Читать интересную книгу Элементарная педагогика, или Как управлять поведением человека - Слуцкий

● Несвободное существо само по себе не способно ошибиться, так как оно всегда выполняет внешние «команды», оно неизменно «слушается хозяина», а этот хозяин - природа - никогда не ошибается. Свободное же существо слушается себя, а по­тому способно ошибаться.

● Наконец: свободное существо не рождается самим собой, но становится им, и становится в результате собственных, личных усилий.

Вот этот процесс становления, процесс превращения, развития потенциаль­ного человека в Человека, понимаемый в самом широком смысле, и принято назы­вать процессом воспитания.

Отец наставляет ребенка: «Сынок, не играй с огнем, ты можешь обжечься». Учитель организует класс. Мама учит дочку подметать пол, убирать постель. Все это мы привычно именуем словом «воспитание». Но верно ли такое понимание «воспи­тания»? Нет, неверно. Почему?

Папа научил сына ездить на велосипеде, самостоятельно зашнуровывать себе ботиночки и т. п. А птица научила своего птенца летать, искать корм. Процессы, со­гласитесь, аналогичные; результатом и здесь и там является приобретение какого-то нового навыка. Однако разве развитие человека и развитие животного - это одно и то же? Нет, конечно. Животное, правда, чему-то научается, но тем не менее, и «воспитавшись», все-таки остается животным - никаких качественных измене­ний с ним не происходит. Человек же рождается животным (это, конечно, не совсем так, ведь ребенок - потенциальный человек), воспитавшись же, становится человеком, т. е. происходит качественное изменение, диалектическое преобразование - скачок на новый уровень развития. (Вспомните, дети, взращенные животными, не могли, даже вернувшись в человеческое общество, стать полноценными людьми.) Так что «воспитание» животных только внешне похоже на человеческое воспитание. На самом деле в воспитании нуж­дается только человек, и без него он не может стать человеком.

Но как же это происходит? Чем является, маленький ребенок и чем он дол­жен стать, когда вырастет, если его правильно воспитывать? Что есть человек, в которого он должен превратиться?

Что есть воспитание? Итак, если рассматривать ребенка без учета того, он будет, то между ним и животным действительно не будет принципиальной, качественной разницы. Что такое животное? Прежде всего это существо, основным законом жизнедея­тельности которого является закон стимула - реакции. Правда, если примитив­ное животное можно назвать жестко, раз и на всю жизнь запрограммированным автоматом, то животное более высокоразвитое - это автомат программируе­мый, т. е. его «программа» может уже в течение жизни меняться под влиянием внешних условий (процесс приобретения условных рефлексов). Поэтому животное (любое) - не хозяин самого себя: если внешняя действительность «нажимает на какую-то: кнопку», оно не может не ответить определенной реакцией. Так, птица с наступлением утра начинает прыгать, летать, петь, чиститься и т. п., но это не по­тому, что она знает о том, что наступило утро и что утром «нужно вставать» - та­кую реакцию у птицы автоматически вызывает свет. Если поместить птицу в комнату и ночью несколько раз зажечь свет, то она каждый раз будет вести себя в точности таким же образом, как и с наступлением утра. Из этой главной особенно­сти вытекают все другие особенности животного.

В основе всех действий животного лежат всегда только два побуждения: а) стремление к удовольствию и б) стремление избежать неудовольствия, чего-то не­приятного, страшного и. т. п.

Животное стремится к пище не потому, что знает, чем является для него пища, что без пищи оно умрет. Сама по себе пища не существует для него, но го­лод вызывает неприятные ощущения, а процесс еды, сытость, наоборот, приятные, поэтому животное ищет пищу и поедает ее. (Вот почему больное животное и боль­ной человек так различно ведут себя: человек продолжает есть, так как знает, что иначе он умрет, животное же этого не знает, больному пища не доставляет никакого удовольствия, а потому оно перестает питаться и погибает.

Животное не в состоянии заботиться о ком-то другом, кроме себя, так как для него не существует в мире ничего, кроме ощущений своего удовольствия или неудо­вольствия. Все окружающее, весь мир животное воспринимает только с этой точки зрения. Ощущение удовольствия животное стремится получить во что бы то ни стало: в любом стаде, стае и т. п. самые сильные особи отгоняют от пищи слабых, обрекая их на постоянное голодание и в конечном счете на гибель. Новорожден­ные щенки, желая добраться до сосцов матери либо просто до руки, которая их гладит, толкают и кусают друг друга и т. п. Таким образом, стремление к своему удовольствию есть для животного единственная «цель жизни», единственная цен­ность, и в достижении ее оно не способно считаться «с окружающими». Так же происходит и тогда, когда животное старается избежать чего-то для себя неприят­ного, какой-то опасности, причем это проявляется у него в двух формах: бегства и (если бегство невозможно) агрессии. Ощущения (восприятия) животного также весьма примитивны. Оно не в со­стоянии воспринимать предметы действительности объективно, сами по себе, вне зависимости от своих потребностей. Теперь, если сравнить маленького ребенка с животным, мы легко убедимся, что он ничем существенным не отличается от него. В самом деле, психика малень­кого ребенка имеет следующие главные особенности:

