Читать интересную книгу Волшебный корабль - Робин Хобб

Риллер согнулся над котлом и все черпал из него, все черпал… Из очень мелкой лужицы варева, еще остававшегося на дне. Альтия молча сглатывала слюну.

Когда Риллер понял, что не добьется от нее жалоб, он спрятал улыбку.

— Кормись, малыш. Я там тебе оставил малость гущи на донышке. Выскребай котел — и потом коку назад его отнесешь.

Альтия знала: это была самая настоящая доброта. Риллер мог запросто слопать все, оставив ей только налипшее по стенкам, — никто и слова бы ему не сказал. Она подхватила котел и потащила к своей лежанке. Ура! Наконец-то еда…

Спальное место у нее было не из худших. Она устроилась со своими скудными пожитками в уголке, там, где изгибающийся борт корабля упирался в палубу над головой. Здесь-то, где было невозможно выпрямиться во весь рост, она свой гамак и повесила. Все равно никто, кроме нее, не мог здесь устроиться более-менее удобно. Опять же, здесь ее почти никто не тревожил. Никто не задевал ее мокрыми непромоканцами, возвращаясь с верхней палубы вниз.

Усевшись, Альтия вычерпала остатки варева своей кружкой и выпила залпом. Горячей эту жидкость трудно было назвать, во всяком случае, капли плававшего жира успели уже застыть. Но она была всяко теплей бушевавшего снаружи дождя. Да и жир показался Альтии вкусным необыкновенно. И Риллер ее не обманул: вправду оставил ей гущи. Несколько шматочков непонятно чего. Не то картошки, не то репы… или вообще чего-то непонятного, изначально задуманного как клецки, но толком не проварившегося. Альтии было, впрочем, все равно. Она схватила «это» пальцами и отправила в рот. А потом круглой и жесткой корабельной галетой скребла и терла котел, пока в нем не осталось даже намека на съедобную крошку. Галета, надо сказать, в качестве скребка была идеальна.

Она дожевывала последний кусочек, когда на нее навалилась всепоглощающая усталость. Она вымокла и продрогла, и у нее болела каждая косточка. Ах, как ей хотелось бы просто натянуть на себя свое одеяло, завернуться в него и закрыть глаза! Но Риллер велел ей отнести на камбуз котел, и не стоит откладывать это на потом, когда-де она немного поспит. Это будет расценено как уклонение от своих обязанностей. Риллер, может, и предпочтет не заметить… но если он не предпочтет… или кок что-нибудь вякнет… кабы еще не вздули линьком!

Этого она никак не могла допустить. Она издала нечто, очень напоминавшее всхлип, и с котлом в руках выбралась из своего закутка.

Чтобы добраться до камбуза, ей снова пришлось пересекать открытую палубу, где все так же нещадно «мыло»[50] из-за борта. Альтия умудрилась проскочить в два приема, держа котел не менее крепко, чем она сама держалась за леера. Если она упустит котел, то скоро пожалеет, что и сама не прыгнула за ним следом!

Ей пришлось долго пинать и колошматить дверь камбуза: недоумок кок додумался запереть ее изнутри. Наконец, недовольно хмурясь, он впустил ее. Она молча сунула ему котел, изо всех сил стараясь не слишком алчно смотреть на огонь, жарко горевший у кока за спиной. Тем, кто пользовался благосклонностью кока, разрешалось задерживаться здесь и греться в тепле. Особо приближенные имели право повесить здесь на просушку рубаху или штаны — только здесь их можно было вполне избавить от сырости. Альтия в число избранных, увы, не входила. Кок выдворил ее, едва она поставила на пол котел.

На обратном пути ей довелось ошибиться в расчетах. Позже она будет возлагать вину за это на кока, который слишком уж быстро выставил ее вон. Вот она и решила пересечь палубу за один раз. И просчиталась. Корабль, как нарочно, особенно круто врезался в бок водяной горы, вздымавшейся перед форштевнем… Пальцы Альтии даже коснулись леера, но уцепиться за него она не сумела. Бешеный поток воды снес ее с ног и плашмя потащил по палубе. Она отчаянно извивалась, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться если не рукой, так ногой. Вода оглушила и ослепила ее, в легких не было воздуха, чтобы заорать, призывая на помощь. Минула вечность… и ее с силой шарахнуло о фальшборт. Она ударилась головой, чуть не лишившись одного уха, а перед глазами разлилась звенящая тьма. На какой-то миг она совсем перестала соображать и лишь мертвой хваткой держалась за спасительный фальшборт, лежа на животе. Вода мчалась рекой, с ревом изливаясь за борт. Альтия даже не могла поднять головы, чтобы сделать глоток свежего воздуха. Но понимала она и то, что пора любой ценой подниматься на ноги: вздумай она дожидаться, пока вода полностью схлынет, ее неминуемо накроет следующая волна. То есть — если она не встанет прямо сейчас, ей не встать уже никогда. Она попробовала пошевелиться… ноги не слушались…

Сильная рука сгребла ее за шкирку и вздернула на колени. Альтия судорожно задышала.

