class="p1">Перекрёсток впереди блокирован парой полицейских экипажей, чуть позади скорая. Всего она насчитала пятерых патрульных и двоих врачей, в военной форме нет никого. Видно, как они взволнованы: полицейских и медиков направили сюда, не объяснив, что предстоит делать и с чем придётся столкнуться, просто потому, что ещё никто этого не знает. Копы слышат ожесточённую стрельбу где-то в глубине квартала, видят трупы на мостовых и разбитые машины, видят дым и пламя множества пожаров и видят гражданских, много гражданских, бегущих так, словно за ними гонятся все демоны ада. Так, всё правильно, женщин и детей вперёд, раненых вперёд, как можно больше шума, как можно больше паники.
— Офицер, что происходит?! Где остальные экипажи, посланные в этот квартал? У нас нет связи!
Сшитый специально для неё комплект формы патрульного офицера опять не подводит.
— Воды, дайте воды! Террористы, мать их, фанатики! Их там около двадцати, на мотоциклах, все с калашами и гранатами, расстреливают всех, кого видят. Просто ходят от дома к дому, выбивают двери, забрасывают гранаты и бутылки с бензином, поджигают, а потом расстреливают бегущих. Мы попали в засаду, машину сожгли, напарник убит, я получила приказ выводить гражданских. Нам нужна медицинская помощь, у нас много раненых!
— Мне ничего не сообщили об этом. Какие террористы, где они сейчас? Есть ли у них заложники? Я не…
АК-47 грубо перебивает старшего офицера, зацепив длинной очередью пару гражданских у перекрестка. Стреляют с верхнего этажа дома напротив. Очередь по гражданским, очередь по полицейским машинам. Тяжело ранит водителя одной из них, точно так, как и было условлено. Стражи порядка открывают яростный ответный огонь, врачи пытаются вывести гражданских из-под обстрела. Номер Третий может работать. Укрывшись в подъезде ближайшего дома и сделав для виду пару выстрелов из табельного глока куда-то в сторону нападавших, она извлекает из потайной кобуры в рукаве свой основной ствол. В горячке скоротечного боя полицейские даже, кажется, не замечают крошечных ран, оставленных лёгкими пулями её маленького пневматического пистолета, позволив ей так же спокойно отстреляться по врачам скорой. Время пошло.
Четыре, максимум шесть минут спустя стрельба прекратится и этот перекресток будет в её распоряжении, как уже два перед ним. Номер Третий ждёт, затаившись на втором этаже покинутого дома, изредка осторожно выглядывая в окно, не появится ли поблизости ещё один патрульный экипаж, скорая или пожарный расчёт. Она вслушивается в раздающиеся на полицейских каналах призывы о подкреплении, сообщения о потерях и требования разрешить огонь на поражение. Хаос растёт.
4 ДЕНЬ ВАМПИРОВ: Эпицентр - Главы 16/17/18/19
16. Оперативный центр
— Есть питание!
Включается свет, спустя секунду начинают оживать экраны мониторов, укрытых от пыли толстой полупрозрачной плёнкой.
— Есть связь с городскими службами, связь с Пентагоном через две минуты!
Двое солдат проворно сворачивают защитную плёнку, грузчики вкатывают стальные ящики с аппаратурой и документами, просторный зал постепенно заполняется сотрудниками в форме и в штатском.
— Пошла трансляция!
Громадный вогнутый экран, занимающий всю левую стену, сменяет привычную матовую черноту на яркую картинку: горящий пассажирский терминал международного аэропорта снимают с вертушки телевизионщиков, по такому случаю нарушившей запрет на приближение к взлётным полосам.
— Это что, идёт по всем каналам, прямой эфир?
— Да, у нас по всем, уже и за границей показывают…
— Подтверждение, у нас запросы из Вашингтона, дайте подтверждение, срочно!
— Да какое тут к чёрту подтверждение, пока только слухи!
— Может быть, это действительно обычный теракт, возможно, первые сообщения были неверно истолкованы?
— Боюсь всех разочаровать, мы всё правильно истолковали.
В Оперативный Центр входит высокий чёрный мужчина в дорогом костюме, женщина в форме сопровождает его.
— Мисс Томпсон, дайте ваш ролик на большой экран, пожалуйста. Смотрите все — вот что произошло в зоне прилёта, снимал один из пассажиров, выложили на местном новостном сайте.
Панорама горящего пассажирского терминала сменяется нечётким роликом, сделанным ручной камерой. Сзади кто-то громко блюёт в пластиковое ведро.
— Да, это Нулевой Образец во всей красе. Немедленно дайте ответ на запросы из Вашингтона: я подтверждаю, у нас полномасштабная вспышка, Нулевой Образец на нашей территории.
— Мистер Джонс, а как же тогда все эти ролики о террористической атаке, который пошли в первые несколько минут? Что ответить на запросы из Лэнгли?
— Дезинформация, так им и передайте, — вместо мистера Джонса отвечает мистер Смит, появившийся в дальней двери. — Это деза, обман, пропаганда, нас хотят сбить с толку... Кто-нибудь, дайте аспирин и кофе. И плесните туда виски!
Начинаются телефонные звонки, сначала один, потом три, пять, а потом попытки связаться с Центром идут сплошным потоком. Новые сообщения, запросы, просьбы о помощи. Мистер Джонс берёт на себя прекращение работы гражданских систем связи, Смит занят разговором с городскими чиновниками, пытаясь донести до перепуганных людей смысл происходящего.
— Нет, нет, повторяю, господин мэр, вам не надо выезжать на место, оставайтесь в своей резиденции, удвойте охрану и готовьтесь к эвакуации. Ни в коем случае этого нельзя делать! Да плевать на нарушение гражданских прав, немедленно отрубите вещание городских телеканалов и оставьте на всех частотах только чрезвычайную передачу, ничего больше. Обычный карантин не поможет, это не биологическое заражение в том смысле, как его обычно понимают, ситуация гораздо хуже…
17. Ковчег
Если водитель долго работает за рулём одной и той же машины, то обычно даёт своему транспортному средству имя собственное, словно это и не машина, а океанский корабль. Мисс Глория не исключение, она водит большой жёлтый автобус уже седьмой год и про себя называет его Ковчег, только так и никак иначе. Не то чтобы мисс Глория особенно религиозна, а история приключений Ноя и его товарищей глубоко трогает её душу, просто ей нравится это имя, символ спокойствия и надёжности, уверенно прокладывающий путь к своей цели посреди бушующих волн городских транспортных потоков. Вот и сейчас на борту Ковчега царит спокойствие, несмотря на то что происходящее снаружи ей совсем не нравится. Но долго так продолжаться не может.
— Мисс Глория, уже девять, мы очень сильно опаздываем! — девочка со смешной косичкой, сидящая на первом ряду, недовольно посматривает на дорогие наручные часы. Водитель смотрит на простые электронные, отсчитывающие время на приборной панели, и вынуждена согласиться с пассажиркой — они безбожно опаздывают.
— Сегодня весь город опаздывает, не переживай, Марго. Я уверена, что в школе уже знают. Форс-мажор.
За годы, что мисс Глория водит Ковчег и возит