Читать интересную книгу Запретные воспоминания - Мартова Людмила

– Ольга Аркадьевна, а вчера Ираида Сергеевна не рассказывала вам ничего особенного? Может, она с кем-то поссорилась или на кого-то обиделась? На врачей? На сестер? Или, может, ее расстроил кто-то из родственников?

– Так нет же у нее никого, – всплеснула руками Горелова. – Она же бездетная была. Как муж ее умер, сразу в Москву переехала, к своей старшей сестре. Так и коротали век вдвоем. Свою обкомовскую квартиру она давно продала. Не могла жить там, где с ее мужем беда приключилась. И вот сейчас после многолетнего перерыва приехала.

– С чего это вдруг?

– Владимир Николаевич, сколько вам лет? – усмехнулась вдруг женщина.

– Пятьдесят четыре.

– А мне семьдесят шесть. А Ираиде Сергеевне было восемьдесят три. Это много, очень много. Особенно в наше непростое время, когда люди вокруг умирают как мухи. К примеру, у меня за последний год половины записной книжки не стало. Вот она и приехала напоследок сходить поклониться могиле мужа. Отдать последний долг, так она сказала. Приехала, расчувствовалась, и буквально в первую же ночь у нее приступ случился. Она «скорую» вызвала, ее в больницу привезли.

Иногороднюю пациентку привезли в больницу и положили в отдельную палату. Пожалуй, это было интересно. Радецкий сделал себе зарубку на память, выяснить, почему Ираида Сергеевна заслужила подобные преференции. Впрочем, разговор с Гореловой его слегка успокоил. Ольга Аркадьевна не могла рассказать следователю и оперативникам ничего опасного для его больницы. Ее убитая приятельница ничего не знала о конфликте Нежинской с кем-то из персонала. Она вообще ничего не знала, кроме каких-то детективных историй двадцатилетней давности. Он поднялся со стула, собравшись уходить.

– Вчера Ираиду Сергеевну что-то расстроило, – сообщила ему лежащая на кровати женщина.

Он остановился.

– Что именно?

– Она не сказала. Я пришла к ней в палату, чтобы вместе перед сном выпить чаю. У нас за четыре дня сложилась такая традиция – пить чай с ватрушками. Здесь в буфете внизу продают прекрасные ватрушки. Ираида Сергеевна ходила за ними в буфет, потому что мне пока не разрешают спускаться вниз. Вернувшись, она была немного бледна, я даже предположила, что ей стало плохо, но она заверила меня, что все в порядке, и попросила отменить чаепитие из-за того, что ей надо побыть одной и подумать.

– О чем?

– Она не сказала, а я не стала навязываться. Когда я уходила, она пробормотала, что надо попросить Юлечку, чтобы она его скорее привела.

– Кого – его?

– Я не знаю, – жалобно сказала Горелова. – Я правда не знаю, Владимир Николаевич. Похоже, она в буфете кого-то увидела. Из знакомых.

– Расскажите это все следователю, – повторил Радецкий. – И ни о чем не волнуйтесь. Я вам обещаю, что мы о вас позаботимся.

– Спасибо, – сказала Горелова тихо.

* * *

Переноска и складирование оборудования шли полным ходом. В отремонтированных помещениях будущей гибридной операционной сновали люди, переносились ящики, складывались километры кабелей и проводов. Обстановка напоминала хаос, но Влада точно знала, что это впечатление обманчиво. Во всем, что происходило сейчас в этих помещениях, был четкий смысл, слаженная работа команды, которой рулил главный инженер фирмы «Мед-Систем» Павел Белов. Несколько лет назад Влада перекупила его у конкурентов, предложив зарплату в два раза больше рынка, и ни разу об этом не пожалела.

Павел был совершенно неутомим, если надо, проводил на объекте несколько суток подряд. Он одинаково хорошо разбирался в «железе» и электронике, мог ночами корпеть над нерешенной и пока не поддающейся мозгу задачкой, проглатывал техническую литературу на английском языке, списывался с фирмой-производителем, если ему что-то было неясно, и не признавал слова «невозможно».

– Вон твой пацанчик, – тронул Владу за руку Тихомиров. – Давай подойдем, все обсудим, да я к себе в кабинет побегу. У меня ведь и без тебя работа есть, звезда моя.