— Тьфу! Все шпигаты[51] заткнул! — недовольно прорычал мужской голос. Альтия висела в железной хватке матроса точно полузадохшийся котенок, вытащенный из воды. Пытаясь наполнить легкие воздухом, она вдохнула воду, еще остававшуюся у нее во рту и в ноздрях, и отчаянно закашлялась. — Держись! — рявкнул матрос, и она что было силы руками и ногами ухватилась за его ноги. Кое-как втянула в себя порцию воздуха — и новая волна обрушилась на них обоих.

Она ощутила, как пошатнулся ее спаситель, и вполне уверилась в том, что вот сейчас их смоет и унесет. Но вода быстро схлынула, а матрос закатил ей здоровенную оплеуху, вынуждая от себя отцепиться… и чуть ли не бегом ринулся по палубе, таща Альтию за собой волоком. В его ладони оказались зажаты и ворот рубахи, и ее волосы. Он почти швырком прислонил ее к мачте. Ее руки нащупали знакомые снасти и сами собой вцепились в них, чтобы быстро вознести ее вверх. Следующая волна, перекатившаяся через палубу, благополучно прошла у Альтии под ногами. Тут ее скорчил новый приступ кашля, и она добавила к забортной воде недавно проглоченную. Потом высморкалась в два пальца и отряхнула ладонь. И, как только смогла более-менее нормально дышать, выдавила:

— Спасибо…

— Да ты!.. — раздалось в ответ. — Сухопутный крысенок! Пресноводная швабра!.. Мы же оба по твоей милости едва не утопли!..

В голосе моряка мешались ярость и страх.

— Я знаю… Прости…

Удавалось ли ей говорить достаточно громко, чтобы он ее расслышал за ревом и гулом ветра?

— Я ща тебя так прощу!!! Да я ща так тебе, засранцу, задницу надеру!!!

Он занес кулак, и Альтия напряглась всем телом, ожидая удара. Она знала: по всем корабельным законам ей полагалась порция битья. Но… удара почему-то все не было. Она открыла зажмуренные глаза.

На нее в упор смотрел Брэшен. И было похоже: то, что он видел перед собою, ошарашило его посильней волны, едва не смывшей их за борт.

— Да провались… — выдохнул он. — Ну ты даешь. Я ведь тебя не признал даже!

Она молча пожала плечами. В глаза ему она старалась не смотреть.

Под ними пронеслась очередная волна. Корабль вновь тяжеловесно пошел вверх.

— Ну… и как ты тут поживаешь? — спросил Брэшен, невольно понизив голос, как будто кто мог их подслушать. Не дело второму помощнику шептаться по углам с юнгой. И потому Брэшен, как только обнаружил, что их с Альтией нелегкая занесла на один и тот же корабль, принялся ее всячески избегать.

— Сам видишь, как поживаю, — ответила Альтия тихо. Ей было худо. В какой-то миг она даже и Брэшена готова была возненавидеть. Не за какой-то его проступок — просто за то, что он видел ее в таком состоянии. Почти что стертую в пыль. — Понемножку. Стараюсь остаться в живых…

— Я выручил бы тебя, если бы мог, — голос у него был сердитый. — Но сама посуди… Если я буду проявлять к тебе интерес, кто-нибудь тут же что-то заподозрит. Мне и так уже пришлось доходчиво объяснять кое-кому из команды, что… ну… что меня не влечет к другим мужикам. — Он вдруг засмущался, и глубоко внутри Альтия усмехнулась его смущению. Кругом завывал шторм, они с ним висели на снастях этого гребаного корабля, причем он только что сулился ужасть как надрать ей задницу… а теперь, видите ли, не находил слов обсуждать с ней интимные вопросы. Боялся, понимаешь, стыдливость ее оскорбить. А он продолжал: — Если я попробую дать тебе какую-никакую поблажку, на корабле вроде нашего это будет расценено… вполне однозначно. Чего доброго, за тобой и другие надумают приударить. А уж если они выяснят, что ты — не мужчина…

— Можешь не объяснять, — перебила Альтия. — Я, конечно, дура, но уж не настолько.

«Он что, только сейчас выяснил, что я тоже обитаю на этом сраном корыте?…»

— Не дура? А что в таком случае ты здесь делаешь?

Это он бросил уже через плечо, спрыгивая на палубу со снастей. Ловкий, как кот, и быстрый, как обезьяна, он мигом пробрался на бак. Альтия осталась смотреть ему вслед.

— Примерно то же, что и ты сам, — ответила она запоздало. — И вообще, от дурака слышу.