Читать интересную книгу Фигляр дьявола - Мюррей Смит

Смех его был естественным и настолько громким, что из дома выскочили телохранители и Луис Рестрепо.

— Что случилось, хозяин? — спросил один из телохранителей.

Продолжая смеяться, Пабло Энвигадо повернулся к Рестрепо.

— Это чистый грабеж! Какой-то засранец разрушил наш план. Этот болван пристрелил маньяка-полицейского!..

— Что требуется от меня, дон Пабло? — задал вопрос Рестрепо. — Убрать Бобби Сонсона и Мурильо?

Вдоволь нахохотавшийся Пабло Энвигадо покачал головой, хватая ртом воздух и широко улыбаясь.

— Нет, черт побери, они хорошие ребята. Я скажу, что от тебя требуется, дорогой Луис… Найди этого парня. Мне нравятся манеры этого сукина сына.

Пабло несколько раз щелкнул пальцами, словно приказывал принести еще один салат.

— Найди его и приведи ко мне. Я с ним пообедаю, а позже, может быть, и… позавтракаю?

Он обвел взглядом присутствующих, и все рассмеялись. Они помнили, что случилось с Германом Сантосом Кастанедой, обреченным на смерть братом Рикардо, который упустил в Нью-Йорке ирландскую девушку Сиобан Пирсон. Завтрак с Пабло мог стать последним.

18

Матадор

Мелкий, но нескончаемый дождь, слегка косой от легкого ветерка, завис над всем районом Ламбет, тот самый дождь, который англичане называют моросящим. Он шлепает по мелким лужам и стекает тонкими струйками в канаву, как раз рядом с пивной «Гуз энд Фиркин» на Боро-Хай-стрит невдалеке от Сент-Джорджз-серкус и массивного стеклянного здания, где аналитики, руководители операций, криптографы, начальники отделов, ученые, работники службы безопасности и специалисты по планированию трудятся в поте лица на благо секретной службы своей страны.

Дэвид Джардин, обутый в сапоги из мягкой кожи, сшитые несколько лет назад на заказ в Перу, брел под дождем по мокрому тротуару, увлеченно беседуя с Ронни Шабодо, который держал в руке большой зонт с надписью «Гардз поло клаб». На Джардине потрепанная, старая, непромокаемая охотничья куртка на молнии с дырками от веток и несколькими заплатками из более светлого материала. Дэвид покосился на манящую вывеску бара, к которому они подходили. Он уже решил для себя, что закажет бутерброд с салатом и ветчиной и прошибающей до слез крепкой английской горчицей «Коулман».

— Сведения насчет Виго проверяются, — заметил Шабодо.

Он имел в виду анонимную, а значит, и весьма подозрительную информацию, поступившую из Дублина, где приводились очень точные данные о некоей неизвестной группе «Лорка» «временной» ИРА и ее отношении к колумбийскому кокаину, поступающему в Европу.

— По нескольким каналам?.. — спросил Джардин, уверенный в том, что если несколько источников подтвердят информацию из Дублина, то, какую бы игру ни вел отправитель, такие классные разведывательные данные пойдут только на пользу его отделу.

Да и на пользу его собственной репутации, хотя он всегда ставил личную репутацию на второе место, потому что субъективизм в оценке разведывательных данных так же опасен, как жгучее солнце для крыльев Икара.

— Этим занимается испанская резидентура. Они очень осторожно следят за этой компанией по транспортировке и спасению грузов, проверяют имена директоров и основных сотрудников. Сделали несколько фотографий девушки и пожилого мужчины. Отдел по борьбе с терроризмом подтверждает, что это, возможно, Рози Хьюз и святой отец Имон Грегсон.

— Возможно?..

— Ты же знаешь Дэниса. (Дэнис Уэстон — это начальник разведки отдела по борьбе с терроризмом.) Он всегда отвечает «возможно». Что-нибудь слышно от криминалистов?..

Когда Дэвид Джардин вернулся домой на Тайт-стрит вечером после обеда в итальянском ресторане «Миммо», который неизбежно закончился в квартире матери Элизабет на Киннертон-стрит, он не очень удивился, обнаружив в почте, среди счетов за электричество, квитанций за автомобильную стоянку и рекламных предложений «Американ Экспресс» толстый конверт со штемпелем Дублина.

Четыре страницы тонкой бумаги были покрыты беспорядочным набором букв, не имеющим смысла. Закодированное послание, ключом к которому, как говорилось в пришедшем в загородный дом письме, служили строчки стихов У. Б. Йитса, изданных в библиотечке поэзии издательства «Пингвин».

