По словам Троцкого, в разговоре с ним Бьернсон резко критиковал «новых властителей Третьего Рейха, издевался над псевдонаучной расовой теорией нацистских теоретиков», извративших философские взгляды Гобино20, «возмущался преследованиями евреев», сетовал по поводу того, что его друг Герхард Гауптман «не обладает достаточно твердым характером, чтобы дистанцироваться от нацистов». Бьернсон утверждал, что немцы «всегда были политически незрелым народом» и что «современная Германия — это юдоль слез».
Далее Троцкий приводит высказывания Бьерна Бьернсона , который, решительно осудив своих соотечественников, симпатизирующих нацистам, «взял под защиту Кнута Гамсуна, уже тогда попавшего под подозрение в пронацистских взглядах». По его словам:
Гамсун не нацист, оставьте вы его в покое, он сам точно не понимает, к какому лагерю он принадлежит и что хочет. Он всегда был младенцем в политике и его представления на сей счет не имеют никакого веса. Он просто Гамсун, который убежден, что всегда и во всем нужно идти против течения. Утверждения о том, что он антисемит, просто смехотворны. Поговорите с главным раввином Самуэлем, и он подтвердит вам мое мнение.
В заключение И.М. Троцкий сетует на то, что столь добропорядочный человек мог после оккупации нацистами Норвегии переметнуться в стан врага. И, тем не менее:
В моей памяти сохранился живой образ Бьерна Бьернсона, который с гордостью декларировал свою принадлежность к носителям свободолюбивых идеалов.
«Надежный и верный друг»: письма Моисея Авенбурга (Буэнос-Айрес) к Илье Троцкому (Нью-Йорк), 1931-1963
В YIVO-архиве И.М. Троцкого хранятся более 30 писем к нему активного еврейского общественника, Моисея Авенбурга , бывшего президентом ОРТ Аргентины почти 14 лет. Хотя все эти письма относятся уже к нью-йоркскому периоду жизни Ильи Марковича (см. ниже), они содержат различного рода реминисценции и упоминания о событиях прошлого, что делает их важным источником информации, касающейся деятельности Троцкого в Латинской Америке. Кроме того, высказывания Авенбурга проливают дополнительный свет на личность Троцкого, добавляя к его портрету важные подробности.
Характер этих писем сугубо интимный, как это бывает при расставании с близким человеком: разговоры все продолжаются и продолжаются, ты с ним все делишь что-то, вспоминаешь удачи, жалуешься на обиды... Тональность высказываний Моисея Авенбурга («Миши»), как правило, ностальгическая. Это и понятно, ведь переписка велась между двумя пожилыми людьми. Тем не менее, И.М. Троцкий для своего корреспондента — старший товарищ, компаньон и, несомненно, моральный авторитет.
Моисей Авенбург прибыл в Аргентину из Российской империи — он родился в Херсонской области, но жил затем в Одессе — восемнадцатилетним юношей в 1912 г., в составе своей большой семьи. У него было четыре сестры и два родных брата — старший Давид и младший Исаак, вместе с которыми он вел дела созданной ими в этой стране семейной фирмы — торгово-промышленного дома «Avenburg Hnos» («Братья Авенбург»).
Побудительной причиной для эмиграции было стремление к лучшей жизни, но немалую роль сыграла и волна еврейских погромов, прокатившихся по югу России в годы Первой русской революции (1905-1907 гг.).
На момент прибытия в Аргентину Моисей Авенбург имел за плечами законченное среднее агротехническое образование, владел помимо русского и идиша английским языком и был весьма начитан. В молодости, когда линия его деятельности по жизни еще не была определена, он, имея некие литературные амбиции, опубликовал пару статей в одной из нью-йоркских газет. С годами Моисей в совершенстве овладел испанским: в одном из писем он иронически, но не без гордости рассказывает о похвалах своему умению писать на этом языке.
Никто из братьев Авенбургов не получил высшего образования. Врачами, инженером и архитектором стали их дети, родившиеся и выросшие в Аргентине.
