Читать интересную книгу Чёрные ангелы в белых одеждах - Вильям Козлов

Вскрывали под пломбами вагоны, холодильники и увозили на машинах награбленное импортное добро. Быстро завоевавшая популярность ленинградцев программа «600 секунд» показывала тысячи неразгруженных вагонов, железнодорожных воров, пойманных на месте преступления с залежами ценнейших товаров, садистов-убийц, насильников, рэкетиров. Все это вызывало у людей чувство неуверенности в своей безопасности, горечь по поводу ужасающих перемен к худшему в стране, так лихо раздутых в печати, как великое достижение перестройки, которую «желтая» пресса называла «второй революцией». Пока эта «революция» работала на жуликов, воров, бандитов, дельцов теневой экономики… Эти чувствовали себя как рыба в воде.

— Опять пожаловали… — негромко проговорил Леша Иванов, показывая глазами на двух здоровенных мужчин в одинаковых коротких синих куртках из «варенки» с белыми из искусственного меха воротниками. Засунув руки в карманы, парни подошли к Леше.

— Ты еще не убрался отсюда, паршивый черносотенец? — угрюмо спросил один из них, с толстым красноватым носом и раздвоенным подбородком. Второй, со светлыми редкими усиками, молчал, шныряя глазами по толпе прохожих. Ни одного милиционера поблизости! Вообще в последнее время в городе милиции не видно, даже на оживленных перекрестках не стоят, не потому ли распоясались хулиганы и преступники?

— Граждане, вот эти хулиганы избили меня! — обратился к прохожим Леша Иванов.

Граждане шли мимо и даже не посмотрели на него. Это тоже новая примета времени: что бы ни случилось, иди мимо и не вмешивайся, мол, тебе нужно больше других, что ли? По «600 секунд» сообщили, что один южанин прямо на глазах прохожих, среди белого дня изнасиловал девушку и никто не вступился за нее. Другой бандит ни за что ни про что пырнул в живот ножом встречного мужчину, тот скончался на месте.

— А ну забирай свои прокламации и уматывай отсюда! — наступал на Лешу толстоносый. — Не то и на второй фонарь навесим!

— Ты что, тупой? Тебе же сказали — вали отсюда! — подал хриплый голос второй, с усиками. Было видно, что оба выпивши: глаза мутноватые, движения замедленные. Чувствовали себя хозяевами положения, прохожих не опасались, а те, видя, что назревает скандал, перестали останавливаться. Лишь самые любопытные задерживались ближе к метро «Технологический институт» и оттуда с интересом посматривали на парней.

Вадим Андреевич и Лина стояли чуть в стороне и наблюдали за стремительно развивающимися событиями. Лина, округлив потемневшие глаза, дотронулась до руки мужа:

— Уйдем отсюда?

— И бросим Лешу на растерзание этим подонкам? — удивился Вадим Андреевич.

— Надо позвонить в милицию…

— Милиции плевать на все это, — негромко ответил он. — В городе каждый день совершаются десятки квартирных краж…

— Будешь драться с ними? — обеспокоенно спросила Лина.

— Не драться, а сражаться за идею, — усмехнулся Вадим Андреевич и решительно направился к мужчинам, все еще пререкавшимся с Лешей. Надо сказать, что студент не струсил и отвечал «наемникам», как он их называл, спокойно и с достоинством.

— Что вам, собственно, ребята, не нравится? — довольно миролюбиво спросил Вадим Андреевич.

Парни ощупали его крепкую плечистую фигуру покрасневшими глазами. Белосельский был в синей толстой куртке-пуховике, светлой ворсистой кепке; хотя голос его звучал и ровно, серые с зеленым ободком глаза были зло сощурены, на щеках обозначились скулы.

— Нечего тут черносотенной литературой торговать, — озадаченно заметил толстоносый.

— А вы читали «Русскую газету»?

— Будем мы еще всякую ерунду читать, — ответил второй, с усиками — Делать нам нечего!

— А вы почитайте? — предложил Вадим Андреевич, — Я вам бесплатно дарю два экземпляра.

— А кто ты такой? — смерил его взглядом толстоносый.

— Редактор этой газеты, — ответил Белосельский, — Моя фамилия указана на последней странице.

Парни умолкли, переглянулись, толстоносый вытащил из кармана волосатую руку и почесал багровый нос. Усатый собрал складки на лбу, но ничего не смог путного придумать и заученно, явно с чужого голоса произнес:

— Люди говорят, что ваша газета черносотенная и разжигает межнациональную рознь. Все пишут, что русские во всем виноваты, а вы — наоборот.

— Ссорит советские народы, — заученно вставил толстоносый, — Этот… шовинизм пропагандирует…

— Ребята, скажите честно, сколько вам за это заплатили? — спросил Вадим Андреевич, — Вы же сами не верите тому, что сейчас говорите. А в газету даже не заглянули.

