Протянув ладонь, схватила незнакомца за руку. Толчок. Шок от импульса, который пронесся вдоль моего позвоночника, когда я развернулась, выкрутив руку, и перенесла свой вес на правую ногу. Я уловила смутные очертания кого-то гораздо крупнее меня, когда замахнулась кулаком.
С поразительной быстротой мою руку поймали, развернули лицом в другую сторону и прижали спиной к твердой груди и животу, которые определенно были мужскими. В считаные секунды неизвестный прижал мои руки к бокам, и аромат… морозной мяты поглотил меня.
– Ты всегда так приветствуешь людей? – прошептал мне на ухо смутно знакомый, обманчиво мягкий голос.
Я наклонилась вперед, намереваясь выиграть достаточно пространства между нами и нанести жестокий удар в спину.
– Это было бы очень неразумно.
Мое дыхание стало резким и прерывистым, когда я выпрямилась, пытаясь вырваться из хватки.
– Хватать людей в темноте неразумно!
– Я не хватал тебя, – ответил он, крепче сжимая меня, когда мне вновь удалось преодолеть расстояние в несколько сантиметров между нами. – Я звал тебя, но ты не откликнулась.
– Я тебя не слышала, – моя голова повернулась в сторону. – Это то, что ты обычно делаешь, когда кто-то не отвечает? Хватаешь из…
– Я не хватал тебя.
– Ты был прямо за мной, – сказала я, раздраженная тем, что меня так быстро удалось вывести из строя. – Можешь меня отпустить?
– Не знаю, – последовала пауза. – Ты попытаешься ударить меня снова? Пнуть?
– Нет, если ты не попытаешься схватить меня снова, – парировала я.
Несколько отрывистых ударов сердца, а затем руки, обнимающие меня, опустились. Я рванулась вперед, словно к моим ногам были прикреплены пружины, и между нами оказалось несколько метров. Я развернулась: лунного света было достаточно, чтобы разглядеть его.
– Святые леденцы, – прошептала я, делая еще один шаг назад.
Это был он.
Фантастически красивый блондинчик-Страж.
Зейн.
Он наклонил голову.
– Ты… человек.
Ага. Типа того.
– Ты ожидал чего-то другого?
– Ага-а-а, – он протянул это слово, и ему потребовалось мгновение, прежде чем продолжить, словно он старательно подбирал слова. – Особенно учитывая, где мы находимся.
Для людей было довольно необычным жить в общинах Стражей, поэтому его удивление было понятным.
– Если только, – сказал он, делая размеренный шаг ко мне, – ты не должна быть здесь.
Я напряглась.
– Я должна быть здесь.
– Точно так же, как ты должна была быть за занавесом в Большом Зале, эм?..
Ну, черт возьми!
– Я живу здесь, – сказала я вместо того, чтобы ответить на его вопрос. Хвала Небесам, большая часть его лица была в тени, и я действительно могла говорить, а не стоять там, пуская слюни, словно никогда раньше не видела привлекательного парня. – И почему ты здесь? Разве ты не должен был пойти в свою комнату, а затем заказать ужин?
– Мне стало любопытно, когда я увидел тебя за занавесом. Подумал, следует провести расследование.
– Сомневаюсь, что ты должен быть здесь и преследовать меня.
– Не думал, что, как Страж, не могу приходить и уходить, когда мне заблагорассудится.
Я держала руки свободно опущенными по бокам.
– Ты бывал здесь раньше? – спросила я, хотя и знала ответ.
– Нет.
– Тогда, вероятно, тебе не стоит предполагать, что ты можешь, а чего нет.
Зейн помолчал, а затем издал низкий, грубый смешок.
Я нахмурилась.
– В чем-то ты права, – признал он, и на мгновение вновь воцарилась тишина. – Я соткан из противоречий.
Я боязливо огляделась, но ничего не смогла разглядеть за темными деревьями и слабым сиянием фонарей.
– Да ну?
– Да. Как, черт возьми, ты здесь оказалась? Человек, живущий в региональной общине, – человек, который, похоже, знает, что демоны реальны? И, очевидно, ты это знаешь, потому что ты не выбежала с криком или смехом из Зала, когда мы говорили о демонической активности.
