воем бросилась на бандита. Как тот ударил ее по лицу, и хрупкое тело упало обратно в траву.
Фокс снова попытался встать. Но сознание медленно заволакивала тьма…
***
Виктория с трудом открыла глаза. С осознанием смерти Джереми силы окончательно покинули ее. Поначалу она отчаянно сопротивлялась, но, кажется, насильнику это нравилось. Он распалялся все больше и больше, разрывая на ней одежду; наваливался, рискуя раздавить; больно сдавливал грудь своими ручищами.
Она больше не кричала, смотрела, как он возвышается над ней. Грег опустился рядом на колени, схватил девушку за ногу и потянул к себе. Он был ей отвратителен до тошноты.
— Нет! — Виктория попыталась вырваться, в груди стыл ужас. Она не могла поверить, что все наяву происходит с ней. И не могла смириться, снова задергалась, забилась. Здоровяк тяжело дышал и, не обращая внимания на сопротивление, подтащил девушку к себе. И без того рваная сорочка на ней непотребно задралась, оголяя бедра и живот.
От мысли, что этот мерзавец с ней собрался сделать, силы у Виктории прибавились. Она вновь стала вырываться и звать на помощь. Но никто не торопился к ней. Почему Адам не приходит? Напрашивающийся ответ пугал, она не хотела верить в самое страшное и все равно продолжала звать Фокса, уповая на глупую надежду.
Насильник навалился на нее, но тут же вдруг вскочил на ноги. Виктория приподнялась на локтях и увидела в двух шагах от себя высокого мужчину. Глаза его были прищурены, а рот кривился, будто в зверином оскале. Не сразу в этом полном ярости человеке, она признала Кристиана. Тот бросился на бандита, они сцепились и повалились на землю. Схватка оказалась неожиданно короткой и закончилась отвратительным хрустом ломающихся костей. Кристиан поднялся на ноги, Грег с неестественно вывернутой шеей остался лежать на земле.
Все было кончено.
Но тут же девушка вспомнила про Джереми; она вскочила и кинулась к нему, но над молодым человеком уже склонился Брукс.
— Пошла вон! — ощерившись, точно пес, закричал он. — Все из-за тебя, потаскуха! Из-за таких, как ты! — и вдруг заплакал, приговаривая: — Мистер Уоррен был таким хорошим мальчиком, таким добрым. С детских лет его воспитывал…
Виктория отпрянула, ее затрясло. Она не могла поверить, что Джереми умер. Такой молодой, такой красивый, такой отзывчивый… Из-за нее…
Девушка перевела растерянный взгляд на Кристиана, будто ища поддержки.
— А где Адам? — выдохнула она. Внутри все замерло в ожидании ответа, но Кристиан ничего не сказал, лишь отвел глаза.
Она не помнила, как, босая, в одной драной сорочке, бежала обратно на дорогу. Остановилась лишь, когда увидела фигуру Фокса, — он лежал без движения лицом вниз. Ноги подкосились, и она упала на колени рядом с ним. Невозможно. Это выше ее сил. Она не переживет, если он умрет. Грудь рвало от рыданий. Хотелось орать во всю силу, а она лишь ползала рядом с Адамом, задыхаясь и размазывая слезы по щекам.
— Не покидай меня! Как ты можешь сейчас? Не оставляй меня одну! Господи, помоги! — Виктория боялась дотронуться до любимого и узнать, что он действительно мертв. Но, не выдержав, прижалась к нему… и услышала слабое биение сердца.
ГЛАВА 12 — О мужских забавах и задушевных разговорах
Виктория устало присела на кровать. На постоялом дворе, куда они все-таки добрались, почти все комнаты оказались заняты. Хозяин выделил им две смежные. Большая просторная комната досталась мужчинам, маленькая, но такая уютная — Виктории.
Они пробыли здесь пять дней. Пять долгих, безумных дней, полных тревог, слез и скандалов.
В соседней комнате заговорили на повышенных тонах. Девушка резко встала, чувствуя, что готова убивать. Пальцы сжались в кулаки, и она жадно втянула воздух, пытаясь успокоиться. Выходить не хотелось, но она все-таки решила посмотреть, что происходит. Виктория быстро пересекла комнату, из-за двери послышался смех, что настораживало еще больше.
Виктория вошла.
Фокс и Уоррен играли в карты на кровати последнего. Кристиан и мистер Брукс наблюдали за игрой.
Виктория скрипнула зубами и, решительным шагом промаршировав до игроков, стала собирать карты, лежащие между ними.
— Виктория, оставьте! Мы не станем больше на вас играть! Мы еще в прошлый раз поняли, как не правы были! — воскликнул Джереми, умоляюще глядя на нее.
— А на что вы играете? — зло спросила она, ожидая нового подвоха и чувствуя, что безумно устала от своих поклонников и их выходок.
Взять хотя бы то, что, не успев толком оправиться, они подрались и у обоих открылись раны, которые Виктория, Кристиан и Брукс все это время старательно обрабатывали, выхаживая трудных пациентов.
Драчунов растащили, кровати их раздвинули как можно дальше, чтобы соперники не могли друг до друга дотянуться, но рты им заткнуть никто не мог. И целый день можно было слушать, как Фокс и Уоррен упражняются в злословии, пытаясь доплюнуть друг до друга ядом.
Наругавшись до хрипоты, они сели играть в карты. А на кон поставили, как оказалось ее, Викторию!
Карты девушка у них изъяла и пригрозила бросить мужчин здесь и уехать, тем самым, пытаясь пресечь недостойное поведение. Поклонники немного угомонились, но находиться в их обществе все равно было невыносимо тяжело.
Виктория понимала, что должна поговорить с Джереми и тем самым прекратить это сумасшествие, но при свидетелях, особенно при Фоксе, прожигавшим ее взглядом, стоило ей лишь приблизиться к Уоррену, о разговоре не могло быть и речи.
— Так на что вы играете? — повторила свой вопрос Виктория, отбирая