Читать интересную книгу Разведотряд - Александр Тамоников

— Ты не допускаешь, что можешь ошибаться?

— Допускаю. И это еще хуже, потому как в этом случае «крот» продолжает находиться в отряде.

— Представляю, как отреагирует на твои предположения генерал Термилов.

— Я представлю ему только факты, без комментариев и выводов. Выводы пусть делает комиссия. Или же, если мы еще остаемся на своих должностях, придется самостоятельно расследовать и нападение боевиков на группу, и убийство Соева. Сможем ли докопаться до истины? Это большой вопрос. Но что-то мне подсказывает, обстановка вскоре прояснится. Для чего «духи» похитили Бакарова и Штебу? Просто казнить ребят бандиты не станут, сейчас не те времена. Значит, главарь банды преследует какую-то конкретную цель. И мы узнаем, что это за цель.

— Выкуп?

— Не исключено. Хотя, думаю, что-то другое. И не будем, Костя, гадать. Сейчас главное — дождаться окончания работы комиссии, которую уже сегодня Термилов может привезти с собой. А вот потом, когда шум уляжется, займемся собственным расследованием, если «духи» до этого не выставят каких-либо требований. В общем, будем жить, будем посмотреть.

— Завтра надо отправить тела ребят на родину.

— С отправкой все готово?

— Да, с этим проблем нет. Сопровождающих выделят из комендантского взвода штаба. Ну а старшим придется ехать мне.

— Неприятная миссия.

— Да уж, ничего приятного в этом нет. Когда я, еще будучи взводным в десантном полку, повез свой первый цинк, солдат застрелился в карауле, то попал под такой прессинг в селе, откуда был родом солдат, что только вмешательство отца погибшего спасло меня от яростной толпы, готовой порвать на куски. От формы клочки остались, все тело в синяках. Отец солдата дал одежду и ночью вывез из села в район. На Западной Украине это было.

— А как же сопровождавшие гроб солдаты?

— А к ним какие претензии? Они такие же, как и погибший, офицер же — другое дело. До сих пор помню, как мать солдата рвала на мне китель и кричала: «Я дала тебе сына, верни мне его!» А в глазах безумие. Понимаю, что от горя, но таких командировок врагу не пожелаешь.

— Сейчас другая ситуация.

— Да это ясно, и все же стресс.

— Ничего не поделаешь.

Телефон внутренней связи прозвучал сигналом вызова. Дежурный по контрольно-пропускному пункту сообщил, что машина генерал-майора Термилова только что въехала на территорию базы.

— Термилов приехал, — поднялся Губарь. — Сейчас начнется разнос. Идем встречать начальника.

— Ты только сам не горячись!

— Постараюсь!

Глава третья

Третьи сутки сидел в каменном сарае горного аула старший лейтенант Бакаров. Он хорошо помнил день пленения, выезд группы на хутор Калач, выход к заброшенной старой ферме, где местными жителями были замечены вооруженные люди, помнил короткий бой, сеть, которую на него набросили боевики. Затем после провала памяти из-за удара чем-то твердым по затылку — кузов «ГАЗ-66». Он, связанный, с раскалывающейся от боли головой, рядом такой же связанный и стонущий прапорщик Штеба. Семен получил ранение ног, Бакаров это видел. На скамейках боевики. Сколько их было? Трое или четверо, у заднего борта два трупа бандитов. Тряская дорога, серпантином уходящая в горы, брошенный горный аул и, наконец, этот сарай. Его затащили сюда двое боевиков, бросили на грязную циновку. И вот уже третьи сутки он находился здесь. Лишь дважды в день к нему заходили. Утром крепкого телосложения бандит, который развязывал ноги и выводил на улицу к стоявшему недалеко сортиру, ближе к вечеру женщина в темном одеянии, приносившая скудную пищу — лепешку да кувшин с водой. Бакарову казалось, что женщина сочувствует ему. Несмотря на то что лицо ее было скрыто, в глазах женщины он не видел ненависти, скорее наоборот, то ли жалость, то ли сострадание. Он пытался заговорить с ней, но она не отвечала. Возможно, не знала русского языка, хотя это вряд ли, скорее всего, имела строгое предупреждение, тем более что женщину всегда сопровождал вооруженный боевик, который дальше порога не шел, но мог услышать разговор. Павел помнил почти все, но ничего не понимал. Не понимал, как группа попала в засаду, зачем его похитили вместе со Штебой. Он не знал, что стало с командиром и водителем. Все это действовало на нервы. Бакаров посмотрел на дверь, сквозь щели которой пробивался свет. Определил примерно время, сейчас было где-то около часа дня. В сарае стало душно, но еще хуже будет часам к пяти, когда солнце нагреет каменные стены и крышу. Он не раз пытался развязаться, но ничего не получилось, боевик связывал его крепко. Сегодня особенно крепко, так, что Павел не чувствовал рук. Ему не было страшно, он научился преодолевать страх, ему было обидно, что бандиты поймали его, как какую-нибудь лису, сетью. Ему тогда не хватило каких-то секунд, чтобы достать гранату. Успей он сбить боевика с холма, все пошло бы по-другому. Завладев высотой, старший лейтенант получил бы преимущество и мог бы продолжать бой. Но… «если» не в счет. Бандиты оказались хитрее, использовали сеть. И чего теперь ждать, было совершенно не ясно. Зачем-то и он, и Штеба нужны боевикам, иначе не стали бы возиться с ними, пристрелили бы, как скотника, там же у фермы. Но вывезли в горы. Судя по тому, сколько и с какой скоростью шел «ГАЗ-66», вывезли их километров на сорок от поворота с шоссе. Но вот куда точно, он определить не мог.

