после нападения демонов: "урон по вторженцам в родном мире усилен на четверть". Урон от вторженцев по нам на Земле напротив — уменьшен на четверть.
До сих пор не понимаю, зачем было слать армию в Инферно, если можно было разбить её на четыре — шесть правильно составленных групп и прочесать наш мир с помощью порталов, вычищая мерзость из городов. Но командование было свято уверено, что "при атаке на Инферно демоны оттянут туда свои силы, а с оставшимися смогут справиться группы пользователей серебряных карт". Выглядит так, будто нас просто вычеркнули, в надежде, что мы нанесем непоправимый урон демоническому войску. Хотя, если подумать, теория не лишена оснований: сильных игроков государства боялись до поросячьего визга. Пользователи, которыми нельзя управлять, пугали старых политиков.
Однако вернусь к заметкам. Здесь еще можно дописать пояснение про уровни: чтобы заработать уровень, нужно убить кого-то выше уровнем, чем ты. Или достичь повышения, закрыв демонический портал, или выжить в битве с множеством слабых тварей, тех же импов, или заработать еще какой-либо подвиг. Но вернее всего работает убийство — потому, что четко определено и условие, и награда. Ещё непонятно, дадут ли тебе уровень за закрытие портала, а если с помощью карты превратишь приятеля в бифштекс, точно наградят. Вот такое людоедское... точнее, демоноистребительское отношение к прокачке — всё же смертельные драки между своими происходят редко.
В дверь комнаты постучали, сбивая меня с раздумий.
— Да? — недовольно спросил я, пытаясь нашарить хвостик мелькнувшей мысли. Что-то важное ведь еще хотел записать!
— Я ушла! — предупредила Оксана. — Не забудь про соседку!
Точно, еще и с соседкой нянчиться. Ладно, сперва — проверю, что у нее там сломалось, потом — прогуляюсь, поищу официальные обменники карт и попробую сбыть карту похоти. И телефон нужно новый купить, а этот — продать.
Я скинул с себя пропотевшую за прогулку по знойному городу рубашку, сходил в душ и открыл шкаф. Первое, что бросилось на глаза — футболка с принтом Йоды — Джокера. Господи, ну и ужас я носил... Пожалуй, ее и надену.
Одетая в коротенький халат соседка открыла после первого же звонка. Ну, у этой хотя бы под халатом есть белье.
Увидев меня, соседка замялась.
— Ой, Егор... Ты слегка не вовремя.
— Давайте я тогда попозже зайду, — предложил, прикидывая, что вечером, после всех дел смогу зайти. Да и лучше выйдет — я только освежился, и по жаре пройтись легче получится.
Карта в груди будто бы затлела, обдавая слабым теплом. Соседка прикусила губу, и посторонилась:
— Да нет, давай сейчас... Проходи на кухню.
Я прошел в указанном направлении, предвкушая вкусняшки. Мимолетно удивился: оказывается, я пронес через кучу лет воспоминания о том, как отлично готовит соседка.
На кухне сидела подкачанная женщина лет тридцати пяти, одетая в брюки и кожаный топ.
На подтянутой груди я задержал взгляд несколько дольше, чем позволяли элементарные правила вежливости.
— Здравствуйте, — спохватился я.
— Ну привет, — насмешливо сказала гостья. — Так ты и есть тот самый сосед?
— Не знаю, в каком смысле "тот самый", но если вы имели в виду человека, который здесь иногда помогает по дому, то да — это я.
— Вика, это Егор. Егор, это Виктория — моя давняя подруга, — вошла на кухню соседка. — Вика — пользователь карт...
— Да и Егор — пользователь, — подметила Вика.
Я ощущал скрытую в женщине силу — ощущение, по которому пользователи определяют друг друга. Если всмотреться над головой человека и прищуриться, можно увидеть уровень человека. У тетки он, как и положено, нулевой. Значит, если она кого-то и убила, то точно не пользователя карт уровнем выше своего.
Шучу.
Или нет.
— Я и не знала, что Егор — владелец карты, — удивилась соседка. Ну замечательно, если она стучит родителям, они сегодня же узнают о моей карте. Надо побыстрее вытащить симку.
— И довольно давно, — кивнул я.
— Вот как? И что успели узнать о картах с того момента?
— Налить вам чай? Егор, Вика?
— Да, можно... Узнал тоже многое: в основном от друга, на десять лет старше себя. Если интересно, могу рассказать.
Вика согласилась и я кратко пересказал ей все, что вспомнил и записал в тетрадь. О картах друг друга мы не спрашивали — это чересчур личное, типа доходов или статистики чтения твоих книг на каком-нибудь сайте электронных книг.
— ...таким образом можно улучшить карту питомца, — заключил я. Соседка слушала меня, задрав бровь. Ох уж эта высокомерная недоверчивость...
— То есть, чтобы деревянная карта питомца шагнула до ранга меди, мне нужно потратить десять других деревянных карт? — с глубоко спрятанной насмешкой спросила она.
— В среднем, да. Можно добиться удачи за первую попытку, но можно и не достичь успеха и за двадцать, — ответил я, уже теряя интерес к разговору.
— Этот совет тебе друг сказал?
— Да, — вздохнул я, зная, что сейчас услышу.
— По крайней мере, он не сказал, что если ты ему миллион дашь, то через пол года он тебе два, а через год — пять вернёт.
Ну все, теперь можно положить на разговор: тетка посчитала меня мальчишкой, понахватавшимся знаний по вершкам. Впрочем, продвигать знания через силу я не планировал. Семена кинуть — кинул, а вот что они не взошли — не мои проблемы.
— Посоветуй своему другу больше времени проводить в тренировках, — снисходительно посоветовала гостья, чем неприятно меня задела. — Они дают больше пользы, чем пустые домыслы.
Эх ты, тренировочный воин... Ты не сидела в окруженном демонами здании с единственной золотой картой на троих, отхватив заражение планом, от которого тебя плющило, и ты, едва не галлюцинируя, должна была вынести всех врагов, потому что твоим покалеченным товарищам было в разы хуже. Ты не отбивалась от импа шваброй, и не смотрела на лежащего на кровати мертвого ребенка, минуту назад пообещав убитой горем матери "излечить её сынулю". Ты, выслеживая ускользнувшего дьявола с золотой картой, не спала на мокрой от росы траве, не ловила рыбу в тайге, тратя энергию боевых карт. Ты не натыкалась на элитный отряд вместо одного беглеца, не рыдала, оставляя на лесной дороге раненого товарища, которого сил нет тащить дальше. А товарищ твой не отбивался от протянутых рук, не бил тебя по лицу, едва ты пыталась схватить и протащить его ещё немного. И