Читать интересную книгу Прирожденные лжецы. Мы не можем жить без обмана - Иэн Лесли

Причина, по которой ложь не относится к числу серьезных проблем детского возраста, кроется не в воспитании, а скорее в усвоении неписаных социальных правил, дающих понять, когда врать можно, а когда — нет. Родители могут помочь детям подстроиться под эти правила, но только в том случае, если между ними действительно существуют доверие и взаимопонимание.

Большинство детских обманов имеют своей целью скорее попытку избежать трудной ситуации или проблемы, чем попытку манипулирования другими людьми. Поэтому слишком серьезное наказание за всевозможные уловки может привести детей к осознанной нечестности. «Если вы заходите в комнату и видите, что ваша пятилетняя дочь разбрызгала молоко, любой вопрос типа „Что ты делаешь?“ словно намекает на то, что вас следует обвести вокруг пальца, — говорит Дарлинг. — Но если вы скажете что-то вроде „Ах, ты разлила молоко. Давай-ка приберемся тут“, — она вряд ли захочет вас обмануть. А если все-таки попробует, то лучше обратить ситуацию в шутку — чтобы дать ребенку понять, что вы распознали обман. Нет смысла говорить, что она плохая девочка». Если ребенок чувствует постоянный контроль со стороны родителей, то он наверняка выстроит вокруг себя прочный щит из обмана, поскольку такой контроль зачастую грозит наказанием. Еще раз повторю эту мысль — если дети живут под страхом быть наказанными, то они очень скоро становятся отменными лжецами.

Существует точка зрения, что родителям лучше всего отпустить ситуацию и подождать, пока дети вырастут из своих маленьких обманов. Но Дарлинг считает это предательством по отношению к ребенку: «Если ложь слишком просто будет сходить детям с рук, то они без конца будут обманывать». По ее словам, лучшие качества родителей — одновременно и теплота и строгость. Вспоминая собственное детство, Дарлинг рассказывает, как ее отец говорил, что может вычислить обман, всего лишь почуяв запах ее локтей. «Прошли годы, прежде чем я поняла, что на самом деле это неправда, — смеется она. — С высоты прожитых лет я восхищаюсь его прозорливостью; выдуманный детектор лжи сам по себе был не более чем обыкновенным обманом, призванным обнаружить неправду без использования пугающей угрозы наказания».

В своих исследованиях Виктория Талвар использовала еще одну вариацию игры в подглядывание. Непосредственно перед началом игры она читала детям короткую историю: либо «Мальчик, который кричал „Волк!“», либо «Джордж Вашингтон и вишня». Ей хотелось проверить, повлияют ли эти истории на поведение детей во время игры или нет, а если повлияют, то каким образом.

В первой истории волк съедает главного героя — из-за того, что тот слишком часто вводил других в заблуждение. Во второй юный Вашингтон признается отцу в том, что срубил дерево своим новеньким блестящим топором. Рассказ кончается словами Вашингтона-старшего: «Я даже рад, что ты срубил его, сынок. Слышать, что ты говоришь правду, гораздо приятнее, чем иметь целую тысячу вишен».

Скорее всего, вы подумаете, что должный эффект произведет рассказ о мальчике, съеденном волком, — вот она, расплата за ложь. Но на деле дети, прослушавшие именно эту историю, гораздо более виртуозно обманывали исследовательницу. А вот рассказ о честности Джорджа Вашингтона вдохновлял детей на искренность, даже если имя первого президента Соединенных Штатов заменяли на какое-нибудь другое (для того чтобы избежать влияния известного имени). По словам Талвар, это связано с тем, что сама по себе вторая история учит детей наслаждаться честностью, а не бояться быть пойманными на лжи.

Результаты исследований Дарлинг, Талвар и других ученых указывают на то, что лучший способ воспитать честность в ребенке — всего-навсего доверять ему; полагаться исключительно на его хорошие качества, вместо того чтобы пытаться искоренить плохие. Иными словами, создать атмосферу, в которой ребенок будет считать честность наилучшей политикой.

И несмотря на то, что Чарлз Дарвин писал свое эссе в эпоху строгого воспитания, поддерживаемого не менее строгими мерами наказания за аморальные проступки, он, как уже говорилось ранее, пришел к тому же выводу:

«Но так как этот ребенок был воспитан исключительно с упором на его лучшие качества, вскоре он стал правдивым, открытым и отзывчивым — таким, о котором родители могут только мечтать».

