связи с инициацией Ученика и последующими степенями посвящения. Однако, прежде чем перейти к этому вопросу, нам представляется нелишним сказать несколько слов об историко-символическом значении основных элементов храма.
В храме пребывает ложа — первичная организационная ячейка масонов. Часто термином «ложа» называют расширительно весь храм. Начиная с ХШ в., действительно, ложа была тем местом, где собирались средневековые масоны. Обычно ложа находилась вблизи строительной площадки, на которой трудились братья. Синоним ложи и сегодня — цех. Предположение Рагона, согласно которому ложа, в которой символически отображена Вселенная, сводима к санскритскому «loka» (мир), по нашему мнению, не может считаться доказанным[33].
Масонский храм в верхней своей части не завершен, что призвано символизировать возможность и необходимость улучшения масонского труда и вечное стремление человека к совершенствованию. Храм ориентирован — Мастер пребывает на Востоке. Согласно Джонсу[34], ориентация масонского храма резко отличает его от иудейской традиции, с которой в целом ряде отношений связана масонская ритуальность. Так, например, священное место скинии иудеев — на западной стороне, вход в храм — с Востока. Ориентация масонского храма руководствуется критерием универсальности. Дело в том, что, определяя свое местоположение в священном пространстве, человек, как правило, представляет Восток как источник физического и духовного света. Всякий, кто изучал историю архитектуры, не может не обратить внимание на то, что большинство храмов и святилищ сориентированы на Восток.
Большой интерес представляет с точки зрения символогии прямоугольная форма самого храма. Не станем, однако, подробно задерживаться на предположении Буше, считающего эту форму доказательством связи масонства с пифагорейством и его геометрией. Обратим внимание читателя разве что на факт совпадения прямоугольной формы масонского храма с представлениями Косьмы Индикоплова, сформировавшего религиозную византийскую топографию. По этим представлениям земля, воспроизводимая в культовом здании, имеет «прямоугольную» форму и ограничена четырьмя стенами[35]. Как подчеркивает Бенуа, «движение по окружности — это всего лишь продолжение развития центра в его динамическом аспекте, тогда как квадрат является его статическим выражением». С символической точки зрения в этом кроется причина, отчего человек стал пользоваться четырехугольными символами для изображения Земли, считавшейся издревле неподвижной, статичной опорой, вокруг которой вращаются небеса. И в самом деле, Земля представлена в масонском храме прямоугольным его основанием. Потолок — небо, не имеющее пределов.
При входе в храм, как уже было сказано, расположены колонны В и J. Они призваны обратить взор входящего к библейской традиции. Действительно, в Третьей Царств (7, 21) читаем: «И поставил (Соломон) к притвору храма; поставил столб на правой стороне, и дал ему имя Иахин, и поставил столб на другой стороне, и дал ему имя Воаз».
Иахин (Jachin) и Воаз (Boaz) на древнееврейском приблизительно означают соответственно «утвержденный Богом» и «утвержденный силой». По мнению У. Порчатти, колонны обозначают рубеж, за которым «умирает человеческий дух»[36]. Две колонны фасада готических соборов, судя по всему, имеют то же значение. Любопытно отметить, что у австралийских аборигенов арунта племенная инициация совершается меж двух символических колонн (столбов), построенных из стволов или ветвей дерева и сориентированных на Север и Юг — точно так же. как и в масонском храме[37].
На капители колонн (одна из них в дорическом, другая в коринфском стиле) возложены соответственно глобус, символизирующий всемирность и универсальность масонства, и три граната, являющихся образом плодородия природы.
Пол храма в виде шахматных клеток чередованием белых и черных квадратов символизирует космический дуализм. При этом Амбези отмечал, что масон «видит в универсуме проявление Высшей единой сущности, в ритмах Космоса различает взаимодействие двух начал (либо полярность), которые исторгаются этой Единой сущностью»[38].
Белое и черное, свет и тьма… В этом содержится осознание противостояний и внутренней разорванности (расчлененности) бытия, а также необходимость восстановления разрозненности в духовное единство. «Тьма и свет переплетены в геометрическом узоре мозаичного пола, — пишет Буше, — и сплетены воедино, если бросить взгляд на осевые линии плит, в то же время, казалось бы, отделяющие их стыки образуют прямой путь, когда белое или черное пространство оказывается то справа, то слева по ходу движения. Эти линии и являются путем, которым следует инициируемый»[39].
Следовательно, символически масон прокладывает свой путь как бы между полями — черным и белым.
Это и есть тот самый «тернистый путь», который ведет к освобождению. Его символика присутствует в Евангелии, в писаниях арабских мистиков, в средневековых рыцарских легендах, где герой должен преодолеть, ступая босыми ногами и не имея на руках перчаток, путь, пролегающий по знаменитому «лезвию ножа». В понимании масонов «тернистый путь» — это равновесие противоположностей существования. Вспомним, кстати, что, согласно аналитической психологии школы Юнга, главная терапевтическая задача — «индивидуализация» или «скоугление» личности — достижима только благодаря акцептации человеком собственной тени, иными словами — материально-телесных и темных сторон своей психической структуры посредством осознания одновременного присутствия в себе «animus» и «anima» (характерных черт мужского и женского архетипов), наконец, посредством интеграции доминирующей психологической функции (неважно — мысль она или чувство, ощущение или интуиция) с противоположной ей и ее же компенсирующей. В любом случае речь идет о синтезе противоположного. Мозаичный пол храма, разумеется, несет и классическую декоративную нагрузку. Геометрический мозаичный узор издревле, напоминает Регини, назывался узором муз[40].
Подле «трона» Мастера, как уже говорилось, возлежит пламенный меч, который используется при посвящении нового масона. Здесь, несомненно, отзвуки рыцарских времен. Правда, пламенный меч имеет у масонов более глубокий, библейско-эзотерический смысл. В книге Бытия (3, 24) читаем, что после падения человека Бог «…поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».
Символическое истолкование этого библейского отрывка представляет собой задачу чрезвычайной сложности и выходит за рамки нашей работы. Поэтому ограничимся только рассмотрением отдельных элементов.
По мнению Элиаде[41], дерево представляет собой полноту космической жизни и, при наличии в мифологии народов мира многочисленных вариантов темы Мирового древа, является константой «жизнеутверждающей» универсальной символики.
Адам и Ева (быть может, вовсе и не отдельный мужчина и не отдельная женщина, а мужские и женские функции первоначального двуполого существа), вкусив от плода этого дерева, положили начало дуалистическому разделению мира. «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Бытие, 2,17). Когда же свершилось по предсказанию, то для того, чтобы восстановить свое единство с первоначальным существом (то есть получить доступ к дереву ЖИ3НИ), человек должен помериться силой с херувимами, то есть «стражами». Как напоминает Элиаде, дерево часто ассоциируется с героическими деяниями.