● Он еще не ощущает себя «изнутри» как самостоятельную особую личность, он воспринимает себя только как один из многих материальных предметов. От­сюда называние себя в третьем лице («Маша пошла», «Маше подарили») и другие всем знакомые проявления.

● Восприятие ребенка основано на полярных точках

Здесь может возникнуть сомнение: ведь заботится же, например, наседка о своем цыпленке? Но это только так кажется, на самом деле она заботится о себе. Дело в том, что когда цыпленок начинает жалобно пищать и т. п., наседка испыты­вает неприятные ощущения, напоминающие наш страх, и ее «забота» о цыпленке - лишь средство избежать этих неприятных ощущений. Интересно, что она реаги­рует только на голос цыпленка. Если же, к примеру, привязать его ниточкой за лапку и прикрыть стеклянным колпаком так, чтобы через него не проникал ни один звук, то наседка, видя в нескольких сантиметрах от себя отчаянно бьющегося цыпленка, никак не будет реагировать на это в другой форме. Так что в данном случае мы имеем дело не с членораздель­ной речью, а только с видимостью ее, с тем, что на вид похоже на нее, но ею не является.

Но чем же тогда человек качественно, существенно отличается от животного? Таких главных качественных отличий два: это свобода и неразрывно связанное с ней сознание (и мышление).

О том, в чем заключается наша свобода, я уже говорил; вкратце повторю: че­ловек, как и животное, подчиняется закону стимула-реакции, но весьма своеобраз­ным образом: он обладает способностью сам себе создавать стимулы. Такое подчинение, как это совершенно очевидно, есть уже не что иное, как настоящая свобода: ведь свобода- это возможность делать то, что я хочу, а раз я сам себе создал (выбрал) стимул, сам определил, на какой стимул мне реагировать, то я поступаю как существо свободное.

Однако свобода без сознания была бы для нас бесполезна, более того, вредна: ведь если я не вижу, из чего выбираю, если я «слепой», то на что мне то­гда свобода? В этом случае она оборачивается для меня не благом, а злом. Соз­нание же - это и есть видение, это способность объективации (термин Д. Уз­надзе), способность воспринимать реальный мир таким, каков он есть на самом деле (объективно).

Но как же возникли у человека эти две замечательные способности? Они поя­вились естественным, необходимым образом в совместной деятельности людей, со­провождающейся разделением труда. Прежде чем рассказать, как это происходит, нужно уточнить сам термин «деятельность». Под деятельностью понимается такой ряд поступков, при котором их основной, изначальный мотив и результат действия совпадают. Если же они не совпадают, то это уже будет не деятельность, а только действие. Например, если писатель пишет книгу для того, чтобы помочь читателю, открыть для него какую-то истину (не на словах, а на деле, что можно узнать только из объективного анализа самой этой книги), то его действие (написание книги) -является деятельностью; если же его мотивом является честолюбие, тогда на­писание книги является лишь действием, а деятельность его другая, назовем ее- погоня за славой.

Итак, сознание развивается у человека естественным путем только в совмест­ной деятельности с другими людьми, сопровождающейся разделением труда. Ска­жем, у первобытного охотника уже была такая совместная деятельность - охота. Совершенно очевидно, что это именно деятельность, так как мотив ее - убить жи­вотное и тем самым добыть себе еду. На эта же направлены и все поступки охот­ников, т. е. цель их действий та же, но одни из них загоняют дичь, а другие сидят в засаде и затем убивают ее, т. е. уже есть разделение труда. Спугивание дичи - действие, само по себе лишенное смысла, так же как и сидение в засаде; они ста­новятся осмысленными только в связи с другими действиями (или действием), а поэтому возникает объективная необходимость воспринимать это действие как самостоятельное, как что-то, имеющее самостоятельный смысл, сознавать его как самостоятельное. Так впервые появляется сознание. Одновременно с ним воз­никает и свобода. Благодаря сознанию человек опосредует свои поступки, сравни­вает, думает и выбирает из них тот, который кажется ему лучшим, сам «переклю­чает свои кнопки». Здесь возникает и то, что мы называем волей (воля есть спо­собность принять не то решение, которое приятно в данный момент, а то, которое представляется наиболее правильным, полезным).