Читать интересную книгу Последнее оружие - Филипп Ле Руа

– Натан?

Затейливое сплетение длинных темных волос, обрамляющих бледное лицо, с которого на него смотрели два черных глаза. Крики чайки вывели Карлу из гипноза. Он улыбнулся ей.

– Долго же ты не приходил, – сказала она.

Возможно, это был намек на годы, что пролетели с того дня, как он уехал? Или на те недели, что она провела во власти Дуки? Или на часы, которые она прождала его на паркинге в Новелесде? «Прийти» могло означать все – добраться до места назначения, достигнуть цели, перейти на следующий этап.

– До глубины сердца добираться дольше, чем до края света.

Это было все, что Натан смог сказать. Он вновь терпел поражение. Она была красива, несмотря на страдания, которые ей пришлось перенести. Ее красота, которая подвергалась стольким испытаниям – побои, изнасилование, лишения, алкоголь, наркотики, СПИД, – казалась вызовом пороку. Натан по-прежнему любил Карлу. Он отвернулся от нее, чтобы указать Леа на появившуюся на поверхности воды кожистую черепаху весом в полтонны. Карла опустила веки. Черты ее изможденного лица разгладились. Она заснула спокойным, естественным сном. На горизонте мелькнула спина кита. На палубе появилась Рейн и села напротив него, опершись спиной о леер.

– Все будет в порядке? – спросил Натан.

– Ай-ка заперты в трюме. У них у всех такая сильная ломка, что они готовы броситься в море. Надеюсь, что метадона хватит.

– Я имел в виду тебя, Рейн.

– Я больше никогда не увижу отца Мне больно думать об этом.

– От этих мыслей можно избавиться.

– Вы странный человек.

– Как и все пассажиры этой посудины.

– В отличие от них, вы прекрасно выполнили свою миссию.

– Я, кажется, спас вдову и несколько сирот, но мне не удалось арестовать виновных.

– Речь шла не о сражении с врагами. Только о людях, которых нужно было спасти.

190

Натан размышлял, сидя на берегу. Он вновь обрел человеческий облик. Леа и Карла купались в море. Девочка которая так долго страдала оттого, что мать покинула ее ни словом ее не упрекнула, стараясь, напротив, поскорее сблизиться снова. К Карле вернулись материнские чувства, которые албанцы пытались в ней убить. Она вышла из воды и, ничем не прикрытая, молча вытянулась на берегу рядом с Натаном. Она понимала, что близости ее загорелого тела и его новых контуров достаточно, чтобы отвлечь его. Прошло уже четыре недели, в течение которых уцелевшие после операции «Доллз бэнг» женщины в застенках Голо Итака сражались с последствиями наркотической интоксикации. Пятьдесят одна ай-ка с невероятным трудом переносили предписанный им строгий режим. По ночам узницы стонали в своих камерах и бились головой о стены. Девушки, которые тайно давали советы сильнейшим мира сего, корчились на грязном полу и кривлялись между заржавленными прутьями решетки. У этого метода оказалось несомненное достоинство: за краткий срок были достигнуты впечатляющие результаты. Наряду с этим затворничество Карлы напоминало скорее процедуры на морском курорте. Натан сам занимался ее реабилитацией, используя гипноз и массаж, который способствовал циркуляции энергии, восстановлению баланса в организме, снятию напряжения. Он вел с ней и с Леа долгие беседы, во время которых Карла постепенно, частица за частицей, восстанавливала свою личность. Присутствуя при возрождении той, кто дала ей жизнь, Леа обретала точку отсчета для собственного восстановления. Поскольку девочка сразу стали повиноваться капризам Дуки, наркотиками ее не пичкали. Она никогда не видела лица «дьявола», который брал ее сзади или требовал фелляции. По мнению Натана – одной психической травмой меньше. Что касается прочих психических травм, их могла излечить только материнская любовь. Излечивая мать, он лечил дочь.

– Когда ты исчезнешь опять? – спросила его Карла.

– На этот раз я тебя предупрежу.

– А вместе у нас ничего не получится?

– А ты сама как думаешь?

– Год назад ты бросил меня, когда я не была так опустошена: ни десятков клиентов в день, ни наркотиков, ни болезни. Теперь я не знаю, что может тебя удержать. Ты исполнил свою роль Зорро – и прощай. Впрочем, я даже не уверена, что имею право на твое «прощай».

– Что ты ко мне испытываешь?

– Я любила тебя и ненавидела, как никого на свете.

– Я никогда не испытывал к тебе ненависти.

– Я не умею быть равнодушной. Если я люблю, то готова отдать все, если ненавижу, то способна убить.

– Знаю.

Она толкнула его назад, села верхом ему на грудь, сдавила шею, облила каскадом волос. Ей хотелось одновременно и поцеловать его, и задушить.

– Скажи, что у тебя в голове и что на сердце. Там есть место для меня?