В письмах от 26 сентября и 16 ноября 1954 г. Авенбург сообщает:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На днях я встретился с Марком Турковым. Вам, наверное, уже известно, что он теперь не в HIAS'е21, а назначен представителем World Kongress22 в Юж<ной> Америке. <...>
У меня в семье все в разгаре. Ricardo23 выпущен из воинской повинности на отпуске первой очереди — за отличное поведение. И взялся он полным темпом за учение: уже сдал пару экзаменов и готовится к следующему. Georgie <Георгий> идет по стопам старшего брата и уже на будущей неделе (предстоит ему главный годовой экзамен), если все пройдет удачно, он поступит на третий год факультета. Ricardo признается, что как George учится и как он все глубоко знает — редко найдется такой другой. A Georgie влюблен в свою науку, сидит ночами и днями по 16 часов ежесуточно. К счастью, его здоровье от этого не чувствуется чем-то слабее. <...> А что меня касается, то я занят 10-12 часов ежедневно, завален работой. Сезон в разгаре. Обе фабрики развивают работу полностью. Будем надеяться, что они так продолжат и в будущем. <...>
Ваши инструкции <по выплатам пособий Литфонда — М.У.> я исполнил. <...> Получил письмо из Рио <де Жанейро>, дела там скверные — кризис финансовый свирепствует в Бразилии, денег нет, и школа <ОРТа> находится под давлением дефицита неразрешимого. <...> А что <творится> и какое положение в Центральном ОРТе — я совершенно без известий. Хотя я формально член Центрального комитета и экзекьютива24, но уже больше года как не получаю отчетов, известий и даже брошюр. Как видите, я на черном листе — Сингаловский (или же его подданные) меня игнорируют. И пусть его... Мои 14 лет работы как видно не заслужили маленькой какой-то формальной весточки.
Вот это пока все на сегодня.
Весь Ваш Миша.
Через все письма Моисея Авенбурга за 1955 г. так или иначе проходит тема ОРТ. Свое первое письмо — от 13 января, он начинает с сообщения о том, что по просьбе Троцкого известил господина Мигеля (Михаила) Подольского25 о том, что на его имя имеется денежный перевод — пособие от нью-йоркского Литфонда. Далее идут разъяснения некоторых особенностей аргентинского финансового законодательства, в соответствии с которыми «человек, живущий за границей не вправе получать, платить или же вести счета с местной фирмой. <..> Это вопрос регулирования валюты, которому фирма должна подчиняться». Поэтому И.М. Троцкий, которому причитается крупная сумма денег, — по-видимому, его доля дохода от деятельности металлообрабатывающей фабрики26, может получить ее от Авенбурга только через третье лицо, в связи с чем, адресант просит подписать его «orden de pago» — платежное поручение.
Далее Авенбург благодарит Троцкого за поздравление своего старшего сына Рикардо с днем рождения:
Нас оно очень тронуло к сердцу и уверен, что когда буду читать Ricardo Ваше письмо, он будет Вам очень благодарен. Мечтает он уже о том, что как закончит университет, то поедет в США, как я ему обещал, чтобы усовершенствовать науку и практику. Беспокоило его, как он сможет общаться с Троцким — ведь он по-русски или же по-еврейски не говорит, а испанский Вы, <наверное>, уже забыли, а английским, <возможно>, еще не обладаете? Я его успокоил, уверяя, что на каком-либо из этих языков
Вы с ним прекрасно сговоритесь, — первый не забыли и вторым уже, наверное, обладаете27.
Позвольте теперь перейти к моим отношениям с ОРТом.
Я Вам уже писал, что считаю: ОРТ и Авенбург разошлись по разным дорогам, даже не параллельно идущим, а удаляющимся друг от друга. Однако, т.к. Вы делаете запросы ортовского характера, то я, не желая быть невежливым, Вам отвечаю. Вот тема и продолжает развиваться дальше. В письме Вам от 24.12 <1954 г. я сообщила Сингаловский28 заявил Фрумкину, будто Авенбург перестал платить членские взносы (?) — таки это значит, что он уже не входит в состав Центрального экзекьютива. Курьез! Вы, Ильюша, ведь писатель, так вот Вам широкая тема, чтобы по этой линии целый роман написать. С 1953 г., в продолжении 20 месяцев — у меня цифры основательные — Ав<енбург>, член Центрального комитета и экзекутива (!), не получил ни одного известия от центра, ни письма, приглашения, ни даже отчета или же брошюры <...> и.т.д. И вдруг — меня даже поразило — Отчет «ORT Chronicle № 155»с резолюциями от 1о ноября приходит на мой старый адрес. <...>Я думал, что Центр мой адрес потерял, но это не так. Когда Меркин29 был здесь, он мне признался, что когда он был в Женеве, его спросили, надо ли Авенбургу посылать отчет. <...> Он, Меркин, им ответил, конечно, посылайте, вы не вправе поступать иначе. Якобы по его указанию в бюро приняли во внимание тот факт, что это их «долг». <...> Значит, кто-то там распоряжается как хозяин: вот, мол, этот «член»— ему посылайте, а тот — нет, его не будем признавать. Шолом-Алейхема Вы помните? История «мит дэм церброхенем тэпл»<«с разбитой чашкой»>. Все это было бы понятно для аргентинских «лидеров». В Б<уэнос> Айресе находятся людишки, маленькие, ничтожные, которые уже два года ищут, клевещут... Но чтобы Сингаловский попался и упал в такое грязное болото — я не думал! А вообще вся эта комедия закончится в июле-августе. Пройдет новый съезд и с Авенбургом кончено... царство ему небесное. <...>