Читать интересную книгу Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Романова

кусок лейкопластыря и туго обмотали им середину тетивы, заодно и утолстив ее для лучшего взаимодействия со спусковым штырем.

На приготовление нормальных арбалетных болтов терпения нам уже не хватило. Взяв один из нарезанных ранее более-менее прямых ореховых прутьев, я обрезал его до примерно полуметровой длины, вырезал пазик под тетиву на тонком конце и наскоро заострил толстый, после чего взвел арбалет, осторожно уложил в желобок ложи свою эрзац-стрелу и прицелился в ствол стоящего в двадцати шагах от нас толстенного дерева. Попал я примерно на пол-ладони ниже и на ладонь левее, чем метил, но от древесной коры полетели ошметки, а от несчастной стрелы – щепки. Представив себе, что будет с угодившим под такой выстрел человеком, народец присвистнул и впечатлился. А что до точности боя – главное стрелы сделать по возможности одинаковыми, дабы обеспечить хорошую кучность стрельбы, а уж целиться однообразно и брать поправки при прицеливании как-нибудь научимся.

– Слушай, Макс, а ты уверен, что у местных дикарей ничего подобного нет? – спросил Володя, когда мы наслаждались заслуженным отдыхом.

– Почти, – ответил я ему. – Точного времени мы не знаем, но иберы не романизированы, так что до имперских времен явно далеко. А арбалет вроде нашего появился у римлян уже только в позднеимперские времена, где-то третий или даже четвертый век – нашей эры, естественно. До него была только ручная катапульта вроде стационарных осадных – громоздкая и тяжелая. И кажется, тоже уже в имперские времена.

– А греческий гастрафет? – вмешалась Юлька. – Он же чуть ли не в пятом веке до нашей эры изобретен!

– Да, я в курсе. Но это очень сложный и дорогой агрегат. Сам лук композитный вроде скифского – склеенные вместе дерево и рог, длинный продольный затвор в пазу типа «ласточкин хвост», фиксация по металлическим зубчатым рейкам – ножом и топором его точно не сделать, уж поверь мне как технарю-производственнику.

– Но ведь делали же как-то!

– Да, греки с их достаточно развитой цивилизацией. Но вот ты, Юля, у нас самый главный эксперт по древности. Так скажи нам, где и у кого упомянуты отряды гастрафетчиков из сотен или хотя бы десятков стрелков?

– Ну, я так с ходу не помню, – Юлька наморщила лоб.

– Да не напрягайся – и не вспомнишь. Я ведь тоже интересовался в свое время – не было у греков никаких «гастрафетных рот». Были только отдельные стрелки, скорее всего единичные.

– А чего так? – не понял Володя. – Ведь классная же вещь!

– Все упирается в производство. Один экземпляр с индивидуальной подгонкой деталей – как мы с тобой корячились – можно сделать и на коленке. Несколько экземпляров – сквозь зубовный скрежет и трехэтажный мат, которые нас еще ожидают – тоже можно. Но наладить массовое поточное производство с полной взаимозаменяемостью деталей от разных комплектов – забудь и думать. Это шаблоны, лекала, прочий мерительный инструмент, которого в этих временах нет и долго еще не предвидится. Поставить массовое производство – это и в наши-то времена секс еще тот, а уж в античные…

Остаток дня мы посвятили заготовке полноценных арбалетных болтов – практически одинаковых, ровных, оперенных и с обожженным на огне для твердости острием – и уже настоящей пристрелке нашей зверь-машины. Как я и ожидал, нормальными одинаковыми боеприпасами она стала мазать однообразно, на малой дистанции практически в одну и ту же точку, так что приноровиться брать поправку мне удалось без особого труда. На состоявшемся в тот же вечер импровизированном военном совете образец был – за неимением лучшего – одобрен и рекомендован к принятию на вооружение.

Поужинали мы остатками крольчатины, которая иначе протухла бы безо всякой пользы, оставив яблоки с орехами на завтрак. Потом Васкес немного поистязал нас еще одним уроком баскской тарабарщины, которую сам он почему-то считал нормальным человеческим языком. Поскольку точно таким же заблуждением наверняка страдали и местные иберы, с учетом их многолюдья – а попробуй только их не учти, – мы, русские, оказывались в явном меньшинстве. А меньшинство всегда и во все времена вынуждено приспосабливаться к большинству. Кто не приспосабливался – наживал себе нехилые проблемы. Оно нам надо?

Что меня зачастую поражает в разумных, казалось бы, человекообразных, так это неспособность многих въехать в раз и навсегда изменившиеся условия жизни. Такая же хрень и у нас – все видели и слыхали одно и то же, даже поучаствовали в одном и том же приключении, вещдоки, опять же, при нас остались – ясно должно бы быть и ежу, что вляпались мы добротно и капитально, и никто нас из этой задницы не вызволит. И тут вдруг оказывается, что не до всех это еще дошло.

– Глянь на мою, – шепнул мне Володя, ухмыляясь.

Гляжу – и сам едва сдерживаю смех. Наташка евонная, прямо как классическая блондинка из анекдотов, телефон свой терзает. Наберет номер, вызовет, пробормочет себе чего-то под нос явно не из куртуазного лексикона, другой номер набирает – ага, с тем же самым результатом «абонент временно не доступен». Жалуется на жизненные трудности Юльке, та тоже телефон достает и тоже пробует – естественно, с аналогичным успехом. Мы с Володей переглядываемся, а они уже Серегу настропаляют, и тому то ли деваться некуда, то ли тоже заразился от них, но гляжу, тоже свой аппарат достает и тоже чего-то пытается. Сперва по всем знакомым, потом, похоже, даже GPS-навигацией озадачился, судя по риторическому вопросу, где ж все эти гребаные спутники. Где, где – в звизде!

Но рухнули мы со смеху не в этот момент, а несколько опосля – когда Юлька, убедившись в бесплодности всех его потуг, обвинила своего в полной бестолковости и беспомощности, а его аппарат – в хронической неисправности, встала, подошла к нашему испанскому менту и – ага, на полном серьезе – спросила у него телефонный номер его полицейского участка, явно намереваясь попробовать звякнуть и туда! Мы давимся от хохота, бабы визжат и кроют нас если и не в три этажа, то в два уж точно, Серега – и тот вымученно прыскает в кулак, а Хренио морщит лоб, подбирая русские слова.

– Связь нет, сеньорита, – сообщил он ей наконец, наивно полагая, что на этом инцидент будет исчерпан…

Если кто не читал Дольника с Протопоповым, то рекомендую – сугубо для лучшего понимания причин всех несуразиц поведения двуногих приматов вида хомо сапиенс. Новоселова с ходу не предлагаю – он уже не для слабонервных и без подготовки чреват для неокрепших умов. Суть же у всех их в том, что вся наша