Читать интересную книгу Три гроба - Джон Карр

— Проверьте, нет ли из этой комнаты какого-нибудь потайного выхода, — приказал суперинтендент. — Если понадобится, разберите все на кусочки. Посмотрите, не мог ли кто-нибудь выбраться через дымоход… А вы, ребята, займитесь отпечатками и фотографиями. Перед съемкой отметьте мелом каждое пятно крови. Но не трогайте обгоревшую бумагу в камине… Констебль! Где он, черт побери?

— Здесь, сэр.

— На Боу-стрит выяснили адрес человека по имени Пьер Флей?.. Отлично. Отправляйтесь по этому адресу и доставьте Флея сюда. Если его там нет, подождите. Уже послали в театр, где он работает?.. Хорошо. Это все. Приступайте.

Хэдли вышел в коридор, бормоча себе под нос. Доктор Фелл последовал за ним.

— Слушайте, Хэдли, — обратился он к суперинтенденту, — идите вниз и займитесь опросом. Думаю, я принесу больше пользы, если останусь здесь и помогу этим тупицам с фотосъемкой.

— Будь я проклят, если позволю вам испортить еще несколько фотопластинок! — огрызнулся Хэдли. — Они стоят немалых денег, а кроме того, нам нужны улики. А теперь я хочу поговорить с вами начистоту. Что означает весь этот бред о семи башнях и людях, похороненных в странах, которые никогда не существовали? Я и раньше видел ваши приступы мистификаций, но они никогда не выглядели так дико. Давайте обменяемся информацией. Что вы… Да, в чем дело?

Он сердито повернулся, когда Стюарт Миллс потянул его за рукав.

— Прежде чем проводить сержанта на крышу, — невозмутимо произнес секретарь, — я хочу сообщить вам на тот случай, если вы захотите повидать мистера Дреймена, что он дома.

— Дреймен? Когда он вернулся?

Миллс нахмурился:

— Насколько я могу судить, он вообще не уходил. Недавно я заглянул к нему в комнату…

— Зачем? — осведомился доктор Фелл с внезапным интересом.

— Из любопытства, сэр, — спокойно ответил секретарь. — Я обнаружил, что он спит, и разбудить его будет нелегко. Полагаю, мистер Дреймен принял снотворное — это его привычка. Я не имею в виду, что он наркоман, но снотворное он любит.

— Самый сумасшедший дом, о каком я когда-либо слышал! — заявил Хэдли. — Что-нибудь еще?

— Да, сэр. Внизу друг доктора Гримо. Он только что прибыл и хочет повидать вас. Не думаю, что это очень важно, но он член клуба в «Уорикской таверне». Его зовут Петтис — мистер Энтони Петтис.

— Петтис? — переспросил доктор Фелл, поглаживая подбородки. — Интересно, тот ли это Петтис, который составляет сборники историй о привидениях и пишет к ним отличные предисловия? Хм, да. Как он оказался в этом замешанным?

— А как все остальные? — отозвался Хэдли. — Сейчас я не могу повидаться с ним, если у него нет важной информации. Узнайте его адрес и скажите, что я загляну к нему утром. Спасибо. — Он повернулся к доктору Феллу: — А теперь расскажите о семи башнях и несуществующей стране.

Доктор дождался момента, когда Миллс повел сержанта Беттса по коридору к двери в противоположном конце. Тишину нарушали только приглушенные звуки в комнате Гримо. Яркий желтый свет все еще струился через арку лестницы, позволяя видеть весь коридор. Доктор Фелл окинул его взглядом и подошел к тремя задрапированным окнам. Отодвинув коричневые портьеры, он убедился, что все окна надежно заперты изнутри, потом подозвал к лестнице Хэдли и Рэмпоула.

— Признаю, что было бы неплохо сравнить наши данные перед опросом следующих свидетелей, — сказал он. — Но пока я не буду говорить о семи башнях. Я подойду к ним постепенно, как герой английской сказки Чайлд Роланд. Несколько бессвязных слов Хэдли — единственная реальная улика, которой мы располагаем, так как она исходит от жертвы, — могут оказаться самым важным ключом. Я имею в виду слова, которые пробормотал Гримо, прежде чем потерял сознание. Надеюсь, мы все их слышали. Помните, вы спросили, стрелял ли в него Флей? Гримо покачал головой. Тогда вы спросили его, кто это сделал. И что же он ответил? Я хочу спросить по очереди каждого из вас, что, по вашему мнению, вы слышали.

Доктор посмотрел на Рэмпоула. Мозги американца пребывали не в лучшем состоянии. Он помнил отдельные слова, но целое заслоняло слишком четкое видение окровавленной груди и изогнутой шеи Гримо.

— Первое слово, — неуверенно сказал Рэмпоул, — показалось мне похожим на «хор»…

— Чепуха! — прервал его Хэдли. — Я записал всю фразу. Первым словом было «вата», хотя пусть меня повесят, если я понимаю…

— Спокойно, — сказал доктор Фелл. — Ваш бред почище моего. Продолжайте, Тэд.

