Это стандарт, а так как возможна ошибка счисления места, то процессор, постоянно пополняясь новыми данными, все равно выдал вместо радиуса теоретической окружности, в центре которой находился сказочник с трофейным демокрутизатором в руках и с бестолковой мыслью о спасении в башке, большую полуось эллипса этой самой ошибки.
Используя данные обнаружения и слежения и, естественно, не пересекая видимого следа на первом снегу, охотничья партия высадилась на границе этой опасной для полета зоны. Навигатор медленно шел по следу, по первому снегу — толстые из лучших и лучшие из толстых пыхтели за спиной. Но это было даже красиво, потому что эта была охота, и Суппо Стейт точно знал, что многие и многие хотели бы оказаться на его месте, или на месте ведомой им в бой матвиенковой детворы. Да и на месте сказочника тоже — ну кому, кроме них, этот писака нужен?
Местность только казалась сложной, да и первый снег помог, и вскоре кольцо замкнулось вокруг уставшего сказочника, или прохожего, или транзитария, или как там еще… хотя он пытался уйти и избежать травли. Кольцо сжималось, медленно и осторожно, суетились дети, а навигатор Суппо Стейт, сопровождая молчаливую Хейлику Бактер и так и не получив от нее ответа, все равно любовался ею и все так же опасался за нее. Выходит, он желал ей добра?
Но вот один из номеров сообщил, что видит сказочника на сопке, у сбегающего с ледника ручья, что не открывает огня и ждет остальных. Суппо, конечно же, поблагодарил охотника и загонщиков за хладнокровие, необходимое в этом деле свойство, и за то, что обнаружив, они не позволили себе сразу же пристрелить его, ведь охота — это коллективный отдых.
В конце концов, уже визуально различая движение матвиенковцев в цепи, Суппо выдвинулся вперед, а увидев сказочника, пожелал всем охотникам удачи. Это неправда, что сказочники сильно отличаются от остальных людей, по крайней мере, внешне — все это россказни, охотничьи байки. Они, как и прочие люди, бывают лысы или чернявы, крикливы или грустны, молоды или стары — ну а этот, вероятно, оказался к тому же еще и тормозом — за все время преследования он ни разу не включил подствольник, чтобы проверить обстановку вокруг себя. Слишком устал? В его руках был демокрутизатор, но он молчал, и поэтому охотники смогли подобраться метров на двести, а потом и на сто. Необычность, безусловно, пугает, но Суппо разрешил охотникам подойти на такое расстояние.
Сказочник не шевелился, и казалось, застыл. Не замечал? Отрешился, слушая шум еще не замерзшей воды, смывающей снег и рождающей лед в сжатом валунами и от этого быстром ручье? Его спокойствие пугало — ведь охотники были так близко! Сказочная хитрость? Возможно, но охота есть охота. Подкрадываясь, он слышал, что лучшие из толстых справились с дыханием, тугие пружины уже вжали крупные калибры в широкие стволы, а мысль, раздваиваясь между ожиданием опасного подвоха и волнением первого выстрела, не мешала, однако, любоваться прекрасной охотницей — Хейликой Бактер. А она, привстав, сквозь прицел рассматривала сказочника на белом снегу и в довольно громком шуме полуосенней-полузимней воды ожидала приказа на выстрел.
"Уж не сказочник ли придумал ей имя…" — почему-то подумал Суппо, набирая в легкие изрядную порцию свежего, бодрого, снежного воздуха.
— Я — навигатор! — крикнул он, убегая от внутренних сомнений, и его твердый голос разнесся над заснеженным пространством.
Сказочник очнулся, обернулся, и взглянул ему прямо в глаза… и что-то дрогнуло в этот момент в снеговой свежести…
"…и мой взгляд?!" — ужаснулся лейтенант.
И услышал:
"Пронизывая пустынный космос, ангел мчался сквозь холодную вечность.
Но вдруг обернулся.
И сразу же был уничтожен.
Сгорел, испарился во взгляде, на мгновенье сумев взглянуть Богу в глаза.
Вмерз в межзвездный вакуум, стал пылью.
Но слабая тень в мгновении Взгляда упала на Землю.
Тень Ангела"
Что-то шевельнулось в прозрачной тишине — это сказочник, словно проснувшись от крепкого, но зрячего сна, обернулся и, скользнув спокойным взглядом по готовым к залпу фигурам, остановился на нем и на Хейлике.
"Уж не сказочник… ли… придумал… это…"
А охотники, они же здесь, они не испарились, и их затворы клацнули давно. Лейтенант дипломатической службы Суппо Стейт ясно представил себе, как обильным потом сначала движения, а затем ожидания покрылись их дородные тела. Они ждали разрешения стрельбы, и он должен был скомандовать: "Огонь!"…
Но этот сказочник, взглядом снежным и холодным, кажется, влез ему прямо в голову — то дрогнул не взгляд, то шевельнулась неудобная, потому что собственная, мысль.
— Огонь!
Охота, это когда Суппо Зитарий бежит, а Суппо Стейт догоняет, и нет такой ректалии, где можно от навигатора укрыться. Сказочника звали: по имени — Суппо, по фамилии — Зитарий, значит… они были тезками? Об этом только что сообщил из центра слежения бесцветный электронный голос, в мгновении между командой на выстрел и грянувшем залпом.
Но не совпадение имен убило навигатора.
Залп грянул, в стволах наконец-то взорвались пружинами сжатые патроны, тяжелые пули разрезали воздух и врезались в сказочника, пробивая защиту и разрывая плоть, но… хотел ли навигатор видеть это, или это только казалось ему?
Что-то же дрогнуло в этом белом пространстве?
Иссякли магазины, и вдруг потемнело в глазах, но он все же успел увидеть, как ринулись в разные стороны сытые, и от этого трусоватые дети Матвиенко, и смог расслышать в остаточной трескотне и затем в наступившей тишине две, произнесенные на не вполне понятном, не вполне дипломатичном языке фразы:
"— Те, кто читают Монтеня, неплохо по дуплу проходят, — сказал первый, мутно-темный голос.
— Ты хочешь сказать, что интеллектуалки, не все, но многие, не прочь заняться анальным сексом? — ответил ему второй мутный, но менее темный голос".
И Суппо догадался, падая лицом в белый снег — это тени спящих ангелов болтали между собой. А болтали они на запретном для дипломатов языке сказочников и транзитариев. Ничего из сказанного он тогда не понял, но запомнил услышанное, а падая, думал о Хейлике Бактер, во второй раз не выстрелившей сказочнику в спину.
Он заметил это. Тревожась, он за нею наблюдал…
* * *
6. Навигатор 2.
Провалился в пустоту…
И в этой пустоте…
"Человек от зверя отличается силой воображения, и ни один зверь не смеет спорить с этим".
Навигатору снова приснился сон, дурной, как серые полярные сумерки, и непонятный, как едва видная светлая полоска — издевательская подсказка надолго спрятавшегося за горизонтом солнца, как разговор невидимых теней.