Том вновь огляделся.
– Не переживай, сынок, – сказал пожилой мужчина. – Скоро прибудут врачи.
– Спасибо, но мне… мне надо идти…
– Боюсь, сынок, тебе лучше полежать…
Тем не менее он смог отделаться от них, пробормотав что-то о своем начальнике. Люди сочувственно смотрели ему вслед и неодобрительно покачивали головами, а он, прихрамывая, побрел в толпу.
Его со всех сторон толкали, но многолюдная трасса оказалась как нельзя кстати. Это была Вторая страта, зажиточный район, и при других обстоятельствах он бы с интересом прогулялся по ней.
А вот и люди в форме!..
Четыре человека клином пробивались сквозь толпу, направляясь к разбитому арахнабагу. Надо было исчезнуть прежде, чем они обнаружат незадачливого пилота.
– Прошу прощения! – сказал он, толкнув кого-то.
Над левым глазом пульсировало и отдавало тупой болью, но он уже заметил это: скрытый между обсаженными папоротником колоннами и бьющими струями фонтанов, сверкал серебристый диск люка.
Диск начал вращаться, едва ощутил вес Тома, и перенес его вниз – на следующую страту.
Здесь Том прошел по более скромным переходам до следующего люка – из простой керамики и стали – и спустился еще ниже. Торопясь, отыскал следующий люк и еще раз проделал путь вниз.
Это уже Пятая страта…
Нестерпимо стучало в висках, он шел, спотыкаясь, по темному, сырому туннелю, пытаясь уйти подальше от всех своих реальных и воображаемых преследователей.
Так началось его нисхождение.
* * *
– Хочешь марихуану, дружочек? Том покачал головой.
– Все равно располагайся.
Внутри таверны был полумрак и теплый, нагретый людскими телами воздух, но не хватало присущего таким местам оживления. Том ощутил, что здесь царит какое-то, едва уловимое уныние.
Мертвая девочка…
– «Золотого Ангела», – сказал он девушке за стойкой и тут же выпил половину бокала.
Он шел сюда целую ночь и большую часть утра, пытаясь уснуть в безлюдных служебных туннелях, но снова возвращалась боль в голове, и он опять пускался в путь. Сейчас был уже поздний вечер, и ему придется что-то сделать, чтобы все-таки забыться во сне.
Маленькая белая, безжизненно свисающая ручка… Закрытые глаза…
Он выпил еще. Заказал второй бокал.
Пряный и крепкий напиток – это то, что надо…
Много часов спустя он снова вышел в прохладу туннеля, и внезапная перемена атмосферы вызвала у него приступ тошноты.
Проклятие!..
Вытерев губы тыльной стороной ладони, он продолжил путь.
* * *
В конце концов он едва не набрел на патруль, но вовремя заметил милиционеров и улыбнулся, радуясь своему хитроумию. Нашел очередной люк и едва не скатился вниз по винтовой лестнице, ведущей на следующую страту.
Радостно похохатывая и ощущая себя очень проницательным, он спускался, глядя на уходящие ввысь черные плиты потолка.
Никакой охраны здесь не было, но он свернул в узкий боковой туннель, уверенный в том, что уж таким-то образом наверняка обойдет все посты.
* * *
Проснулся он с онемевшими суставами и промерзнувшим до костей.
Он лежал в нише, свернувшись клубком и накрывшись плащом, а вокруг начиналась суета раннего утра: копошились дворники; работники ресторанов спешили за свежими продуктами; рыночные торговцы («Я помню тебя, отец!») спешили раскладывать товар на прилавках.
На всем вокруг лежал отпечаток ярких детских воспоминаний.
Самое странное заключалось в том, что здесь присутствовали несколько сервиторов – рабов. Сам термин не использовался на такой большой глубине, хотя многие мужчины и женщины были помещены в условия, которые вполне можно было назвать рабством.
При этом они больше были проникнуты духом равенства, чем те, наверху…
Завтраком ему стала миска дешевого бульона, который он съел, сидя на уличной скамье.
«Свои кредо-сливеры надо припрятать, – думал он. – Да и кольцо на большом пальце здесь – скорее помеха, чем источник кредита… Интересно, ищут ли меня твои люди, Кордувен?»
Конечно, ищут!..
Фрагменты книги Сунь-цзы – о важности разведывательной агентуры – мелькнули перед внутренним взором Тома, напомнив ему о необходимости быть настороже, и тут же исчезли.
И члены «Лудус Витэ», конечно, тоже ищут. Просто обязаны это делать.
Наступила ночь. Ему казалось, что в темноте он сможет заснуть. Но его просто трясло от страха, когда он видел группы людей с серебристыми, стальными и янтарными вкраплениями в коже, а время от времени молодых женщин в одежде из титановых нитей, с длинными мечами у бедер и с холодным блеском в глазах. Ночами туннели были их убежищем. И Том понял, что гораздо безопасней было бы отсыпаться при свете.
Вероятно, ему следует направиться во владения леди В’Деликона, где общественные залы и туннели всегда держали ярко освещенными и ночи не было как таковой.
Но пешком это займет несколько декад. Когда Том пытался мысленно составить карту всех известных ему территорий, над левым глазом снова возникала пульсирующая боль.
* * *
Минул еще один день.
И еще одна ночь.
А потом снова день. И снова ночь.
Том потерял счет времени.
«Сколько же дней прошло с момента крушения арахнабага? – спрашивал он себя. – И никто из ваших ублюдков так и не смог меня поймать!»
На него взглянул проходивший мимо молодой человек, и Том засомневался: не проговорил ли он эти слова вслух?
– А если и сказал, ну и что? – Он засмеялся.
Юноша прибавил шагу и быстро нырнул в первый же боковой туннель.
* * *
Однажды он принюхался к своему телу под рубашкой и понял, что пора приобрести гель для мытья.
И тут же обнаружил, что исчез талисман.
Потом он вспомнил, что талисман лежит на столе у программиста, в его, Тома, дворце. В его чертовом собственном дворце!..
А потом эти ублюдки все-таки настигли его.
Преследователей было двенадцать человек, и они устремились вслед за ним по туннелям. Но как раз начали тускнеть лампы накаливания, и Том сделал единственное, что смог придумать в этой ситуации.
Он остановился у первого же люка. Пока ржавая крышка со скрежетом занимала свое положение, Том молился, чтобы не застрять, затем, в спешке, съехал на лестнице, цепляясь за погнутые перила. И почувствовал, как теплой струйкой по руке потекла кровь.
Сверху уже доносился неприятный смех, но тут вращающиеся ступени ушли в потолок, отрезав Тома от всех звуков.
Том ждал невероятно долго, но ублюдки его явно потеряли.
Сплюнув в грязную лужу, он поднялся и, спотыкаясь, пошел дальше.
* * *
В полдень он был еще в одной таверне. Заставил себя заказать хлеб с сыром. Потом с трудом проглотил еду, запивая гриппловым сидром, и впервые за много дней почувствовал себя лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});