— А перед кем? — насмешливо поинтересовалась Лин. — Ты же теперь здесь главный. Прикажешь — и меня назовут хоть русалкой, да еще и хвостом будут восхищаться при встрече. Но я тебя слегка разочарую. Я не метаморф.
Принц удивился:
— Если не метаморф, то кто? Двойников принцессы я знаю, одна из них глупа, как пробка, двух слов связать не может, а вторая умерла вчера. Роды, кажется, не перенесла. Император такие похороны готовит, словно родной дочери. Погоди, значит, родной?.. А мальчик, которого якобы именно в тот день родила ему наложница… Мальчик, уже объявленный наследником, на самом деле его внук? Как все запутанно… Слушай, Зелина и вправду богиня Жизни?
— Скорее, она богиня вредности из Храма Жизни! Геданиот, ты ежедневно вот так схватываешься спозаранку и ведешь беседы с невестами?
— Только с одной невестой, — подмигнул он. — Устала? Извини, конечно, но я не мог ждать окончания Паломничества. В таких делах, как власть, неделя промедления может оказаться губительной. Эх, посидел я с тобой, отдохнул, а после завтрака начнутся очередные просьбы-ходатайства-доносы. Не поверишь, большинство моих придворных — профессиональные кляузники, на жизнь этим зарабатывают!
— Пошли их шпионами в Клусс и Велли. Пускай плетут интриги на благо государства, ха-ха!
— Ага, была такая мысль. Нет, боюсь, даже Малдраб на войну сподобится, чтобы вернуть назад эти «сокровища»! Отдыхай пока, будет еще время наговориться. Сам я остаюсь в левом крыле, лень заниматься переездом ради традиций. В твоем распоряжении — все правое, бывшие покои моего отца. Там в некоторых комнатах прячутся его фаворитки. Можешь их шугануть, если станут надоедать, но в общем-то они совершенно безобидные, как и бесполезные. Конечно, приемы слегка оживляют… А, что хочешь, то с ними и делай. Слугами тоже распоряжайся по своему усмотрению, они слова поперек не скажут, выдрессированные на славу. К тебе после обеда приведут новеньких, выберешь, кто понравится. Боюсь, до завтра мы не увидимся, так что до встречи на свадьбе, — Геданиот поднялся, собираясь уходить.
Девушка быстро перебрала в уме все сказанное, пытаясь определить, что же ее насторожило.
— Стой! — она схватила принца за руку и вновь усадила рядом. — Ты говоришь, свадьба завтра?
— Завтра.
— А коронация?
— После церемонии.
— И когда ты это решил? — на пару тонов выше поинтересовалась Лин, вскакивая и упирая кулаки в бока.
— Сразу же, как прибыл в столицу и начал вникать в положение дел, — недоуменно пояснил Геданиот. — Что-то не так?
— Ни-че-го, — не считать же один потерянный день свободы особой утратой, да и вряд ли что-нибудь изменилось бы за столь незначительный промежуток времени. Сама виновата, не учла, что в Гартоне, говоря «через два дня», имеют в виду сегодня и завтра. — Еще вопрос — ты считал меня метаморфом, верно?
Он кивнул.
— А у людей и не-людей не может быть общих детей, это всем известно. И зачем же тебе, принц, жена, которая не сможет дать наследника?
Геданиот несколько мгновений смотрел на нее в упор, затем неожиданно рассмеялся:
— Так вот что волнует мою невесту! Лин, спросила бы прямо, стану ли я претендовать на место в твоей постели. У меня есть искушение тоже ответить намеком, однако… Не стоит издеваться над будущей королевой, да? Я буду бороться за тебя, и если у нас ничего не выйдет… там посмотрим, принцесса! А моими наследниками могут и фаворитки заняться, надо ж им как-то казенный хлеб отрабатывать. Только вряд ли это понадобится. Ты не любишь его по-настоящему, а я буду очень убедительным…
— И как это — по-настоящему? — с горечью спросила девушка. — Объясни уж, пожалуйста.
— Так, чтобы бороться за свою любовь до последнего, а не убегать от нее, — жестко ответил принц. — У тебя было достаточно времени и возможностей, но ты сейчас здесь — значит, выбрала иное. Или дождалась, пока выберут за тебя. Я не осуждаю, а просто делаю выводы, — он поднялся. — Теперь-то уже поздно что-либо менять, и это радует. Я получу королеву, которая держит слово, не изменит, не предаст и будет пахать на благо отчизны как проклятая хотя бы из сострадания к народу. До завтра.
— Пока, — совсем тихо сказала Лин, с ужасом осознавая его правоту.
И ведь сама виновата, как ни крути. Доигралась! Могла же уноситься в это время на спине своего «тигренка» в далекие-далекие края, причем не убегала бы. Похищалась! А любовь… Эх, определиться бы еще, что это такое… Правда, в глубине души девушка понимала — давно определилась. Только признаваться в этом было страшновато даже себе…
— Лин! — внезапно обернулся Геданиот. — Кто ты на самом деле?
Она широко улыбнулась:
— Знай я это, мы бы сейчас не разговаривали!
* * *
Несколько десятков просторных, богато убранных комнат в полном распоряжении. Вид на единственный клочок зелени в округе — небольшой садик на заднем дворе. Огромная ванная комната, где чередуются золото и лазурь. Множество зеркал, картин, статуэток. Гардероб, в котором кроме пышных юбок и корсетов немало места занимают столь милые сердцу брюки и рубашки. Слуги, с трепетом ловящие каждое слово и готовые даже по выражению лица догадаться о желании будущей правительницы. Личный повар, предлагающий на выбор больше сотни изысканных блюд с непонятными названиями и трудноузнаваемыми ингредиентами. Караул у двери спальни, почтительно кланяющиеся на каждом шагу верзилы в красно-синих мундирах дворцовой охраны. Портной, терпеливо ожидающий, пока она выберет фасон свадебного платья из полусотни предложенных, и ни единым вздохом не выражающий своего отношения к предстоящей ночной работе. Пять юных фавориток и двое пажей покойного короля, со слезами ждущие своей участи: выгонят или всего лишь переведут в ранг гвардейских «подруг»? Старичок-врач, учтиво интересующийся, «…не изволит ли светлая госпожа иметь жалобы на здоровье». И ни одного любопытного взгляда, к которым девушка успела привыкнуть за время путешествия. Однако довольной она себя не чувствовала, не говоря уже о счастливой…
Вопреки предположениям, дел нашлось предостаточно.
После ухода принца Лин вместе с Вимом немного посидели у фонтана, обсуждая, кто что кому должен и что теперь с этим делать, а потом отправились искать обещанные Геданиотом покои. Правое крыло дворца находилось там же, где ему и полагалось быть — справа от величественного холла, в котором даже шепот отдавался эхом. А дальше… Паренек оккупировал одну из свободных комнат, и вскоре оттуда доносилось мелодичное похрапывание. Девушка хотела последовать его примеру, но следующие три комнаты оказались заняты ревущими девицами, четвертая — миловидным юношей с необычайно тоскливым выражением лица, а в пятой некто успокаивал еще одну плаксивую особу, причем настолько громко, что Лин не рискнула туда заглядывать. Вскоре она заметила двух стражей в парадной форме у обитой золотым бархатом двери и поняла: личные покои найдены. Поблагодарив за услужливо распахнутую дверь, девушка приготовилась рухнуть на постель и не вылезать из нее, по меньшей мере, сутки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});