— С удовольствием составлю компанию, учитывая, что мне нужно задать пару вопросов.
Кладбищенские Гримы появлялись в двух случаях — предвещая смерть или охраняя ценности древнего рода. В ближайшие пару часов Арману нужно было выяснить, умрет ли в скором времени последний прямой наследник состояния Моро или сам окажется артефактом.
Лоа
— Я не собираюсь его продавать — потому что его никто не купит после того, как некоторые снимки попали в прессу. На днях переберусь в пентхаус с другой стороны парка, я жил там, когда посещал университет. Спать здесь я не смогу. Тем более есть на кухне, где еще вчера… Нет, не смогу. Даже для меня это слишком. Хотя я видел, как обращался с катаной Глор, когда приезжал на разборки с псами.
Протянув Арману стакан с бурбоном, Вивьен сел на диван и уставился на панорамную картину с изображением ночного Нью-Йорка. Арман, который успел позвонить в отдел, пока он ходил за выпивкой, сказал:
— Того, кто выходил из дома, зафиксировал видеорегистратор на автомобиле твоих соседей. Мистера Берри как раз привез личный водитель, когда кто-то пересекал дорогу. Сейчас данные обрабатываются.
— Как-то глупо, — заметил Вивьен. — На наших не похоже, слишком неосмотрительно попадаться на глаза людям.
— Значит, он сам человек и допустил оплошность. Либо ему плевать, заметили его или нет. Позже узнаем.
— Ты же останешься до утра? Я хочу поспать. Я не спал нормально несколько дней, мне все чудится, что дома кто-то есть.
— Мне предлагали переспать, а вот поспать вместе — впервые, — сказал Арман, доливая в стакан — алкоголь даже в больших дозах на него не действовал, но приятно согревал внутренности. — Предположу, что и не ел ты примерно столько же. Закажи себе, я предупрежу охрану.
— А ты?
— Не голоден.
Еду Вивьен заказал из лапшичной, расположенной в Чайна-тауне, причем рис с морепродуктами и соба стоили там не дороже, чем везде. Пахло это все изумительно, но все равно не пробудило в Армане желание вновь попробовать человеческую пищу. Вивьен, забравшись с ногами на диван, подцепил палочками для еды морской гребешок.
— Точно не будешь? У Ли лучшая кухня в Чайна-тауне, кто бы что ни говорил. Задавайте уже свои вопросы, господин полицейский. После свиной котлеты и риса я настроен на беседу.
— Ты еще не доел рис, — произнес Арман, наблюдая, как Вивьен, закатав рукава рубашки, орудует палочками. — Ладно. Тогда по порядку. Назови имена всех тех, кто мог желать смерти членам твоей семьи. Больше остальных. Кто мог превратить желание в действие.
— Перед тем как… это все произошло, мы собирались проверить Луи, Муртаса, Финна и Ингреда. К последнему я успел зайти, самая мелкая сошка, но очень проблемный, как заноза в пятке. С Луи у отца были совместные дела, пока тот не задрал цену за реализацию товара и пришлось искать других… партнеров. Он держит свой клуб в Энглвуде, «Иксы», в прошлую субботу рядом с ним разгромили аптеку и расстреляли троих прохожих. Ты должен был слышать об этом. Муртас работает в парке развлечений, обслуживает оборудование, но все знают, что у него можно найти недорогую и небодяженую дурь, хотя она слабее той, которой занимался отец. Угрожал как-то пару раз, что если встретит наших распространителей на своей территории, то не посмотрит, на кого они работают. А один как-то забегал, случайно, по тупости, но старику этого не объяснишь. С Финном отец раньше отлично ладил, пока жена Финна не залезла к нему в постель. Матери уже не было, это было его право, только, дурак, спутался с этой потаскухой и рассорился с другом из-за нее. Эти трое могли начать свое дело и желать смерти всем нам.
Пустую коробку из-под риса Вивьен положил на стол, глотнул из бутылки апельсиновый сок и внезапно подобрался к Арману ближе, ложась на бок и укладывая голову на его колено. Арман поднял руки и оперся локтями о спинку дивана, чтобы ненароком не касаться — Вероника, его последняя любовь, считала когда-то это признаком деликатности и уважения. На самом деле ему просто неприятно было касаться других людей и нелюдей. Впрочем, с Вивьеном дело обстояло иначе.
— Ты холодный, — заметил Вивьен, потираясь о ткань брюк щекой, и Арман намек понял, заставляя кровь бежать быстрее. — Завтра вечером поедем к Луи? Ты же поедешь со мной?
— Ты можешь рассказать все полиции, и они отправят с тобой подготовленных людей.
— Людей. Неужели не видишь разницы? К тому же не думаю, что тебе есть чем заняться помимо твоей работы. Я считаю, что нас столкнули не случайно и мы должны держаться вместе.
— Кто столкнул?
— Судьба. Когда-нибудь я заставлю тебя признать это. Допускаю, что у судьбы есть конкретное имя и даже медицинская страховка, но это не имеет значения.
Уснул он быстро — Арман услышал, как замедляется дыхание и расслабляется рука, лежащая на его ноге. Аура у Вивьена была мягкая, обволакивающая, ощущение в целом напоминало, будто в комнату пустили расслабляющий эфир — сиды, работающие в массажных салонах в Чайна-тауне, иногда баловались такими штуками, если клиент оказывался слишком зажат или агрессивен. На ощупь кожа спящего была такой же гладкой, как с виду, но течь мысли дальше Арман не позволил — было чревато физиологической реакцией обычного половозрелого мужчины, а это было не то, в чем нуждался человек, только что вернувшийся с похорон. Арман откинул голову на спинку дивана, закрыл глаза и слушал, как вдалеке проносятся автомобили. И испытал недоумение, открыв их вновь и увидев, что в комнате опять светло. Вивьен сидел в кресле напротив с чашкой кофе, переодевшийся в джинсы и футболку, с еще влажными волосами и босой.
— Я что, спал? — спросил Арман, разминая плечи и чувствуя себя таким полным сил, каким не чувствовал много лет кряду.
— Это так необычно для тебя? — усмехнулся Вивьен. — Спал. И даже не шевелился, что очень удобно.
В этот момент в дверь позвонили, Вивьен ушел открывать, а Арман, зная, кого увидит, предпочел покинуть дом через черный ход. Не хватало еще с утра встречаться с ищейками из отдела особо тяжких. Презумпция невиновности для них не значила ничего, каждый,