Уже во второй раз бесцеремонное отношение к Белову почему-то болезненно резануло ухо, но делать замечания Тихомирову Влада не стала. В ближайшие пару месяцев от нормальных взаимоотношений с Олегом зависело своевременное выполнение контракта. Он мог если не испортить, то значительно усложнить жизнь представителям «Мед-Систем», а Владислава Громова никогда не шла на поводу у эмоций, ставя во главу угла исключительно интересы дела. Как говорится, назови хоть горшком, только дай работать спокойно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Паша, – позвала она и замахала рукой, привлекая внимание Белова, – привет. Как дела?

Увидев начальницу, тот подошел, впрочем не роняя собственного достоинства, степенно и вальяжно, как двигался всегда.

– Да все нормально, Владислава Игоревна, – сказал он, недовольно косясь на Олега. Видимо, между этими двумя уже успела пробежать кошка. Влада вздохнула. – Разгрузка заканчивается. Я все контролирую, потому что цену этого оборудования знаю. Бригада, которая будет тянуть систему медицинских газов, уже пришла, я им фронт работ очертил.

– Много бегать приходится, Паша? – спросила она.

– Да не без этого. Фигаро здесь, Фигаро там. Но это ничего, мы ж привычные.

– К Олегу Павловичу вопросы или пожелания есть? Пока я здесь, давай сконнектимся, – попросила она.

– Так как не быть. Я настаиваю на том, чтобы взять пробы с усиления пола, чтобы убедиться, что технология соблюдена, а Олег Павлович отказывается.

– Да какие, на хрен, пробы? – возмутился Тихомиров. – Все сделано как полагается, я лично работу принимал. Вы что, мне не доверяете? Так это ваши проблемы. Я вам ничего доказывать не собираюсь. И нарушать целостность только что сделанного покрытия не дам.

– Вот проблема – керн отобрать, – Белов презрительно скривился. – Владислава Игоревна, у нас тут оборудования на двести миллионов, а если под его весом пол просядет? Чтобы все работало нормально, поверхность должна быть идеально ровной, тут каждый миллиметр имеет значение. И еще, я должен быть уверен, что там баритобетон применен для рентгенозащиты. Нельзя рисковать только из-за того, что лишнее движение сделать лень.

– Кому лень? Мне? – Тихомиров вдруг покраснел, словно у него резко поднялось давление. – Я тут за все своей головой отвечаю. Керн он отберет. А дырку потом заделывать как?

– Что такое керн? – дипломатично спросила Влада, гася начинающийся скандал. Этот объект не обещал быть легким, это она понимала, но не ожидала, что первые трудности начнутся так быстро.

– Керн – проба твердого вещества. Выбуривается цилиндрический столбик, отбираемый с целью изучения состава материала. Посмотрим на соответствие техническому заданию, потом вставим обратно, швы зальем бетоном. И следов не останется. Вообще-то, Олег Павлович, это еще на стадии приемки работ у строителей нужно было сделать и протокол составить. Мы бы сейчас в него посмотрели и лишних вопросов не задавали.

– Олег, у тебя ведь есть акт выполненных работ? – уточнила Влада, повернувшись к Тихомирову. – Там есть что-то подобное, о чем Паша говорит?

– Не отбирали мы пробный образец, – буркнул тот. – Акт подписан, конечно. Что тут сложного – пол бетоном выровнять.

– К этой работе существуют определенные требования, – угрюмо сказал Белов. Он вообще почему-то был сегодня мрачнее обычного. То ли волновался перед началом большого проекта, то ли успел устать с утра. – В частности, между бетоном и баритобетоном, знаете ли, есть разница, а без керна мы этого не узнаем. Ну и хотя бы малейший перекос, и оборудование работать не будет или фонить начнет. Кто за это потом ответит? Белов с Громовой. А мне это не нужно. Либо составляем официальную бумагу, что в случае выявленных на более поздних этапах несоответствий мы ответственности не несем, либо бурим минимум два керна. Я все сказал, Владислава Игоревна.

Вообще-то в словах Белова была логика. Он заранее видел возможные узкие места в реализации контракта и пытался их профилактировать. В частности, за это Влада ему и платила.