Видана покачала головой.
«Не смотрите на меня подозрительно, я не получала конкретного задания от своего командования. Чаю хотите? Кофе? Тоник?»
Ставр кивнул. Сейчас девушка держала себя совершенно иначе; сбросив маску; она сразу стала на ступеньку выше по интеллекту, красоте, женственности и внутренней силе, и это его обеспокоило почему-то, заставило держаться строже и суше, волноваться и прислушиваться к голосу крови и сердца.
«Домовой» принес чайный сервиз, и они принялись за чай.
«Дана, а почему вы напали на меня там, в лесу?» — задал вопрос Ставр, уже предполагая ответ.
Видана нахмурилась и тут же рассмеялась.
«Потому что я знала, что вы опер «контр-2», и захотела проверить, так ли уж он силен, этот эрм, как о нем говорят».
«Ну и как, убедились?»
«Вполне. Кстати, это тоже послужит хорошим прикрытием для дальнейших наших «официальных» отношений. Но деретесь вы мастерски».
«Благодарю за комплимент, — ответил Ставр почти равнодушно, поставил чашку. — Через минуту появится ваш дед, поэтому я исчезаю. До связи, «кошка».
«До связи, «собака», — ответила девушка.
Марс — Тартар
Мигель да Сильва стал начальником сектора пограничных проблем против своей воли, до этого он занимался чистой наукой в группе Танаки на Тартаре — изучал свойства тартарианских Городов и вплотную подошел к проблеме контакта с паутинами, полевыми стабилизаторами жизни Тартара, своеобразными интеллектуальными, с точки зрения негуманов, техническими системами, которые пытались самостоятельно удержать свой мир от распада.
Мигель был эрмом, но с космическим закалом, он мог бы, наверное, жить на любой из планет негуманов, а также и на мертвых, с точки зрения землян, планетах. Его работа по теории компактификации многомерных континуумов в потоке трехмерного времени стала классикой физики Тартара и позволила вплотную приблизиться к контакту с собственно тартарианами, а не с «обломками» их пространств, чем, по сути, были Города и отдельные черные глыбы типа «любопытников» и «блуждающих скал». Каждая такая глыба была эквивалентна объему евклидова пространства размером с часть Солнечной системы, ограниченную по меньшей мере орбитой Венеры, а то и Земли.
Да Сильва первым из земных ученых сделал вывод, что Тартар — это не остаток «предыдущей вселенной», сохранившийся после ее коллапса, а часть иной метавселенной, внедрившейся в нашу после ее рождения. Более того, он показал, что это может быть ген другой метавселенной, способный — стоит его только активизировать — к развитию из кокона, ограниченного размером Тартара. Развитие же это означало если и не гибель метагалактического домена, то фазовую перестройку местного скопления галактик, что по сути равнялось гибели нескольких цивилизаций в этом районе космоса, включая орилоухскую и человеческую.
С появлением нагуаля на поверхности Тартара область приоритетов Мигеля сместилась, он заинтересовался новообразованием, а когда понял, к каким последствиям может привести взаимодействие нагуаля и ядра планеты, на него вышли работники «контр-2», организации, которая в недрах контрразведки занималась проблемой Фундаментального Агрессора.
Через месяц он сменил Ганичева на посту начальника сектора пограничных проблем и, продолжая заниматься Тартаром, развил бурную деятельность по привлечению интраморфов к проблеме «пересечения» Вселенных. Это была его идея, а не Железовского — заинтересовать проконсулов синклита возникшей угрозой просачивания в нашу метавселенную какой-то другой, просто Аристарх первым воспринял ее всерьез, сформулировал и подбил друзей тряхнуть стариной и взяться за дело. Правда, самому да Сильве было все равно, кто или что просачивается в родной метагалактический домен, — чужой континуум или «войска» Фундаментального Агрессора, которому потребовалось активизировать «ген» Тартара, проблема от этого не становилась более интересной. Но во втором случае требовались особые методы охраны тайны, что мешало заниматься творчеством и ограничивало личную свободу.
И все же Мигель да Сильва был доволен своим положением, потому что ситуация заставила его использовать весь творческий потенциал, жить быстрее любого из людей и добиваться целей, о которых он раньше и не помышлял.
«Контр-2» казалась настолько засекреченной организацией, что о ее существовании не знал даже глава Совета безопасности Хасан Алсаддан, и действовала она пока безупречно. Мигель имел удовольствие в этом убедиться, когда неизвестный интраморф по коду «два С» предупредил его о возможном нападении и ловушка не сработала. Не знал он только одного — кто был начальником «контр-2», хотя и пытался вычислить его в меру своих возможностей. Но ему дали понять, что делать этого не следует, и Мигель подчинился. Он хорошо понимал, с кем начал борьбу «контр-2» и чем может грозить провал организации ему лично.
На Ставра Панкратова, который был вдвое моложе, ему посоветовал обратить внимание все тот же интраморф «два С». Это был не приказ, требующий немедленного исполнения, но Мигель отлично понял смысл совета и внимательно изучил личную карточку молодого ученого, владеющего пассионарностью — способностью к целенаправленным сверхнапряжениям. Панкратов продемонстрировал это, случайно оказавшись на территории Такла-Маканского ксенозаповедника.
Одна из террористических организаций — «Пантеры освобождения младших братьев», которых хватало во все времена, воюющая со всеми «во имя справедливости и освобождения», решила выпустить на волю из бестиария Такла-Маканского заповедника стадо хоррозавров, привезенных на Землю с одной из планет системы Стрельца. Хоррозавр — это колония насекомых размером с небоскреб, способная передвигаться со скоростью бегущего человека, а в пищу употребляющая любой белок, аминокислоты и целлюлозу, то есть все, чем питается и чем является сам человек. Хоррозавр обладает даже зачатками интеллекта и довольно мощной пси-аурой, которая может подчинить волю целого отряда старменов, как это случилось с подразделением Даль-разведки во время первого знакомства. Даже один хоррозавр способен натворить дел, вырвись он на волю и доберись до густонаселенной зоны южного Тянь-Шаня, а на территории бестиария проживала целая дюжина этих «коллективных зверосемей».
Ставр, находившийся в заповеднике с другом Раулем Мир-Хайдаровым, который и пригласил его полюбоваться экзотикой, не знал, что здесь некогда совершил подвиг его дед Ратибор Берестов, но думал он, конечно, не о подвиге. Он сразу определил опасность ситуации: террористы взорвали генератор полевых мембран, стену бестиария и пытались выгнать хоррозавров из их «клетки» на свободу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});