сказала она. Потом, подумав, добавила: — в большинстве случаев есть.
— Хорошо, милая. — Феликс слал похож на бычка на верёвочке, — Как пожелаешь. Это всё, или ваше величество ещё что-то хочет? — обратился он к Милли совсем другим, грубым тоном.
— Ещё тебе нужно будет помочь Эдику, моему мужу, с экспериментом. — совершенно не смущаясь, ответила та. — Но это всё позже. Главное — завтрашняя встреча. Придёшь в… — девушка назвала место и время, — Будь один, не забудь! А с тобой, — Милли ткнула указательным пальцем в Кайлу и снова перешла на имперский, — мы дома поговорим.
— Я же сказал выражаться понятно! — рассердился глава.
— Ничего не знаю, я не твой подчинённый.
И Милли отошла от резиденции, предоставив парочку влюблённых самим себе.
Решив основной вопрос, Миланья вернулась к Джованни, взяла мальчика за руку, и они отправились к нему в гости. Он столько раз её приглашал, а она постоянно отказывалась. Сейчас появиться нужно обязательно: иначе не вежливо.
Плюшки миссис Лини, мамы Джованни, оказались весьма вкусными. Милли пригласили за стол. Тот самый, на улице. В трущобах при хорошей погоде ели в основном на свежем воздухе. За столом находился также брат Джованни — Мартин. Парень заметно окреп и уже не так сильно кашлял. Лечение явно давало плоды. Поправленное здоровье придало братцу наглости, и он периодически покрикивал на свою жену Тару — девушка помогала свекрови накрывать на стол. Миланья какое-то время терпела этот поток зловония, но потом достала свой нож и вонзила его в столешницу прямо перед Мартином.
— Ещё раз оскорбишь свою женщину — отрежу язык, — пригрозила Милли. Блестящее лезвие, упертое в древесину, придавало убедительности.
Затем Миланья прочитала лекцию Таре о необходимости ценить себя как личность и не допускать унижений любого характера даже со стороны мужа. Однако невестка заботы не оценила. И вместо того, чтобы пересмотреть свои взгляды на жизнь, приняла рьяно защищать благоверного.
— Мадам, вы хотите, чтобы мы были как богачи, — к обеду прибыл глава семейства — Джон. Мистер Лани придвинул нехитрый табурет и сел со всеми. — а мы простые люди. Этикетов не знаем. У нас люди по укладу живут. Испокон веков женщины мужчинам подчинялись.
— Подчиняться — не значит подвергаться оскорблениям, — ответила Милли, — разве вам самим приятно так жить, огрызаясь и ругаясь? — задала она вопрос, но, поняв, что спорить с этими людьми всё равно, что пытаться вычерпать чашкой море, перевела тему. — Мистер Лани, как вам инструменты?
— О! Инструменты прекрасные! — глава семейства с аппетитом уплетал нехитрый обед, поданный женой. — Я ж всё сам, вот этими руками делаю, — он показал свои натруженные ладони. — Крышу дома видели? Соломой перекрыта. А это не каждый мастер умеет! И дом строил — всё сам! А хороший инструмент — знатное подспорье! Благодарствую!
— А вы бы хотели вернуться к прежней жизни? — задала вопрос Милли, созвучный своим мыслям. — Снова работать? Чтобы Джованни ходил в школу?
— Чтой-то вы, леди, сегодня странные вещи говорите? — оторвался от тарелки отец, — Кто б не хотел нормально жить? По-вашему, все в Яме преступники? Мы вынуждены существовать как сейчас, потому что податься некуда. Или что? Вы хотите нас к себе, к Крафту забрать? — заинтересовался он.
— Пока не могу сказать, но спасибо за ответ! — ответила она.
Никто ничего не понял. Но вкусный обед отвлёк мысли от странных идей девушки, и дальше разговор продолжился на обычные бытовые темы.
Вернулась Милли в большой дом уже поздно вечером, фактически ночью. Разговаривать уже ни с кем не стала: Эдик и Крафт спали, а Кайла вообще здесь теперь не появлялась. Да и Миланья сейчас слишком зла на подругу, чтобы её разыскивать.
Эту ночь Милли почти не спала. Утром встала рано. Отправила Эда в лабораторию, пожелав хорошего дня. С Дымкой гуляла мало: нужно не упустить Крафта.
У девушки появилась одна идея. Дерзкая, смелая, невероятная. Она никому ничего не сказала. Ведь если сказать, ничего не получится. Нужно свести двух людей вместе. Но ни один, ни второй, не должны быть в курсе. Иначе встреча сорвётся. Оба откажутся, даже не попытавшись. Это она понимала чётко.
Миланья конечно же переживала. Иногда на неё накатывали сомнения. Вдруг не выйдет? А если не получится? В последний момент сорвётся? И самое главное: вдруг идея — дерьмо? Милли отнюдь не считала себя самой умной. Вполне возможно, то, что она придумала — не приживётся на Септимусе. На этой планете всё не так, всё странно! И она здесь стала иной. Раньше она была уравновешенным логичным человеком. Тут же совершала безумства, ранее недопустимые. Одно убийство чего стоит! Милли, конечно же, сильно не переживала. Случилось и случилось. Однако в Империи такое вряд ли бы произошло.
Милли поймала Крафта уже на выходе. Он закончил завтрак и планировал отправиться по намеченному курсу. Решать текущие дела, коих накопилось немало.
— Нам с вами срочно нужно поехать к Эдику, — врала она, не моргнув глазом. — У него что-то важное. Через панель он не стал передавать. Попросил лично приехать. Тем более, здесь недалеко.
— Ладно, только быстро.
Лорд не любил долгих разглагольствований. Подвоха не заподозрил. Послушно пошёл за невесткой.
Опомнился уже только в пути.
— Это дорога не в Сферу. — Крафт сказал это очень спокойно. И от этого спокойствия стало не по себе. Дурачить дядю — игра с огнём.
— Знаю, — она старалась держаться. — Просто доверьтесь мне. Прошу.
— И в курс дела ты меня вводить не собираешься. Так? — на его лице, изуродованном шрамами, заиграли недобрые нотки.
— Если я скажу, вы ни за что не согласитесь! Пожалуйста, потерпите ещё немного! Скоро всё узнаете. Хотя… — девушка прикинула, что ехать ещё долго. — не совсем скоро и даже скорее нескоро… В общем, ждите.
Крафт ничего не сказал, затих. И это выглядело странно. Позволять собой манипулировать — не в духе лорда. И он, конечно же, не стал мириться. Милли почувствовала около своей шеи острое лезвие. Да… Не только у неё всегда с собой нож.
— Останови! — ледяным тоном скомандовал Крафт.
— Простите, но нет. — Милли лишь крепче вцепилась в руль и старалась смотреть только на дорогу. — Это очень и очень важно.