Читать интересную книгу "Суннитско-шиитские противоречия в контексте геополитики региона Ближнего Востока (1979–2016) - Александр Андреевич Кузнецов"

конечностей или жестоко расправляться с теми, кто не согласен с идеологией «чистого ислама». На подвластных «нусровцам» территориях организация пока ограничивается большей частью пропагандой и обеспечением безопасности[779]. Отличие боевиков ИГ от «нусровцев» и в том, что они, не задумываясь, используют террористов-смертников для проведения операций, даже если изначально известно, что это приведет к многочисленным жертвам среди местного населения.

Вместе с тем «алькаидовцы» усвоили уроки последних десятилетий и стремятся заручиться поддержкой местного населения. Исламисты наращивают свое присутствие в регионе не только военной мощью. Они стремятся обрести симпатию и авторитет среди местного населения, наладив снабжение нефтепродуктами, обеспечивая пшеницей хлебозаводы. Наряду с этим они смогли обеспечить безопасность в захваченных населенных пунктах, где осуществляется судопроизводство по шариату. Именно таким образом был возвращен дом владельцу, ранее конфискованный отрядом ССА. Салафиты также обеспечивают жильем тех, чьи дома были разрушены в ходе боевых действий[780].

Проводя такую политику, исламисты стремятся доказать, что «Аль-Каида» способна наладить нормальную жизнь населения. Однако это только лишь тактический прием. «Аль-Каида» не ориентирована на постепенное внедрение шариата в Сирии. Это, прежде всего, «корпорация войны», не способная обеспечить относительно мирную жизнь населения, наладить функционирование социально-экономических институтов. Как только численность ее боевиков увеличивается, они вновь возвращаются к насилию. Представитель ИГ в этой связи подчеркивает: «Что касается наших ошибок, мы не отрицаем их, скорее всего, мы будем продолжать их до тех пор, пока мы остаемся людьми»[781].

Салафиты в ходе конфликта преследовали оппозиционные официальному Дамаску организации, которые не согласны с радикальными методами поборников «чистого ислама». В провинции Алеппо ИГ поместило в тюрьму детей для обмена военнопленными. На регулярной основе похищались журналисты с целью получения выкупа. В городе Тель Абьяд боевики конфисковали продукты, предоставленные светской Сирийской национальной коалицией в силу того, что эта акция не был согласована с ИГ[782]. Жесткая линия салафитов вызывала все больше негодования среди местных жителей. В контролируемых фундаменталистами районах население выходило в знак протеста на улицы, как это было раньше против правительства Асада. Самая крупная демонстрация прошла в июле 2013 г. в городе Ракка, где протестующие собрались перед штаб-квартирой ИГИЛ, требуя от салафитов покинуть город[783].

Однако главным отличием «Джебхат ан-нусры» от «Исламского государства» является то, что нусровцы стремятся к созданию исламистского государства на территории Сирии, в то время как джихадисты из ИГ ставят своей целью образование исламского халифата на всей территории Ближнего Востока (по крайней мере, на территории Машрика). 9 апреля 2013 г. лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади распространил в интернете сообщение о том, что «Джебхат ан-нусра» является ответвлением его организации, призванным установить «исламское государство» в Сирии. Он заявил: «Время объявить жителям Леванта и всего мира, что “Джебхат ан-нусра” является частью нашей организации, призванной включить Сирию в государство, живущее по предписаниям Аллаха. Демократия будет наградой только тогда, когда тысячи из вас погибнут»[784]. В противовес этому 10 апреля 2013 г. «Джебхат ан-нусра» распространила заявление, в котором говорилось о том, что это объединение подтверждает свою верность «Аль-Каиде», но отказывается считать себя частью «Исламского государства Ирака и Леванта». Лидер «Нусры» уточнял: «Мы информируем, что ни командование Джебхат ан-нусры, ни Шура (совет), ни ее ответственный руководитель не в курсе этого заявления (аль-Багдади). Оно пришло к нам из СМИ, и если оно соответствует истине, то с нами по его поводу не проконсультировались. ИГИЛ помогало нам в освобождении угнетенных сирийских братьев, и мы получали от него денежную поддержку». Вместе с тем А. М. аль-Джулани констатировал, что боевики «Нусры» «не хотят торопить события с объявлением исламского государства, так как в освобожденных регионах уже осуществляются нормы шариата, разрешаются конфликты и установлена безопасность согласно чаяниям мусульман. Нет необходимости что-то провозглашать». По мнению лидера джихадистов, его организация объявила о присоединении к «Аль-Каиде» только в части, касающейся Сирии[785]. В июле 2016 г. руководство «Джебхат ан-нусры» официально объявило о разрыве связей с «Аль-Каидой» и перемене названия на «Джабхат фатх аш-Шам». Эта политическая акция была вызвана желанием лидеров этой джихадистской организации приобрести более респектабельный имидж и принять участие в разделе власти в Сирии.

