Читать интересную книгу Символика цвета - Николай Серов

Итак, сведем полученные данные. Серый является единственным цветом, который по сути своей не имеет дополнительных, ибо из-за оппозиционной схемы формообразования сам в себе содержит все. Именно поэтому внутренние свойства серости тождественны внешним. Во многом это объясняет максимум устойчивости серости при минимальных энергетических затратах.

В силу того, что серость основана на уравновешенной многосторонности, без которой она по сути своей не может существовать, можно заключить, что сущностным и уникальным качеством серости является уравновешенность оппозиционных свойств. Внешне же это свойство серости и выглядит как «отсутствие сопереживаний», которым ее обычно наделяют психологи. По-видимому, именно с этой феноменологией и связано российское отношение к серости. Ибо, как говорит Михаил Задорнов, только русский человек способен смеяться над собственным умом, да еще и в настоящем времени.

Пауль Клее. Натюрморт, 1940

Полихромные цвета допустимы только в настоящем, которое они и призваны расцвечивать, объединяясь в его сублимированном сером цвете. Поэтому существование серого фона настоящего времени в нормальных условиях (то есть в мирное время) и обеспечивает бо́льшую действенность всех остальных цветов. В экстремумах же военного времени доминирует красный, на фоне которого теряются любые личностные проявления всех цветов, кроме черного.

Однако человек преимущественно пребывает в сером цвете собственного свечения сетчатки, которое так же незаметно и ненавязчиво, как настоящее время или собственное подсознание. Поэтому-то серый цвет и обладает трудновоспроизводимой индивидуальностью, о которой психологи судят как о скрытности, если серый цвет оказывается предпочтительным.

Пауль Клее вообще считал точку объединения всех цветов «областью центрального серого». По существу, Клее воспроизвел цветовой круг Гёте с тем отличием, что три пары дополнительно-контрастных цветов (красный – зеленый, желтый – фиолетовый и синий – оранжевый) соединяются в точке серого цвета, который образован их смешением. В отличие от белого света ньютоновской теории этот серый не разлагается на отдельные цвета, а является точкой суммирования и одновременно участком, где прекращается действие каждого из членов любой пары оппозиционных цветов.

Несмотря на отсутствие двигательной активности, серое вещество мозга является источником и целью всяких движений. Поэтому Клее рассматривал серый цвет как начало и источник любого пути: от него можно двигаться в любую сторону. Серый же цвет вообще, по Клее, расположен в центре мира, хотя и трансцендентен, внеположен этому миру.

В то же время, как отмечал Витгенштейн, наиболее важные для нас аспекты вещей скрыты из-за своей простоты и повседневности. (Их не замечают, потому что они всегда перед глазами.) Подлинные основания исследования их совсем не привлекают внимание человека до тех пор, пока это не бросится ему в глаза. Иначе говоря, то, чего мы не замечаем, будучи увиденным однажды, оказывается самым захватывающим и сильным.

В «Докторе Живаго» Пастернак привел поистине хроматическое определение серости: «Все освещенное казалось белым, все неосвещенное – черным. И на душе был такой же мрак упрощения, без смягчающих переходов и полутеней».

Да, серость снимает мрак упрощения, ибо в ней нет крайностей. Она – в самом центре всех на свете цветов. Без нее не обходится ни одна смена моды. А ведь только при отсутствии крайностей реальным становится проявление человечности. И если в быту человек привык разделять ахромные цвета на белый, черный и серый, то функциональная психология выявляет по меньшей мере три серых цвета: светло-, средне и темно-серый.

Предпочтение светло-серого в ахромной шкале, по Люшеру, связано с повышенной, доходящей до безудержности потребностью к беспрепятственному переживанию всех возможных ситуаций, в том числе и сексуальных, и именно в настоящем времени.

Серый – это классический нейтральный цвет, – отмечали психологи, специалисты по цветовым решениям Мими Купер и Арлин Мэтьюз, – он умеренно консервативен, традиционен и говорит об интеллигентности, деловитости и уме. С другой стороны, светло-серый цвет влечет за собой неприкрытое отсутствие сопереживания. Это согласуется как с нашим анализом, так и с данными экстрасенсов, которые, как показано выше, связывают светло-серую ауру ментального тела человека с эгоизмом.