Павел попытался пошевелить пальцами. Получилось. Надо звать охранника, иначе можно остаться без кистей. Но звать никого не пришлось. Во дворе раздались голоса, дверь открылась, в сарай вошли двое бандитов, один из которых услужливо поставил перед первым табурет. Свет бил в глаза, и Бакаров не смог сразу рассмотреть лицо первого бандита, что сел на табурет и закурил сигарету. Он не спешил, дождался, пока пленник привыкнет к свету. Наконец Павел открыл глаза и рассмотрел сидевшего напротив мужчину европейской внешности, затушившего окурок натовским ботинком.

— Как самочувствие, офицер? — спросил неизвестный на русском языке, но с западным акцентом.

Судя по акценту, он был из Восточной Европы.

— Обычное самочувствие, — ответил Бакаров. — А вот если мне не ослабят веревки, то вы получите пленника без рук.

— Богдан! Ослабь веревки на руках, немного ослабь, так, чтобы не затекали кисти, — приказал бандит.

«Богдан, — подумал Бакаров, — славянское имя. Украинец, наверное. Странные боевики».

Человек, которого сидевший мужчина назвал Богданом, подошел, быстро перевязал веревку. Стало полегче.

— Так лучше? — спросил сидевший.

— Легче.

Богдан вышел во двор.

— Кто вы? — спросил Бакаров.

— Не кажется ли тебе, старший лейтенант Бакаров, что здесь вопросы должен задавать я? — усмехнулся мужчина.

— Как мне обращаться к тебе?

— Ты неисправим, ну, что ж, твое поведение вызывает уважение. Я уважаю смелого противника. Называй меня Мадьяр.

— Значит, я не ошибся.

— В чем?

— В том, что акцент у тебя, как у болгарина, венгра или словака.

— Разве об этом тебе надо думать?

— Обо всем остальном я уже устал думать.

— И в первую очередь о том, почему мы устроили засаду группе спецназа и захватили двоих бойцов в плен, так?

— Так.

— Хорошо, я отвечу тебе. В июне месяце у Назрани ФСБ захватила моего друга — Аслана Цаева. Слышал о таком?

— Слышал.

— Так вот, ваши захватили моего друга, и ему грозит пожизненное заключение, хотя я уверен, что Аслану не дадут жить даже в камере смертников. Поэтому я захватил тебя и прапорщика.

— Надеешься на обмен?

— Это ты моли Бога, чтобы твое начальство пошло на обмен, потому что если оно не согласится, то тебя ждет смерть.

— Понятно. Скажи, Мадьяр, что стало с моими товарищами?

Бандит прикурил новую сигарету:

— Сержанта убили сразу на подъезде. Он так и не понял, что произошло. Командир твой оказал достойное сопротивление, он сумел уничтожить двоих моих людей, пока пуля не пробила его череп.

— Значит, командир и водитель убиты.

— Мы на войне, старший лейтенант.

— И давно ты, венгр, воюешь на территории России?

— Давно. Хочешь спросить, почему я воюю на твоей земле? Отвечу. Потому что за это мне хорошо платят. Все очень просто.

— В общем, ты обычный наемник.

— А разве ты не наемник? Ты стал таким же, когда нанялся на службу и получаешь за нее деньги, а за то, что уничтожаешь тех, кто выступает против власти, еще и надбавку. Между нами разница только в сумме получаемого вознаграждения.

Бакаров посмотрел на главаря банды, а в том, что Мадьяр являлся главарем, у Павла уже не было сомнений.

— Да нет, Мадьяр, между нами разница в другом. Я служу своей Родине, защищаю ее интересы, а ты убиваешь людей только за деньги.

— За большие деньги, старший лейтенант, — рассмеялся Мадьяр. — Но ладно, пусть будет по-твоему. Ты женат?