Читать интересную книгу Происшествие кончилось в пятницу - Сватоплук Грнчирж

Ирка прячет блокнот и задумывается. На лоб набегают морщинки. Что же все–таки произошло? Кто этот человек? Что Ирка узнал? Ничего. Один только адрес. Надо было остаться и ждать? Стоять, несмотря на дождь, до самого утра? Пробраться в дом и заняться вторым этажом?

Ирка вздыхает.

Завтра в школу, да и дома его встретят неизбежным вопросом: «Где ты так поздно бродишь?»

Ирка вздыхает.

Нет! Настоящему детективу куда легче!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой детективом становится Робинзон. Естественно, он следит за преступником, вооружившись каменным топором.

На пустырь опускалась тьма. Робинзон встал и осторожно перебрался с кирпичей на фундаментную кладку. Дело в том, что сгущающуюся мглу вдруг прорезал яркий свет: в одном из окон зажгли лампу. Окно это так и манило к себе Робинзона. Почему, он не знал. Наверное, потому, что, когда находишься на улице, где живут похитители радиотелефона, невольно становишься недоверчивым и подозрительным. Хотя, говоря честно, более правдоподобна другая причина: Робинзон и Петронил так давно ждут Брикнара, что от скуки заинтересовались обыкновенным окном.

Окно, которое привлекло внимание Робинзона, находится на втором этаже, но если забраться на ограду, то можно заглянуть в комнату. Это, конечно, нехорошо заглядывать в чужие окна, но мы уже говорили — на подозрительной улице следует быть внимательным, а к тому же Робинзон скучает и томится. По освещенной комнате, обставленной темной мебелью, шагает человек. Его движения неуверенны.

Робинзон возвращается к Петронилу. Тот сидит под акацией и о чем–то печально размышляет.

— Петр, — шепнул он ему, — я иду на разведку, жди!

Петронил кивнул. Любопытная вещь: когда он находится в обществе хотя бы двух ребят — иначе, чем «Петронил», его никто не зовет. Если же кто–нибудь остается с ним наедине, то называет его Петром.

Робинзон вскарабкался на ограду. Но отсюда никак не заглянешь в освещенное окно. Пригнувшись, Робинзон двинулся к ближайшему гаражу. Окно находится как раз над ним, чуть–чуть правее.

Робинзон с минуту колеблется, а потом взбирается на. гараж и осторожно подползает к окошку. Сноп света падает вправо, и Робинзон совершенно невидим в тени. Под его ногами что–то тихонько похрустывает и осыпается. Он нагибается и ощупывает крышу руками — она покрыта песком и наверняка поросла травкой. Робинзон перебирается на самый край крыши и двигается теперь осторожней. Он уже у самого окна. Человек все еще беспокойно шагает по комнате, то и дело нервно барабаня пальцами по столу. Робинзон замечает, что он все время поглядывает на телефон.

И вдруг неизвестный быстро и решительно хватает телефонную трубку и набирает какой–то номер! Там, очевидно, никто не отвечает, и он бросает трубку обратно на рычаг. И опять принимается бегать по комнате. Он колотит ребром правой руки по ладони левой, трет лоб и ерошит редкие седые волосы. Потом вдруг подскакивает к стулу, на спинке которого висит его пиджак, достает из кармана газету и усаживается в кресло. Затем он швыряет газету на стол, мечется по комнате, отодвигает стул и снова начинает звонить по телефону. Он то и дело достает часы и смотрит время.

«Этот человек ждет телефонного звонка или каких–то нужных людей», — решил Робинзон, и в голове у него мелькнули слова, которые теперь не оставляли его ни на минуту: «Отвезти это на улицу Манеса…»

Робинзон даже испугался. С минуту он стоит не шевелясь, не замечая, что по цинковой крыше забарабанили первые капли дождя. Он достает из–под куртки каменный топор и крепко сжимает его в руке.

«Захватить похитителей на месте преступления, увидеть, как они будут передавать портсигар с РТ-1!..» У Робинзона от волнения перехватило дух…

Мелкий дождь назойливо стучит по крыше, но Робинзон не обращает на него внимания. И это губит его.

Человек в окне снова уселся, достал из кармана портсигар и с какой–то странной медлительностью принялся открывать его. Робинзон вытаращил глаза и еще ближе придвинулся к освещенному окну, но вдруг поскользнулся на мокрой крыше и сорвался вниз. Но это еще не все. Он свалился на оцинкованные мусорные бачки, и те со страшным грохотом опрокинулись и покатились по двору.

