меня. Через мгновение кристалл внутри его груди ярко засиял и поменял свой цвет на синий. Игнат отвернулся и положил руки к стене, по которой начали пробегать синие огоньки такого же цвета, каким стал макр в его груди.
Ну что же, пора начинать и мне. Закрыв глаза, я замкнул контур второй части основы печати распыления, которая была готова еще в допросной поместья. Первую я тогда привязал сразу к душе Ужинцева. Так что теперь, мне оставалось лишь активировать заклинание и сделать скорбное лицо, когда доложат о том, что моя цель умерла. Печать взлетела под потолок и, приняв вид исписанного рунами многоугольника, озарила комнату ярким красным светом. Настенные светильники несколько раз мигнули и погасли, а энергия из макров, которыми они были подпитаны, впиталась тонкими нитями в центр сияющей фигуры, насыщая ее самостоятельно без моей помощи. Неожиданно печать ярко вспыхнула, а пол подо мной едва ощутимо тряхнуло.
— Это не я, — раздался напряженный голос духа, после чего я почувствовал, что связь с основой печати, оставленной на Ужинцеве, начала разрываться, словно она удалялась от меня резким движением и на очень большой скорости.
— Ах ты сволочь, не уйдешь, — прошипел я, подозревая, что объект моей охоты хочет смыться при помощи свитка перемещения. Но свиток не телепортировал мгновенно, а сначала перемещал в какое-то подпространство. Так что, у меня еще было немного времени, чтобы завершить начатое.
Магия жизни хлынула из рук, уже довольно привычным способом преобразовываясь и концентрируясь в артефактах. Когда ее собралось необходимое количество, я замкнул печать, погружая комнату в непроглядный полумрак, несмотря на ярко засиявшую печать надо мной. Черный дым начал заволакивать комнату, от которого невозможно было вздохнуть. Голова закружилась, а перед глазами встала серая пелена.
Около минуты ничего не происходило. Слабость накатывала толчками. Я чувствовал, как связь с основой трещит и грозить лопнуть, отпустив графа живым. Через боль в сдавливающей тьмой грудной клетке, я с трудом сделал вдох и выпустил фиолетовый огонь, через кольца напитывая печать еще сильнее. Может это и рискованно, но я не отступлю, второго шанса может и не быть.
— Да сдохни ты уже, — прошипел я, вкладывая в кольца больше половины имеющегося резерва. Сияние от красной печати пробилось даже через черную дымку и серую пелену, которая после этого начала перед глазами растворяться.
Поднявшийся порыв ветра опрокинул стол, стулья и сдвинул всю оставшуюся мебель. От удара поехавшего кресла, меня чуть не снесло, но я смог остаться на месте и не потерять концентрацию. Резкий отчаянный крик, от которого едва не заложило уши, разнесся по комнате. Через всполохи ярко красного света от печати, я видел очертания человека, который приближался стремительно ко мне. Когда бестелесная сущность графа замерла передо мной, наши взгляды встретились, и я увидел недоумение и непонимание, сменившееся ужасом не его лице. Долгожданная вспышка света раздалась неожиданно, развеяв сковывающий черный туман и с довольно громким хлопком разбивая его душу на множество осколков.
— Ч-ч-что это было? — заикаясь, спросил Игнат, который во все глаза смотрел на потолок, где только что вращалась красная печать, занимающая практически всю комнату. Скорее всего, благодаря своей форме существования, он прекрасно видел все, что происходило.
— Ничего, — я встал, стараясь отдышаться. Бок нещадно болел, приподняв рубашку, увидел довольно приличную гематому и глубокую царапину. Не смертельно, но не приятно.
— Ничего⁈ — взвизгнул он, подпрыгивая. Нити заклинаний на стенах, после этого начали постепенно возвращаться в свое привычное положение, а кристалл внутри его груди прекратил ярко сиять. — Да этой штукой меня можно в пыль стереть и не заметить! Да я поседел за эти минуты!
— Будет повод вести себя хорошо и никому не рассказывать, что здесь произошло, — усмехнулся я, начиная аккуратно поднимать все с пола. Я был уверен, что дух будет молчать. Приказы хозяина он все же не может оспорить. Наложенное дедом заклятие не даст ему этого сделать, тут же отняв способность двигаться и говорить. Игнат, всплеснув руками, бросился с некоторым запозданием мне помогать, двигая в одиночку мебель и расставляя ее на прежние места.
— А что тут произошло? Ничего и не было. Так, молодой господин был немного не в духе, решил пар выпустить, да силы не рассчитал, порушил тут все, поэтому и меня позвал. А кого ему еще звать, не свою же жену. А я всего лишь мебель поднимаю, чего это мне без дела сидеть, — бормотал он, с опаской глядя на меня.
Я только покачал головой. Когда кабинет был приведен в божеский вид, а мои раны затянулись, я снял печать тишины и, прежде, чем выйти, прислушался. В коридоре было тихо, значит, никто ничего не слышал и не заметил. Хорошо, с последствиями буду завтра разбираться. Слишком долго и не совсем аккуратно сработал, но я даже не подозревал, что граф так отчаянно будет бороться за свою жизнь, а ведь жизненной энергии в нем оставалось не так уж и много.
Дойдя до своей комнаты, я тихо отворил дверь и зашел внутрь. Лера не спала. Она стояла возле распахнутого настежь окна, укутавшись в плед.
— Что случилось? — закусив губу, она повернулась и подошла ко мне. — На меня внезапно накатил страх, а потом тревога и, можешь считать меня кем угодно, но я чувствовала, что это как-то связано с тобой. А потом все внезапно прошло.
— Все хорошо, — приобнял я ее. Сделав несколько шагов, я опустился на кровать, усаживая жену к себе на колени. — Я благодарен, что ты не ринулась и не устроила шумиху, поднимая на уши весь дом. — Довольно серьезно проговорил я, глядя ей в глаза. — Не так, наверное, ты представляла себе свою свадьбу, — усмехнулся я.
— Я прекрасно знала, за кого выходила замуж, — пожала она плечами, не сводя с меня взгляда. — Я так понимаю,