. Такая подстраховка не помешает. Хорошо, если бы Козлобаев был один. Если с кем-то, все усложнится.

В начале восьмого Красавин поставил машину на развилке дорог, а сам вышел к основной магистрали. Надев очки, стал ждать… Утро было не холодным, но и не теплым. Небо затянуло плотными облаками.

"Но что же делать с Мишкой? — подумал Петр. — Избить? А смысл? Сразу станет известно, кто бил, а уж дальше — милиция, следствие, суд… Просто припугнуть? Но разве же это месть?… Убить? Слишком, конечно, жестоко. Хотя за то, что Мишка сделал…"

При одной мысли, что именно он нанял насильников, что он, Козлобаев, стоял и смотрел, как мучают его Алену, душа переполнялась злобой. Нет, он его не пожалел бы. Сам, возможно, убивать не стал, а нанял кого-нибудь. Артем Струков после драки на танцплощадке говорил, что Мишка носит с собой нож, купил у кого-то из бывших зэков. Сколько Красавин помнит, Мишка всегда стоял ему поперек дороги — будто проклятье какое. С детства прохода не давал, и если б не Парамошкин, не известно еще, чем все закончилось бы…

Посмотрел на часы — больше часа уже торчит. Автотрасса ожила, засновали машины. Черт, биту оставил в машине! Сбегал за ней и встал на прежнее место. Может, пригодится. Бита — палка такая удобная, подарок учителя.

Десятый час, а Мишки все нет. Почему задерживается? Проспал? Все может быть. Или передумал, какая ему разница — сегодня или завтра ехать за товаром. Красавин все чаще смотрел на часы.

Микроавтобус "Форд — транзит" Петр заметил издалека. Автобус что надо, много барахла на нем привести можно.

Нет, к своей машине он не побежит и пристраиваться в хвост к "Форду" не будет. Тут, неподалеку от поста ГАИ, водители всегда сбавляют ход. Надо уверенно, как делают гаишники, выйти на трассу, поднять биту и стоять, не сходя с дороги. Военная форма, черные очки, выкрашенная в темный цвет бита — поди разберись, что к чему. "Форд" и в самом деле притормозил. Высунув через стекло голову, Мишка крикнул:

— Чего надо, командир? — Но как только Петр снял очки, изумленно воскликнул:

— Ты, Петух?!

— Я, я, только никакой не Петух, имя есть. Подвези, тут недалеко. Или боишься?

— Это я-то? Совсем рассмешил. Садись, уж так и быть, прокачу на "Форде".

…Пока все идет нормально, думал Красавин. Мишка один, как всегда нагл, самодоволен и вроде ничего не подозревает.

— Ты же только вчера в город умотал, — буркнул Мишка, искоса наблюдая, как Красавин усаживается на сиденье. Петр "не расслышал".

— Чего ждем, поехали, — сказал он. Через полкилометра свернешь направо — в сторону кладбища.

— Кладбища?!

— Поезжай-поезжай, там окружная рядом. — Довольно произнес: — Однако повезло, что тебя встретил. — Автобус запрыгал по узкой, неровной грунтовой дороге. С двух сторон замелькали многочисленные памятники, кресты, ограды, надгробия. Справа осталась контора кладбища. Мишка изредка спрашивал, куда ехать.