Робинзон пришел в себя не сразу и первым делом испуганно осмотрел свой топор. Здорово! С топором ничего не случилось. Потом вскочил на ноги и тут же скорчился от боли. Только сейчас он почувствовал, что ушиб бок. Прихрамывая, Робинзон кинулся к забору, не замечая, что освещенное окно над его головой полуоткрыто и что кто–то бежит вниз по лестнице. И вдруг… Перед Робинзоном возник высокий седой человек, тот самый, за которым он следил. Этого только не хватало!

— Что все это значит? — сердито закричал он.

Робинзон держался за ушибленный бок и молчал. Что–то теперь будет?

Человек удивленно взглянул на поваленные мусорные бачки, на крышу гаража и, как видно, все понял. Теперь Робинзону конец!

«Ну, это уж слишком! — Он очень сердится. — Такое безобразие тебе даром не пройдет!

Он подходит к Робинзону и, нагнувшись к нему, спрашивает:

— Что ты здесь делал?

— А я его знаю, — неожиданно раздался веселый голосок из–за спины седого мужчины, и оцепеневший Робинзон увидел знакомое личико в светлых кудряшках.

— Пан Влачих, — кричал из дверей грозный бас, — вы держите этого негодника?

Голос несомненно принадлежал тому коренастому дядьке, который выгнал вчера ребят с пустыря.

Хотя Робинзона никто не держал, удирать ему было некуда. Все пропало! Все погубил! Преступник понял, что за ним следят, девчонка будет смеяться…

— Он не из их компании, — заявила вдруг девочка тоненьким голоском. — Нет, наоборот, это они его вчера поймали. И сегодня они за тобой гнались, да?

Робинзон неожиданно для себя, сам того не желая, утвердительно кивнул головой.

— Отпусти его, папа! Я ведь знаю, что он вовсе не из компании Брикнара!

Робинзон вздрогнул, как от удара. «Папа»! Конечно, ведь ее фамилия Влачихова!

Высокий что–то пробормотал, махнул рукой и пошел к дому. Робинзон, стараясь не глядеть на девчонку, сделал несколько неуверенных шагов.

— А как насчет бачков? — загудел бас. — Я их, что ль, за тебя поднимать должен?

Робинзон вернулся, засунул топор под куртку и принялся наводить порядок. Коренастый человек, стоя в дверях, вытянул руку, убедился, что дождь еще идет, и исчез. А девочка осталась. Робинзон поднимал второй бак, когда она тихо проговорила:

— А ваша тройка здесь вчера наделала шуму!

Робинзон насторожился, но промолчал.

— Ты зачем пришел опять? Они ведь могут поймать тебя… — Девочка склонила голову набок, и светлые волосы упали ей на плечо. — А я знаю, почему ты молчишь. Думаешь, что я наябедничала на вас Брикнару, да? Неправда. Они сами увидели вас из окна, выследили, а потом набросились…

Опять молчание.

— А вот когда они побежали за крапивой, тогда уж я правда позвала пана Адамка. Чтоб вы не подумали, будто это я…

— Да я… да м–м–мы, — заикаясь, начал Робинзон. — Нам и в голову не пришло, что это ты, — врал он не краснея.

Девочка с явным удовлетворением кивнула головой.

— И представь себе, сегодня, — весело заговорила она уже совсем о другом, — Брикнар явился в школу и вдруг заявил мне: «Созывай совет отряда! Мы хотим создать отрядную команду. У страшницких ребят футбольная команда в отряде!»

Девочка вопросительно взглянула на Робинзона, и тот кивнул головай. Хотя было уже довольно темно, он заметил, что ее лицо обсыпано мелкими веснушками.

— Он раньше был у нас председателем, — объясняла Влачихова, — и поставил дело так: «Сегодня сбор отряда. Будем играть в футбол. Девчонки могут отправляться по домам».

Робинзон засмеялся.

— Он хочет всем доказать, что может быть хорошим председателем. Верховодит в своей компании. А нас теперь в школе называют «девчачий отряд»!

— У всех что–нибудь свое, — сказал Робинзон.

Ему хотелось рассказать, что у них в отряде тоже не все ладно, но он никак почему–то не мог подыскать нужные слова. Язык не слушался… И это было весьма некстати. Вдруг она опять спросит, почему он молчит? В другой раз он смог бы поговорить с ней на любую тему, но теперь…

— Бр–ррр! Холодно! — вздрогнула девочка. — Побегу домой. — Она повернулась и исчезла в подъезде.

Робинзон постоял еще немножко, потом перелез через ограду. Боль в боку не мешала. Холодно? Робинзон вовсе не чувствовал холода. Дождь утих, акации таинственно шелестели в углу пустыря, и вообще был отличный вечер.

Робинзон словно вдруг очнулся от сна. Перед его глазами возник седой мужчина с портсигаром в руках.

И вечер почему–то сразу стал холодным и неприятным.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,