Читать интересную книгу Свет на обочине (сборник) - Игорь Квятковский

Голубое небо

Берег моря. Белые руины жилищ, в которых живут люди. Два мальчика купаются у прибоя. Жарко. Лазурные волны разбиваются о песчаный берег. Это замершее время расслабляет и убаюкивает.

На горизонте медленно появляется тень беспилотного самолёта. Тень медленно приближается. В передней части дроида открывается часть обшивки и оттуда выпадают два ствола скорострельной пушки. Оба объекта идентифицируются дроидом как цели, и он открывает огонь.

Хосе видит, как его друг падает на воду и бежит к берегу, но разрывной снаряд настигает его, и он, широко раскинув руки, куклой падает на песок. Его друг Рафаил уже лежит на глади моря и смотрит своими голубыми голубыми глазами в это бездонное бездонное голубое небо.

«Missing[20],– подумал оператор, просматривая отчёт, – We here do[21]».

Джек

Джек на своей старой машине проехал очередной город. Прохожий подумал – «Хоть бы друзей взял, а то один в машине». Друзья подумали – «Джек один, зря гоняет тачку. Пустой автомобиль значит единоличник. Рушит экономику. Деньги есть мог бы взять ещё трех». Джек всё понял и мысленно ответил – «Три». Друзья поняли и забыли Джека. На следующий день Джек отъехал на несколько сот километров и вспомнил тот город – «Три пустых места», – подумал Джек, и люди где проезжал Джек вспомнили Джека и заулыбались – Джек поехал дальше.

«Каждый в строю, и переговоры с врагом приравниваются к предательству» – подумали люди. «Кто в строю» – подумал Джек и поехал дальше. Толи находится в строю, толи здоров, толи это вопрос – «Кто в строю?», в общем «Каждый, кто в строю…».

Город

В городе районов много. Там в низовке живут особо нищие они и не женятся. Если кто и вырвался, то только к сорока годам. Если и женятся то на женщинах, живущих на окраине в пятиэтажках. У них мужчин мало и они сдают квартиры, они ждут своего принца, пока годы не прижмут. Тогда Ослик бежит навстречу писателю с низовки и выходит за него замуж. В других районах другие проблемы. То полицейских убивают – коллектив крепкий, то базарная жизнь надоела. В общем, понятно – Ослов надо нагружать – коров на посёлок. И к старости к пушке, чтобы армия поддержала.

Азиат

Доллар рухнул. Азиат посмотрел на своё производство – «Освежить Кит[22] или брать людей с улицы. С улицы». Вышел на улицу и закричал – «Кто хочет миску риса». Сразу набежало человек двадцать. Он отобрал наиболее сильных, и поставил на конвейер. Люди не сразу поняли что делать, но, в конце концов, принялись за нехитрую работу. «Завтра будут другие» – подытожил владелец.

Предатель

Человек с пистолетом в руке пробирался сквозь толпу. Он гнался за коротышкой с чемоданом в руке. Расстояние медленно сокращалось. Наконец он приблизился вплотную и поднял руку с зажатым в руке оружием. Беглец оглянулся и увидел длинный цилиндр глушителя. Лицо его испуганно скривилось и на нём, в последний раз, промелькнули, какие то, смешанные эмоции. То ли страха, то ли злости. Раздался звук похожий на шипение в трубе и предатель упал. Прохожие брезгливо отвернулись и разбежались по сторонам. Наступила невиданная доселе тишина нарушаемая визгом приближающихся издалека сирен. Подъехавшие полицейские быстро всё решили, труп погрузили в скорую, и всё стихло. Чемодан с пачками денег бесследно исчез. Вновь появились прохожие и зашуршали шины автомобилей. Город вернулся к обычной жизни.

Барбос

Барбос схватил со стола рогалик и рванул к выходу. «Пристрелить бы тебя давно надо было» – подумал хозяин. Жена хозяина поняла эту мысль и про себя ответила – «А работать то кто будет?». Хозяин посмотрел, как барбос высоко подняв голову с рогаликом в зубах, улепётывает, за сарай, раздавил бычок в пепельнице и подумал – «Мы с тобой ещё разберёмся».

Каждому своё

«Одним всё – другим ничего» – значит, есть на свете несправедливость, думает русский.

«Одним всё – другим ничего» – значит, есть на свете счастье, думает западный житель. Есть шанс стать богатым, также как бедная женщина мечтает выйти замуж за богатого.

«Одним всё – другим ничего» – значит надо отдохнуть и оценить свои достижения, думает азиат, определить своё место в иерархической лестнице.