— Ну, я не могу в этом поклясться, но мне показалось, что следующими словами были «не самоубийство» и «он не мог использовать веревку». Далее упоминались «крыша», «снег» и «лисица». Последнее, что я слышал, звучало как «слишком много света». Опять же не могу ручаться за последовательность…

— Вы все перепутали, даже если уловили кое-что правильно, — снисходительно произнес Хэдли. — Впрочем, должен признаться, что в моих записях смысла не больше. После слова «вата» он сказал «соленый» и «окоп». Вы правы насчет веревки, хотя я ничего не слышал о самоубийстве. Крыша и снег тоже фигурировали, потом он сказал «слишком много света» и «заполучил оружие». Далее следовало что-то насчет лисицы, а под конец — я едва это расслышал из-за кровотечения — что-то вроде «не вините беднягу…». И это все.

— О боже! — простонал доктор Фелл, переводя взгляд с одного на другого. — Это ужасно! Я собирался одержать над вами верх — объяснить, что сказал Гримо. Но вы меня посрамили. Я не расслышал и половины того, что расслышали вы, хотя осмелюсь предположить, что вы оба достаточно далеки от истины. Bay!

— Ну и какова же ваша версия? — осведомился Хэдли. Доктор прошелся взад-вперед.

— Я разобрал только первые несколько слов. Они достаточно осмысленны, если я прав. Но остальное просто кошмар. Мне представляются лисицы, бегущие по крышам в снегу, или…

— Ликантропия?[16] — предположил Рэмпоул. — Кто-нибудь упоминал оборотней?

— Нет и не будет упоминать! — рявкнул Хэдли и взмахнул записной книжкой. — Чтобы привести все в порядок, Рэмпоул, я записал то, что вы расслышали, для сравнения. Вот ваш перечень: «Хор. Не самоубийство. Он не мог использовать веревку. Крыша. Снег. Лисица. Слишком много света». А вот мой: «Вата. Соленый. Окоп. Он не мог использовать веревку. Крыша. Снег. Слишком много света. Заполучил оружие. Не вините беднягу…» Как обычно, Фелл, с присущей вам извращенностью вы уверены в самой бессмысленной части этого монолога. Я мог бы придумать объяснение его последней части, но что хотел сообщить нам умирающий, говоря о вате, соли и окопе?

Доктор Фелл уставился на свою погасшую сигару.

— Хмф, да. Нам лучше в этом разобраться. Давайте попробуем… Прежде всего, что произошло в этой комнате после того, как выстрелили в Гримо?

— Откуда мне знать? Об этом я спрашиваю вас. Если здесь нет потайного выхода…

— Нет-нет, я не имею в виду трюк с исчезновением. Вы одержимы этим, Хэдли, и не задумываетесь о том, что еще произошло. Давайте сначала разберемся в наиболее очевидном — в том, чему мы можем найти объяснение, — и будем отталкиваться от этого. Итак, что произошло в этой комнате после выстрела в Гримо? Все следы сосредоточены у камина…

— Вы хотите сказать, что убийца вылез через дымоход?

— Я абсолютно уверен, что он этого не делал, — сердито отозвался доктор Фелл. — Дымоход настолько узкий, что в него едва можно просунуть кулак. Не торопитесь и подумайте! Во-первых, тяжелый диван отодвинули от камина, и на его спинке много крови, как будто Гримо соскользнул с него или прислонился к нему. Прикаминный коврик тоже отодвинут или отброшен ногой, и кресло оттолкнули в сторону. Наконец, я заметил пятна крови на каминной полке и даже в очаге. Это приводит нас к куче обгорелой бумаги.

Теперь подумайте о поведении преданной мадам Дюмон. Войдя в эту комнату, она сразу начала проявлять интерес к камину — постоянно смотрела на него и едва не впала в истерику, увидев, что и я это делаю. Как вы помните, она допустила глупую оплошность, попросив нас развести огонь, хотя должна была знать, что полиция не возится с углем и дровами, дабы свидетелям было удобно на месте преступления. Нет-нет. Кто-то пытался сжечь в камине письма или документы, и женщина хотела убедиться, что они уничтожены.

— Выходит, она знала об этом? — сказал Хэдли. — Однако вы говорили, что верите ее рассказу.

— Да, я верил и верю ее рассказу о визитере и преступлении, но не сведениям, которые она сообщила о себе и Гримо… А сейчас снова подумайте о происшедшем. Посетитель выстрелил в Гримо, но тот, хотя все еще был в сознании, не позвал на помощь, не попытался остановить убийцу, поднять шум и даже открыть дверь, в которую колотил Миллс. Однако он кое-что сделал, притом с таким усилием, что распорол раненое легкое, как говорит врач.