Значительной проблемой для военно-политической и гуманитарной ситуации в Сирии является участие в вооруженном конфликте заметного количества наемников и моджахедов из-за рубежа. В таких структурах, как ИГ, их численность зачастую превышает количество сирийских моджахедов. В сирийском конфликте в том числе принимают участие граждане Российской Федерации, являющиеся выходцами из республик Северного Кавказа, в частности из Чечни. Большинство этнических чеченцев прибыло в Сирию из Панкисского ущелья (северо-восток Грузии) в ноябре 2013 г. В период обеих кампаний в Чечне именно в Панкиси перебралось большое количество беженцев, в подавляющей своей массе – родственников воюющих тогда против федерального центра боевиков. Помимо этого, там проживало некоторое число чеченцев-кистинцев. Со времен правления в Грузии Э. Шеварднадзе регион Панкиси превратился в тыловую базу боевиков, и именно оттуда в Чечню переправлялись отряды иностранных джихадистов. До ноября 2014 г. этих добровольцев возглавлял известный и авторитетный полевой командир чеченец-кистинец Таркан Батирашвили, который известен в Сирии под кличкой Омар Шишани, зять полевого командира радикальных исламистов на Северном Кавказе Доку Умарова. Его правой рукой являлся Салахеддин Шишани. Он прибыл в Алеппо в ноябре 2013 г., где его родной брат уже создал к тому времени необходимую инфраструктуру для приема добровольцев[786].

По информации турецкого журналиста Фехима Таштекина, турецкая разведка МИТ на севере Сирии все более опирается на бандформирования, состоящие из лиц чеченского происхождения. При этом многие чеченцы, проживающие в Турции, направляются в Сирию в добровольно-принудительном порядке. Турецкие спецслужбы ставят их перед дилеммой: либо участие в войне в Сирии на стороне оппозиции, либо депортация в Россию. Полевые командиры Омар, Сайфулла, Салахеддин, Абу Муса и Муслим действуют под фамилией аль-Шишани, что подчеркивает их чеченское происхождение. Интересно, что раскол в рядах сирийских джихадистов затронул и кавказцев, воюющих в Сирии. Изначально они воевали вместе в группировке «Мухаджирун Ансар» под командованием Омара аль-Шишани. Затем этот полевой командир примкнул к ИГИЛ. В свою очередь, Абу Муса вошел в состав группировки «Ансар аль-Шам». Сайфулла аль-Шишани создал собственную «Армию Халифата», вошедшую затем в состав «Джебхат ан-нусры». В феврале 2014 г. он погиб при штурме тюрьмы в Алеппо. После его гибели командование его отрядом в «Джебхат ан-нусре» взял на себя Муслим. Командиром «Мухаджирун Ансар», вошедшей в «Джебхат ан-нусру», стал Салахеддин аль-Шишани. Общее количество «добровольцев» чеченского происхождения оценивается в 1200 человек[787].

Однако большинство иностранцев, участвующих в сирийском конфликте, являются гражданами арабских стран. На начальном этапе гражданской войны в