Листая старую тетрадь

Профессор

Профессор должен знать всё. Он и знал всё, копаясь в нерабочее время в компьютерах своих подчинённых. «Вот только не могли написать правильно, а то агрегат не работает и теперь придётся выкручиваться» – думал он, вспоминая результаты своих трудов на другой работе. Профессор должен знать всё.

Мир подонков

В мире подонков как в Алисе в зазеркалье Кэрролла всё наоборот. Пьёт пиво это не плохо, это парень хорошо живёт, у него есть деньги. Жена это не та, с которой растишь детей, это та, которая должна думать, как грелка греть. Девушка это не та, на которой собираешься жениться, а та с которой собираешься весело провести время. И всё наоборот убийца значит крутой. Алкоголик значит выжил. Купил машину, значит великий человек. Всё зависит от уровня жизни. Если стоишь высоко, то смотришь вниз, а если пал низко, то вверх. А где этот мир подонков, где то у самого основания.

Кафедра

На кафедре дела шли очень хорошо, профессора богатели, преподаватели получали зарплату, студенты узнавали всё самое-самое новое в области науки и из первых уст, так как это новое делалось их руками. Но постепенно свет на кафедре стал меркнуть. Сначала умер заведующий кафедрой и его место занял его первый заместитель. Денег стало меньше, и все внебюджетные места заняли родственники профессоров. Студенты стали озабочены не проблемами учёбы, а проблемами преподавателей. Затем и нового заведующего сократили по поводу объединения с соседней кафедрой, и следом сократили старых профессоров – их отправили на пенсию. Родственники разбежались, а новые преподаватели за столь мизерную зарплату не хотели работать. Студенты воспряли духом – ничего не надо делать, и стали больше озабочены где взять деньги на пиво. Да, и кафедры, в общем-то, не стало, так как после объединения главенствовать стали соседи. Так умер дух инноваций, а нового ничего не выросло. И вроде всё сначала было правильно, а затем обречённо, и люди получили то, что хотели, но ничего не осталось, и нечего судить. Остались одни воспоминания. Пока были люди, были и дела, какие люди такие и дела, а нет людей и дел нет. Но дома были построены и теперь в них кто-то живёт. Наверное, это дети тех профессоров.

Искусственный свет

Искусство как лампа дневного света цвет может быть разным, но за электричество придётся заплатить. Экран телевизора тоже светит и его свет делает настроение. Бывает, посмотрев фильм, люди забывают все свои дела, забывают покушать, забывают детей в автомобилях, забывают зонтики в автобусах, забывают всё, и кто-то говорит, что искусство это окно в иной мир. Символы, метафоры, пословицы и поговорки как они далеки от жизни, и как нравятся людям. А котик, смотрящий в окно, как это мило, вот только где взять мыло. Дождь в душе, когда дождя нет. Счастье этот заманчивый образ, за которым всё время нужно бежать, и гармония когда ничего не надо делать. Образы, образы, игра образов, игра игр образов, но где то за всё это получают корочку хлеба.

Париж

Серый будничный день, дождь за окном и котик, согнувшись под прямым углом, прячется от холода за оконной рамой. Особый шарм Парижа завораживает посетителей и кружит в вихре грустной уличной музыки. Здесь на каждом углу мадам и месье театрально встречаются и расстаются. Рай для влюблённых, где страсть воплощается в страстных объятиях и для всех это как бы и ничего. Это место где слились тысячи курортов и бутиков вместе. Живой спектакль и каждому здесь отведена своя роль. И, даже кошки и собаки участвуют в каком-то невидимом представлении. Но за всё надо платить и цены в Париже несказанно высокие. Картинный жест таксиста, плевок клошара, улыбка мадам всё оценено и подсчитано и если не хочешь платить деньгами, мы возьмём впечатлениями, и зачем тогда ехать так далеко, лучше сходить в цирк. Но музыка манит и дурманит как золото, слетевшее с куполов и въевшиеся в мостовую.

Города

Инновационное предприятие работало с широким размахом. Вновь разработанный электропривод был нужен всем. Но кроме продукции нужно было сохранить имидж. Поэтому заказчики стремились урвать как можно больше, и чтобы никто не узнал. Превосходство ума всегда бесило людей больше всего остального.

Питерцы купили двигатель, купили документацию на блок, узнали алгоритм управления и навсегда забыли о существовании инновационного предприятия. Они всё, всё, сделали сами. Они втихомолку сделали блок управления, пригласили бывших сотрудников инновационного предприятия, обитавших поблизости, молча, сдали продукцию заказчику и пересчитали деньги. Санкт-Петербург ничего не скажешь.