Эта система шифрования так же стара, как и сам шпионаж. Ее использовали крестоносцы, древние греки и даже фараоны. Отправитель знает (лучше всего, если держит в памяти) несколько строчек текста — проще запоминаются поэтические строчки, — и только еще один человек в мире знает эти строчки, то есть тот, кому адресовано зашифрованное сообщение. Обычно расшифровывающий начинает с какой-либо заранее обговоренной и произвольно выбранной буквы в тексте и далее движется вперед или назад, вверх или вниз, в зависимости от указаний в начале сообщения.

Физически уставший, выжатый словно лимон, Дэвид Джардин не намерен был утруждать свои мозги, поэтому позвонил ночному дежурному в офис, и тот прислал за письмом тощего молодого парня с собранными в «конский хвост» волосами и серьгой в ухе на мощном мотоцикле «БМВ». Первое письмо и томик стихов Йитса уже лежали на третьем этаже у криптографов.

Когда на следующее утро в девять часов куратор направления «Вест-8» явился в свой кабинет, миссис Браунлоу подала ему кофейник с горячим крепким кофе, хлебцы, поджаренные с маслом, и пластиковую папку с расшифрованным посланием, пришедшим на Тайт-стрит. Ключ к шифру содержался в нескольких строчках из поэмы Йитса «Башня».

«Я сам создал ХанраханаИ отвел его, пьяного или трезвого, на рассветеИз никуда в соседние хижины.Но, попавши в сети старика,Он спотыкался, падал взад и вперед,И остались у него только переломанные кости,Да яростный огонь желания.Я все это придумал двадцать лет назад».

Удивительный подтекст этих строчек заставил Дэвида заняться выяснением личности тайного корреспондента. Поэтому, кроме указаний о слежке за группой «Лорка» на предмет связи с колумбийцами, он приказал начальнику службы безопасности Тони Льюису отправить конверты экспертам-криминалистам секретной службы, а также специалистам по почерку и психологам, чтобы они высказали свое мнение относительно содержания письма и попытались набросать портрет отправителя.

— Криминалисты, — начал Дэвид в ответ на вопрос Шабодо, — сообщили, что бумага изготавливается в Гемпшире, продается по всей стране, а также в Ирландии.

— Что ж, это другая страна, Дэвид.

— Ты меня прекрасно понял.

— Но война пошла на убыль.

— Война продолжается, Ронни. Чернила, похоже, от «Болл пентел», марка R50, изготовлены в Японии, фиолетовые. Первый конверт, который пришел ко мне в загородный дом, хорошо известной тебе фирмы «Базилдон бонд». Второй — обычный, длинный конверт из серии, которой пользуются ирландская государственная служба и Министерство юстиции.

— Все вроде бы указывает на то, что это не фальшивка.

— Все указывает на то, что это собственная инициатива какого-то человека из штаба братьев. — Братьями Дэвид Джардин, называл «временных».

— Образованный господин.

— Они все хорошо образованные, система образования у них лучше, чем у нас. Но согласен с тобой. Выбор стихов не случаен, это многое говорит о человеке, выбравшем их.

— Если только они не выбраны совершенно наугад, — осторожно заметил Шабодо.

— Можно провести целый семинар по вопросу случайного выбора. Иногда случайность говорит о многом. У Кейт имеется несколько теорий относительно доли случайности в выборе человека.

Они подошли ко входу в пивную, Ронни в трудом закрыл свой зонтик, и капли дождя застучали по его плечам, пока он открывал дверь для шефа. Уже входя в пивную, он заметил:

— Если этот инициативный дублинский друг не врет, то группа «Лорка» — это просто золотое дно.

— Это точно, — согласился Джардин. — Настолько интересно, что и представить трудно. — Последние слова его означали, что он не намерен дальше обсуждать эту тему.

Венгр пожал плечами, и они вошли в зал. В пивной было шумно, много народу, главным образом, студенты, служащие местных контор и персонал глазной больницы. Худощавый, средних лет человек в черном костюме, похожий на итальянского владельца похоронного бюро, сидел за стареньким пианино. Дэвид обратил внимание на черную повязку у него на глазу. «Пират-владелец похоронного бюро», — подумал он, с легкостью пробираясь между столиков к бару.

— Что желаете, господин? — спросил бармен, бывший сержант, служивший когда-то детективом в специальном отделе лондонской полиции, пока не выбрал себе более спокойную жизнь. Если он и помнил Дэвида Джардина по старым временам, то не подал виду.

— Две пинты эля «Боро», два бутерброда с ветчиной и салатом. И если вы не будете называть меня господин, то и я не буду называть вас сержантом, договорились?