Читать интересную книгу Кэрри - Стивен Кинг

Одна.

Боль в низу живота чуть отпустила. Кэрри уже не думала, что умрет от кровотечения. Слово «менструация» вдруг сделало все логичным и неизбежным. Это просто ее «месячные». Кэрри испуганно хихикнула в настороженной тишине комнаты. Слово почему-то ассоциировалось у нее с дурацкими телевикторинами: «Ваш шанс! В этом месяце вы можете выиграть бесплатную поездку на Бермуды!» Подобно воспоминанию о каменном граде, сведения о менструальном цикле, похоже, давно хранились у нее в памяти, только притаились и ждали своего часа.

Кэрри повернулась и, тяжело ступая, двинулась вверх по лестнице. Деревянный пол в ванной комнате был выскоблен чуть не до белизны («Чистота сродни Святости»), а у стены стояла большая ванна на литых когтистых лапах. Из-под хромированного крана капало, и на эмалированной поверхности ванны давно уже образовался длинный ржавый потек. Душа у них не было: мама говорила, что это грех.

Открыв шкафчик для полотенец, Кэрри принялась перебирать его содержимое — целенаправленно, но аккуратно, возвращая все на свои места, чтобы мама ничего не заметила.

Синяя коробка оказалась в самой глубине шкафа, между старыми полотенцами, которыми они больше не пользовались. На коробке было размытое изображение женщины в длинной, просвечивающей ночной рубашке.

Кэрри достала салфетку и взглянула на нее с интересом. Она часто вытирала такими же помаду, что носила с собой в сумочке — один раз даже на улице. И теперь ей вспомнились (или показалось, что вспомнились) удивленные, шокированные взгляды. Лицо ее запылало. И ведь они действительно говорили ей что-то. Стыд тут же сменился раздражением и обидой, щеки побелели.

Она прошла в свою крохотную спальню. Тут было еще больше религиозных картин, только в основном с агнцами, а не со сценами праведного гнева. Над комодом висел вымпел Ювинской школы. На самом комоде — Библия и светящийся в темноте пластиковый Христос.

Кэрри принялась раздеваться — сначала кофточку, затем ненавистную юбку ниже колен, комбинацию, пояс, чулки. Куча тяжелой одежды с пуговицами и резинками вызывала у нее чувство отвращения. На полке в школьной библиотеке лежала целая стопка старых номеров «Семнадцатилетней», и Кэрри часто перелистывала эти журналы, старательно храня на лице выражение идиотского спокойствия. Манекенщицы в своих коротеньких юбчонках, колготках и нижнем белье с рисунками и кружевами выглядели так легко и естественно, но именно этим словом — легкие, то есть доступные — мама называла их. И разумеется, Кэрри знала, каков будет мамин ответ, если она когда-нибудь заикнется о чем-то подобном. Кроме того, она понимала, что в таком белье ей будет далеко до естественности. Голая, греховно-голая, очерненная грехом эксгибиционизма, и каждое дуновение ветерка, ласкающего ноги, вызывает греховную похоть. Конечно же, им не составит труда догадаться, как она себя чувствует. Они всегда понимали. И они опять что-нибудь придумают, унизят ее, обсмеют грубо, бесчеловечно затолкают обратно в отведенную для нее, словно для шута, нишу.

Она знала, что достойна

(чего)

другого места. Да, она немного полновата в талии, но иногда ей становилось так паршиво, одиноко и тоскливо, что единственным способом заполнить эту зияющую заунывную пустоту было есть, есть и есть. Впрочем, и не настолько уж она полна. Организм сам не позволял ей перейти определенный предел. А ноги даже красивые, ничуть не хуже, чем у Сью Снелл или Викки Хэнском. Она могла бы

(что что что)

могла бы перестать есть шоколад, и тогда прыщи обязательно пропадут. Непременно. А еще она могла бы сделать прическу. Купить колготки и зеленые или синие обтягивающий рейтузы. Нашить себе коротеньких юбчонок и платьев. Стоит-то это всего ничего. Она могла бы, могла бы…

Жить!

Кэрри расстегнула тяжелый хлопчатобумажный лифчик и уронила его на пол. Гладкие, молочно-белые, твердые груди со светло-кофейными сосками. Она притронулась к ним ладонями, и ее охватила дрожь. Зло, грех. Мама не раз говорила ей про Нечто. Опасное, древнее, невыразимо греховное Нечто. Нечто, которое может сделать ее Слабой. «Остерегайся, — говорила мама. — Оно является по ночам и заставляет думать о грехах, творящихся на автостоянках и придорожных мотелях».

Но хотя времени было всего девять двадцать утра, Кэрри поняла, что к ней пришло то самое Нечто. Она снова погладила руками груди.

(мерзостныеподушки)

прохладные на ощупь, но соски горячие и, твердые, и сжав их пальцами, Кэрри почувствовала, как слабеет и словно растворяется. Да, да, это то самое Нечто.

Трусы оказались в пятнах крови.

Кэрри вдруг подумалось, что она должна расплакаться, закричать, вырвать из себя это Нечто и раздавить, растоптать, убить его.

Салфетка, которую положила ей мисс Дежардин, уже промокла, и Кэрри аккуратно пристроила на место новую — она знала, что поступает скверно, и они все тоже поступают скверно, и в душе у нее закипала ненависть к ним и к себе. Одна только мама — хорошая. Мама сражалась с Черным Человеком и победила его. Кэрри видела это однажды во сне. Мама выгнала его шваброй через дверь. Черный Человек бросился по Карлин-стрит, высекая искры из мостовой своими раздвоенными копытами, и скрылся в ночи.

Мама вырвала из себя это Нечто и осталась чиста.

Но как же Кэрри ее ненавидела!

Она поймала свое отражение в крохотном зеркальце на двери — маленькое зеркальце в дешевой зеленой оправе из пластика, с ним только причесываться и получалось.

Кэрри ненавидела свое лицо — блеклое, тупое, глуповатое; бесцветные глаза, красные блестящие прыщи, россыпи угрей.

Ни с того ни с сего отражение вдруг раскололось надвое ломаной серебристой трещиной. Зеркало упало на пол и разлетелось у ног Кэрри вдребезги. На двери осталось только пластиковое кольцо оправы — словно вперившийся в нее слепой глаз.

Из «Словаря психических явлений» под редакцией Огилви:

Телекинез — способность перемещать предметы либо вызывать изменения в предметах усилием мысли. Феномен нередко проявляется в различных кризисных или стрессовых ситуациях. Известны случаи, когда над придавленными телами левитировали автомобили или поднимались в воздух обломки рухнувших зданий.

Явление часто путают с действием полтергейстов, что означает «игривые духи». Надо заметить, что полтергейсты — это астральные создания, существование которых по-прежнему не доказано, в то время как телекинез считается проявлением деятельности мозга, имеющим, возможно, электрохимическую природу…

Когда игры на заднем сиденье «форда» модели 63-го года, что принадлежал Томми Россу, закончились, и Сью Снелл неторопливо приводили свою одежду в порядок, ее мысли снова вернулись к Керри Уайт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});