А вообще, если бы сорванный мох не терял свои дурманящие свойства минут за пять, одним «легким» наркотиком в Форте было бы, больше. Хотя почему «легким»? Наверняка и кашу из него варить начали бы и жареху делать. Особо одаренные еще бы и производство вытяжки в промышленных объемах наладили. Людям только дай возможность на слабости ближнего своего заработать. А так страхогоном только бродяги и баловались.
– Да что там будет с двух затяжек? – вытер руки о штанину Напалм. – Мы вон с другом почти год каждый день дымили и ничего.
– Ты за городом жил?
– Не. Дружок у меня – гений ботанический, в подвале собственного дома целую плантацию развел. Не на продажу, для себя чисто. Пока мох не разросся, все нормально было, а как жители первого этажа круглосуточно кайф ловить стали, тут СЭС и вызвали. Накрылась делянка медным тазом.
– Посадили друга твоего?
– За что? Доказать ничего не доказали. Его соседи побили. – Напалм вздохнул. – Пришлось Леопардычу съезжать.
Я только хмыкнул.
– Лед, смотри, утки! – замахал руками парень.
– И что?
– Стреляй, жаркое будет!
– Сейчас, буду я на такую ерунду патроны тратить. – И какое там жаркое по весне? Одни кожа да кости. Еще и болотом воняет. – У Димитрия лук, пусть он уток и стреляет.
– Да, а ты у него стрелы видел? Там же наконечники чуть ли не стеклянные. Дорогущие, наверное.
– Без жаркого обойдемся.
До развилки на Октябрьский мы добрались уже часам к трем. Как-то медленно идем. Будто вовсе и не торопимся никуда. И в Форт сегодня возвращаться явно не собираемся. Странно.
За это время нам навстречу попались всего пять обозов. Мужики из Октябрьского ехали в Форт за покупками и попутно рассчитывали выгодно пристроить придержанный до лета мед. Лесорубы везли сосновые бревна и уже распиленную на доски лиственницу. Еще три обоза возвращались из Северореченска. Ну и охотники привал на обочине устроили: тащить на себе трех косуль и матерого кабана парням было совсем не легко. А так – тишина. Неудивительно: в Форт обычно с утра выезжают, чтоб до темноты домой успеть обернуться. А из Форта сегодня мало кто выехать сможет.
На развилке мы с Напалмом дождались остальных и, быстро посовещавшись с Григорием, решили привал пока не устраивать, а сначала дойти до поворота на объездную дорогу. Там и с дровами проблем не будет, и воду есть где набрать.
После развилки вдоль дороги почти сразу же потянулись высокие кусты, вскоре превратившиеся в настоящие заросли. Боярышник, орешник, еще что-то непонятное встали у обеих обочин настоящей стеной. Раздолье тут у лесополосы: ездить за такой мелочевкой из Форта невыгодно. Какие это дрова? Так, смех один. Если уж ствол в запястье толщиной… Да и с ежовником помучиться придется.
И все же сразу бросалось в глаза, что это не настоящий лес. Посадки, они и есть посадки. Слишком правильно оно как-то. Только вот по сторонам смотреть все равно надо. Места здесь не то чтобы заброшенные, но это уже и не торный тракт. Мало ли что в кустах притаилось.
– Здесь остановимся, – свернув с дороги на небольшую поляну, скомандовал привал Григорий и повернулся сначала к Ялтину, а потом ко мне. – Нормальное место?
– Все в порядке. – Колдун достал из кармана футляр из-под авторучки, вытащил из него обвитый золоченой полоской тоненький жезл и поводил им из стороны в сторону. – Фон обычный.
Я согласился с ним:
– Место как место.
Небольшую поляну со всех сторон окружали кусты орешника, только от дороги была расчищена узенькая тропинка. Посередине на вытоптанной земле валялись уложенные в круг закопченные камни. Где-то рядышком журчал ручей. Хорошее место. Только комаров должно быть много – низина. Наверняка Грише об этой поляне кто-то рассказал, просто так ее с дороги и не разглядишь.
– Черт, – в подтверждение моих мыслей шлепнул себя по щеке Напалм, сосредоточился и на землю с сухим шорохом посыпались трупики сгоревших комаров.
Здорово. Если о комарах нет необходимости заботиться – вообще место замечательное.
– Ну ты прям «Раптор», – восхитился дядя Женя.
Пиромант покосился на него, но ничего не ответил.
– Напалм, на тебе костер, Лед, Хан, с вас дрова. Вера, приготовь нам что-нибудь на скорую руку. Сергей Михайлович, вы за безопасность отвечаете, Димитрий, следи за дорогой, – раздал указания Григорий, обделив своим вниманием лишь близнецов. – Мы с Мельниковым за водой сходим.
Да уж, братьям отдохнуть вовсе не помешает. Спеклись. Второй бледнющий весь, еле на ногах стоит. Первый, наоборот, красный как вареный рак, но тоже ноги с трудом передвигает. И не в плохой физической форме парней дело – да они каждый меня раза в два здоровей! – просто акклиматизация пока еще продолжается. Сколько раз в Патруле такое видел: спортсмен вроде, силищи столько, что пахать на нем можно, а всего-то километров пять пройдет и потом пластом лежит. Вот через недельку-другую, глядишь, и начинает в ритм жизни входить. Если мутации не пойдут, конечно.
Близнецы скинули рюкзаки, повалились на прогретую солнцем землю и начали изображать караульных. Колдун с умным видом обошел поляну по периметру, время от времени делая серебряным ножичком надрезы на ветвях орешника. И кто бы подумать мог, что он так легко переход перенесет? Ему и лишний вес не помеха.
Пробурчав себе под нос что-то типа: «Я вам в кухарки не нанималась», – Вера принялась копаться в оставленных Мельниковым припасах. Напалм сел на закопченный камень и закурил. Мы с Ханом отправились за дровами и минут за пять насобирали по охапке хвороста.
А куда больше? Не ночевать же нам здесь.
К тому времени как вернулись Григорий и дядя Женя, Напалм уже успел развести костер. Хорошо быть пиромантом – ни спичек не надо, ни зажигалки. И даже сыроватые дрова не помеха.
Колдун проверил принесенную в котелках воду, кинул в них по «росинке», и Вера начала кашеварить. Сергей Михайлович забрал себе второй котелок и принялся отмерять в закипевшую воду травы, порошки и высушенные ягоды. Спецчай готовит.
– Долго еще? – принюхался к запаху стряпни Второй.
– Блин, как ты еще о еде думать можешь? – удивился Первый. – Меня от одного запаха выворачивает. Еще и в шею стреляет…
– А я, кстати, себя тоже не очень чувствую, – призналась Вера. – Как будто уши ватными пробками заткнуты и виски давит.
– Магическая буря, – щелкнув крышкой карманных часов, у которых вместо циферблата оказался расчерченный пересекавшимися пентаграммами лунный камень, объяснил колдун. – Не очень сильная, всего четыре балла по шкале Бергмана. Но на людей, чувствительных к перепадам напряжений магического поля…
– Что-то я за собой особой чувствительности раньше не замечала, – Вера взмахом ложки отогнала подлезшего к котелку Второго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});