Глава 3

Великие выдумщики

Мошенники, актеры, сумасшедшие

Писатели по природе своей неспособны говорить только правду, и именно поэтому мы называем их работы художественной литературой.

Уильям Фолкнер

В 2004 году спутниковая телекомпания Sky подала в суд иск против Electronic Data Systems — крупнейшей фирмы, занимающейся предоставлением услуг в области информационных технологий (далее EDS). Sky обвинила EDS в том, что ее сотрудники сознательно ввели компанию в заблуждение по поводу стоимости и длительности разработки одного из IT проектов, и потребовала миллионы фунтов компенсации. Эксперты весьма скептически отнеслись к возможности победы телевизионщиков, ссылаясь на то, что дела подобного рода еще никогда не выигрывались ранее, и утверждая, что факт наличия в действиях EDS мошенничества, а не простого непонимания условий контракта невероятно сложно доказать в суде.

На тридцать седьмой день разбирательства исполнительный директор EDS Джо Галлоуэй, порядочность которого подпала под подозрение, встретился в зале судебного заседания с Марком Говардом, адвокатом Sky. Слегка отклонившись в сторону от приведения содержательных доказательств вины ответчика, Говард поинтересовался у Галлоуэя о степени магистра делового администрирования, присвоенной ему колледжем Конкордии американских Виргинских островов, упомянутой ответчиком в своих показаниях. Галлоуэй тут же принялся рассказывать о своей жизни на чудесном острове Сент-Джон. По его словам, он оказался там по поручению своего предыдущего техасского работодателя, который назначил его наблюдателем за разработкой проекта нескольких дистрибьюторских отделов компании Coca-Cola, а учеба в колледже была вызвана желанием повысить свою квалификацию. Для того чтобы добраться до острова или улететь с него, Галлоуэю приходилось пользоваться услугами «маленького четырех- шестиместного пассажирского самолета». В своем рассказе он в мельчайших деталях описал все три основные здания колледжа, которые очень хорошо знал. Учебный процесс проходил в виде вечерних занятий, по три часа в день, несколько дней в неделю. Галлоуэй даже обещал предоставить суду свои учебные материалы и в итоге действительно принес курс лекций, страницы которого пестрели многочисленными пометками.

Галлоуэй говорил напористо и уверенно, впрочем, как и все время в ходе судебного разбирательства. Он, казалось, даже наслаждался моментом, и никакой сторонний наблюдатель (посвященный или непосвященный во все подробности дела) никогда бы не заподозрил, что Галлоуэй придумывает все это на ходу.

* * *

Психиатрическое исследование, опубликованное в 1985 году практикующим неврологом Антонио Дамасио, передает историю женщины среднего возраста с повреждением мозга, при котором у нее сохранилось большинство когнитивных (познавательных) способностей, в том числе связная речь. Тем не менее то, о чем она говорила, всегда было неожиданностью. Проверяя осведомленность пациентки о текущих событиях, доктор спрашивал ее о событиях фолклендской войны. Внимательно выслушав вопрос, она спонтанно начала описывать счастливый отпуск, проведенный ею на островах: свои долгие прогулки с мужем и покупку всяких безделушек в местных магазинчиках. На вопрос врача о языке, на котором там говорят, она тут же ответила: «На фолклендском, на каком же еще?»

Выражаясь языком психиатрии, у этой женщины наблюдался хронический конфабулез — довольно редкий синдром, проявляющийся, как правило, у людей, получивших повреждение мозга вследствие сильного удара (например, в автомобильной аварии). В медицинской литературе хронический конфабулез определяется как «формирование у больного вымышленных, искаженных или неверно истолкованных воспоминаний о каком-либо конкретном событии либо о всей предыдущей жизни, не основывающееся на сознательном желании обмануть»[7]. Подобное фантазирование — необычная форма проблем с памятью. В отличие от амнезии, при которой констатируются провалы в памяти, которые очень сложно восстановить, при конфабулезе происходит нечто другое: больные начинают придумывать свое прошлое. Но при этом они не забывают о настоящем мире — они изобретают альтернативную реальность.