Средне-серый говорит о стремлении к стабилизации и установлению порядка. Нейтральный же серый, согласно Люшеру, не вызывает никаких психологических реакций, не успокаивает и не возбуждает. Хотя и создает внутреннюю стабильность, подчеркивает обязательность, частично отгораживая от внешних воздействий. Предпочтение же серого по 8-цветовой шкале означает замкнутость, скрытность или сдержанность. Все это также объясняется представленной выше моделью серости.

Темно-серый выражает потребность в регрессивном телесном удовлетворении. Иногда, правда, в ущерб духовному. Нередко это связано с повышенным уровнем тревожности.

Переведем все это в принципы цветовой практики. Предположим, человеку необходимо откровенно реагировать на внешние воздействия. В таком случае можно рекомендовать светло-серый цвет одежды, и психологическое состояние будет связано с открытостью, с готовностью к возвышенному возбуждению или к переживаниям и контактам.

Например, на экзаменах светло-серая одежда не столько «маскирует» незнание отвечающего, сколько повышает его интеллектуальные возможности. Если же человек испытывает повышенную чувствительность и поэтому стремится уклониться от чувственных связей, можно рекомендовать темно-серую одежду. Она помогает достичь гармоничного равновесия души без физического напряжения.

Итак, серый (средне-серый) цвет является сублимированным архетипом хроматизма. В хроматической модели интеллекта серый проявляет творческие черты общемирового подсознания. Временной аспект этого сублимата – незаметное настоящее.

Черный

Историосемантика черного цвета

По предположению английского этнолога В. Тёрнера, черный цвет, часто обозначающий смерть, обморок, сон или тьму, связывается с бессознательным состоянием, с опытом помрачения, затмения сознания. Действительно, как белый свет дня сменяется чернотой ночи, так и наше сознание – ночью «выключенное» – сменяется бессознательной доминантой сна.

Так, в «черный» пост иудеи надевают черную одежду и даже занавес на священном шкафу, где хранятся свитки Торы, меняют на черный. А во время молитвы гасят свечи и плачут в темноте.

Д. Моор. Плакат, 1921

Работа одного из основоположников советского политического плаката выполнена в период послевоенной разрухи и голода в Поволжских губерниях.

В буддизме черным характеризуется темнота скрытого (стесненного) бытия. Так, Римзай говорит о практике буддизма: «Когда вы входите в состояние неподвижной чистоты, единственное, что от вас требуется – это осознание [мрака] Невежества для обретения власти». И далее поясняет смысл этого мрака: «Неподвижность, чистота, безмятежность или спокойствие – это все относится к состоянию <…>, где волны мысли затухают. Это состояние называется также черной пропастью Невежества или Бессознательного. Адепты Дзен говорят о необходимости избегать ее всеми средствами и не воображать, что она есть конечная цель психотехнической практики».

Конфуцианство каким-то образом усмотрело в этом цвете символику мудрости и знания, наделяя именно черным цветом «женственную категорию Инь». Индуизм же конкретизирует все и вся и явным образом связывает черный цвет с чувственным движением «вниз». Мне кажется вполне обоснованным, – разумеется, с позиций бессознания, – что в экстрасенсорике йогов, всю жизнь боровшихся за сознательное овладение собственным бессознанием, аура черного цвета представляет собой ненависть, злобу, мстительность.

В то же время нельзя согласиться с Джоанной Келлог, утверждающей, что черный цвет ассоциируется с отрицанием жизни – разрушением – и его можно рассматривать как психологическую смерть. Если для женского интеллекта доминанта бессознания (как компонента интеллекта) являлась бы психологической смертью, то миллионы женщин не отключали бы свое сознание для сновидений или достижения оргазма.

Джованни Баттиста Сальви. Мадонна в печали, 1640–1950

А. Блок приобрел репродукцию Мадонны в Италии. Она напоминала поэту Любовь Дмитриевну Менделееву.

Каббала считается с царской властью этого цвета и соотносит его с пониманием ощущений. Так, совершенно черная «храмина размышления» наводит неофита-масона на мысли о бренности и тленности жизни на Земле. И при посвящении в высшие степени масонства черный бархат ложи или мантии старшего святого брата говорит о цвете смятения – цвете первоначала Премудрости.