Я нервно вытерла влажные ладони о бедра. Теперь мне хотелось видеть выражение его лица.
– Я не первый и не последний обычный человек, который знает о демонах.
Это было правдой. Некоторые люди действительно знали о демонах: почти все они работали в полицейских управлениях или занимали должности в правительстве и тесно сотрудничали со Стражами. Но их было немного, и они были далеко друг от друга.
Зейн придвинулся ближе, но его лицо все еще было размыто.
– Держу пари, в тебе нет и капли обычного.
Я не была уверена, подразумевался ли под этой фразой комплимент.
– Почему ты так думаешь?
– Ты живешь здесь, в центре власти десятков кланов, и ты чуть не ударила меня по лицу менее чем за первые пять секунд знакомства, – объяснил Зейн. – А еще ты пряталась за занавесом, как маленькая шпионка.
Я скрестила руки на груди.
– Я не шпионка!
– Неужели?
– Только потому, что я случайно оказалась там…
– За занавесом.
Я проигнорировала это уточнение.
– Только потому, что я случайно оказалась за занавесом…
– Прячась за занавесом, – поправил Зейн.
– Только потому, что я была частично скрыта занавесом, совсем не значит, что я что-то вынюхивала.
Теперь Зейн был очень близко от меня, и я снова уловила запах морозной мяты.
– И часто ты оказываешься за занавесом?
Я захлопнула рот, а затем сделала глубокий долгий вдох.
– Почему мы вообще говорим об этом?
Он приподнял плечо и опустил его.
– Потому что ты утверждаешь, будто не шпионила. Возможно, конечно, что ты все свободное время проводишь, стоя за занавесом. Но как я могу об этом знать?
Мои глаза сузились.
– О да, мне действительно нравится тусоваться за занавесом. Мне нравится то, какой он пыльный.
– Поскольку я слышу сарказм в твоем тоне, ты фактически признала, что шпионила.
– Ничего подобного я не говорила!
Зейн опустил подбородок.
– Почему бы просто не признаться?
Я начала было говорить, что признаваться не в чем, но… Я действительно подслушивала. Это очевидно. Из моей груди вырвался вздох.
– У нас не так много… посетителей. Увидев, что вы приехали… В общем, мне стало любопытно. Я понятия не имела, что вы будете говорить о чем-то важном.
– Ну вот, неужели это было так трудно?
– Да, – сухо ответила я. – Мне было больно. Глубоко внутри. Я могу никогда не оправиться.
– Как ты оказалась здесь? – спросил Зейн, возвращая разговор к своему первоначальному вопросу.
– Это долгая история, которую я не собираюсь тебе рассказывать.
Прошло мгновение. Даже не видя его глаз, я чувствовала на себе тяжелый взгляд.
– Ты… расстраиваешь меня.
Мои брови взлетели вверх. Вау!
– Ну а ты – осуждаешь. Угадай, что хуже.
Зейн рассмеялся, и это не было похоже на тот глубокий смешок, который звучал раньше. Сейчас смех звучал сухо, как песок.
– Я, наверное, наименее осуждающий человек, которого ты когда-либо встречала.
– Знаешь, должна сказать, что это, вероятно, совсем не так.
– Ты меня не знаешь.
– А ты не знаешь меня, однако только что сказал, что я тебя расстраиваю, – акцентировала я.
– Я сделал это обоснованное замечание после разговора с тобой в течение нескольких минут.
Мои руки сжались в кулаки – до того захотелось ударить Зейна. Это было бы неправильно, но приятно. Мне следовало убраться отсюда.
– Знаешь, даже не собираюсь лгать и говорить, что с удовольствием поболтала с тобой. Просто уйду прямо сейчас.
Я начала поворачиваться.
– Как тебя зовут?
Я остановилась и снова повернулась к Зейну:
– Серьезно?
– Как тебя зовут? – повторил он. Хотя нет, потребовал.
Мои волосы встали дыбом.
– Не твоего ума дело!
– Это… полный отстой, – сказал он.
Я фыркнула. Как маленький поросенок.
– А я думаю, это было довольно остроумно.
– Очевидно, у нас очень разные представления об остроте ума, – сказал Зейн, и мои глаза сузились. – Ты понимаешь, что рано или поздно я все равно узнаю?