Натан не пытался сопротивляться. За всю свою жизнь он любил четырех женщин. Мелани, Сильви, Шеннен, Карла Две первые были мертвы, третья – его сестра. Значит, в его сердце оставалось место для четвертой. Но признаться ей в этом казалось равносильно включению себя в список мужчин, с которыми она жила. Вычеркнуть кого-либо из этого списка можно было только посмертно.

Она сильнее сжала его горло. Еще немного, и он не сможет произнести ни слова. Он погрузился в это странно приятное состояние: отныне не нужно было ничего контролировать, можно отказаться от любых активных действий, когда ничего уже больше от тебя не зависит; это было похоже на преддверие оргазма. Ничего не видя из-за водопада волос Карлы, он различал только ее рот, который приближался, словно намереваясь проглотить его. С последним вздохом, который отделял его от смерти, он успел произнести «да». Она ослабила хватку, склонилась еще дала его легким наполниться воздухом и поцеловала его прокусив ему губы до крови. Убив его, она вновь дарила ему жизнь. Выпрямившись, она разорвала нить слюны и крови, которая их связывала. Натан прищурился на свет, вдохнул, откашлялся. Карла улыбнулась:

– Мерилин Монро говорила: «Карьера – это потрясающая вещь, но к ней нельзя прижаться ночью, когда холодно». Замени «карьеру» «дзен» – и ты увидишь, это так же будет верно.

– Она очень добрая! – воскликнула Леа, тоже вылезая из воды.

Девочка вытерлась своей рубашкой цвета хаки.

– У тебя странный вид, Натан.

– С ним все в порядке, дорогая, – сказала Карла. – С ним никогда не было до такой степени все в порядке.

Солнце скрылось за облаком. Море перестало блестеть, словно обещание радостного будущего потускнело.

191

Вечер закончился на берегу, где они жарили рыбу и доедали остатки армейского пайка. Потом разошлись по камерам, двери которых вот уже несколько дней оставались открытыми.

На рассвете на линии горизонта показался парусник. Он бросил якорь в нескольких сотнях метров от берега. В шлюпке, спущенной на воду, Натан увидел лейтенанта Спарка. Тот, как и обещал, вернулся с новостями. Кларк Фут погиб на следующий день после того, как они расстались, успев передать поручение Спарку, который и раздобыл парусник. Для доставки пассажиров на один из островов Индонезийского моря был набран экипаж азиатов.

– Что с Маллигэном? – спросил Натан.

– Он решил вести дела самостоятельно и повыгоднее перепродать тех двух девушек с востока, которых ему доверили. Близкое общение с сутенерами навело его на кое-какие мысли. Что тут можно поделать?

– Это то же самое, что попытаться помешать Земле вращаться.

Они поднялись на борт и взяли курс на юг.

192

Коломбо. Карла, Леа и Натан простились с ай-ка, которым предстояло продолжить путь на восток под защитой Иона Спарка и строгим надзором Рейн Фут, которая завоевала непререкаемый авторитет у женщин, которые были старше ее.

– Мы еще увидимся, – сказала она Натану, – я уверена.

– На поле битвы или на детской площадке.

– Все равно где, мы будем делать добро.

В Коломбо царило волнение из-за нового покушения, предпринятого тамильскими сепаратистами. Закончив вместе с Шеннен и Шиваджи восстановление гостиницы, Натан озаботился поисками нового убежища, где спутники-шпионы были неизвестны, а слово «терроризм» еще не имело перевода Не привыкший планировать что-то заранее, он задумался над тем, каким могло быть будущее Карлы, Леа, Джесси и Томми. Возможно ли было создать гармоничную семью из четырех человек, перенесших тяжелейшие психические травмы?

Одна из ай-ка догнала его на пристани. Это была Эзиан Зави. Она бросилась ему на грудь и крепко поцеловала в губы.

– Гурлуид, – произнесла она. – На нашем языке это означает «до свидания».

По приказанию Спарка она поднялась на борт.

Натан не смог сразу прийти в себя.

– Это ее поцелуй вверг тебя в такое состояние? – спросила Карла.

Но его взволновал не поцелуй Эзиан, а то, что она сказала. Гордон Райлер и его сотрудники изобрели особое наречие, которым пользовались ай-ка. Язык, который приходилось слышать Натану.

Он поспешил в интернет-кафе Коломбо, чтобы просмотреть CD. Одну из ай-ка звали Аналин Мак-Лин ее целью был директор Управления национальной безопасности. Она что-то прослышала о деле Уоррена Андерсона и привлечению к ответственности его любовницы Сирианы. прежде чем хозяин УНБ понял, что сам находится под чьим-то воздействием. Натан злился на себя за то, что с самого начала не заметил фонетического сходства между именами Аналин Мак-Лин и Лин Ли. Он вновь задумался о том, что из себя представляет молодая женщина.