Парни переглянулись, видно, Белосельский попал в самую точку. Отягощенные алкоголем, их мозги соображали туго. Усатый поскреб переносицу, полез в карман куртки за сигаретами, толстоносый сосредоточенно пинал носком ботинка чугунную решетку.

— Чего выдумываете? — пробурчал, — Мы за эту… справедливость.

— За демократию, — прикурив, прибавил его дружок, — «Народный фронт» — вот кто правильно все делает!

— В нашей газете мы пишем только правду. И про «Народный фронт» — тоже, — продолжал Вадим Андреевич, — А правда не всем по нутру. Русских оскорбляют, унижают, обвиняют во всех смертных грехах, а они как раз меньше всех виноваты в том, что произошло с нашей страной. И больше всех пострадали от революции, точнее, большевистского переворота, теперь мучаются от перестройки… Где такое еще может быть: русские парни преследуют русских за то, что они распространяют «Русскую газету»?

Вадим Андреевич взял два номера из пачки и вручил обоим парням. Те машинально взяли.

— Прочтите и подумайте, что вы делаете, — сказал Вадим Андреевич, — Пока это единственная в Ленинграде газета, я уверен, скоро появятся и другие, нельзя же самый многочисленный народ в стране держать в неведении о его судьбе, которую за него решают другие, как раз те, кто ненавидит этот народ. Про антисемитизм, «черную сотню» вы слышали?

— Еще бы, — пробурчал толстоносый.

— А про русофобию?

— Что это такое? — спросил усатый.

— В газете про это написано, — вставил Леша Иванов, — То, что вы делаете, и есть чистой воды русофобия.

— Если вам нечего делать, то приходите к нам? — предложил Вадим Андреевич, — Найдем вам дело, будете тоже распространять «Русскую газету». И заработаете больше того, что вам дали ненавистники нашей газеты.

— Русофобы, — заметил Леша.

— Мы из «Народного фронта», — вдруг заявил усатый, пряча газету в карман, — Нашим ваша газета не нравится. И мы ее все равно угробим.

— Ну, а нам не нравится «Народный фронт», — ответил Вадим Андреевич, — но мы же не запрещаем никому продавать его газеты и издания.

— Попробовали бы, — усмехнулся толстоносый, — «Народный фронт» — это сила в городе, а вы — никто.

— Рано или поздно русские люди разберутся, кто есть кто, — сказал Вадим Андреевич, — Я не спорю, у «Народного фронта» много хороших идей и лозунгов, но на практике дела его расходятся со словами. Верхушка «фронта» оболванивает честных людей, настраивает русских против русских. Короче, использует несознательные массы в своих низменных целях. А цель у них одна: захватить власть в городе и уничтожить русских…

— Вас послушаешь — вы правы, их послушаешь — они, — сказал усатый — Черт вас всех разберет! — он повернулся к приятелю. — Пошли, Миша, на Маяковского лучше пивка хлебнем! Швейцар сказал, что после обеда привезут бутылочного. Вот дожили, пива негде выпить, я уж об водке не говорю! Вот о чем нужно писать, а не об этой…

— Русофобии, — подсказал толстоносый.

Парни ушли, а Леша снова принялся продавать газету. Лина взяла мужа под руку и сказала:

— А ты — дипломат! Как все ловко повернул. Я думала, без драки не обойдется.

— Купили их! — хмуро обронил Вадим Андреевич, — И киоскерам подкидывают, чтобы те придерживали нашу газету. А Леша молодец! Другой бы плюнул и убежал, а он и с синяком торгует. Таких бы нам ребят побольше!

— Главное, газету покупают, — произнесла Лина, — Заметил: больше всех берут нашу? — Она сбоку посмотрела на мужа. В профиль Вадим немного походил на ее любимого артиста Пола Ньюмана. Лицо мужа было хмурым. — Ты должен быть счастлив, мечта твоя осуществилась — газета вышла и покупается. А ты снова чем-то недоволен!

— Наверное, я разучился радоваться, — улыбнулся Вадим Андреевич, — Как и смеяться. Вон как у людей мозги замусорены! Думаешь, просто их прочистить? Голос «Русской газеты» — это пока глас вопиющего в пустыне.

— Надо перекричать их, — резонно заметила Лина.

— У них десятилетиями отлично слаженный оркестр, а у нас — жалкая дудка! — с горечью вырвалось у Белосельского.

— За что они так ненавидят нас, русских?

— Они всех ненавидят, кроме своих, а русских — особенно, потому что чувствуют вину перед ними за все содеянное с семнадцатого года, когда они захватили обманом власть. Кого в первую очередь стали уничтожать? Русскую интеллигенцию, дворянство, потом казаков и наконец крестьянство.