– Мы этого боялись. Но ты чувствовал всю жизнь, что весь этот мир, его законы, устои, стереотипы обходят тебя стороной и не замечают тебя, а ты всё больше понимал, что так и не найдёшь своё место в этой жизни, прожив до самой старости, упустив что-то важное где-то в начале.
– Откуда вы это знаете? – спросил Гектар обречённо.
– Мы лишь предполагаем. А ты решай, – верить нам или нет. Мы постараемся найти способ помочь твоей душе вспомнить прошлую жизнь и понять, кто ты на самом деле. Мы дадим тебе время подумать до завтрашнего вечера. Кто знает, может откровение придёт к тебе этой ночью.
Даррав дал Олегу какую-то таблетку, сказал, что нужно принять перед сном, затем все трое ушли, – Олег не заметил, как это произошло, всё было как в тумане. Он с трудом переставляя ноги добрался до спальни и повалился на кровать. Несмотря на невероятную усталость, он долго не мог заснуть. А ведь, в принципе, это вполне всё объясняет, думал он. И уже не кажется таким невероятным. Просто неожиданно как-то. Но почему тогда ничего не вспоминается? Можно ведь всё понять до конца и привыкнуть к этому, но это ведь не приведёт к осознанию. Нет, ребята, слишком поздно вы прилетели. Лет пять назад я поверил бы вам без оглядки и с головой бросился бы в ваш мир. А ведь думал же когда-то о таком, вдруг вспомнил он. И воображал, что если явятся они и предложат билет в один конец, отправлюсь не раздумывая. Это было совсем давно, когда жизнь казалась совсем безнадёжной. А сейчас… Олег мельком пролистал в уме последние годы, словно записную книжку. Сейчас я уже привык ко всему и почти научился жить по правилам этой второй (господи, неужели?) жизни. Человек со временем утрачивает веру в чудеса, и я разучился. И вряд ли я оправдаю их надежды. И вряд ли спасу мир, через боль усмехнулся Олег и заснул.
***
Проснулся он очень поздно, был почти полдень. И первой мыслью всё ещё не отошедшего ото сна разума было предположение о том, что всё произошедшее вчера, – не что иное как дикий сон. Но, постепенно ощутив приятный и совсем чужой запах пришельцев, он убедился в реальности вчерашних событий, воспоминания о которых всплывали, как будто сквозь многие годы. Однако воспоминания из прошлой (прошлой!) жизни так и не появились. Даже наоборот – всё о чём шёл вчера разговор, стало для него намного дальше. Если вчера, слушая фантастическую историю о сказочном мире, мысленно он погружался в этот мир, и мимо него проносились картины, рисуемые завораживающим голосом и умелой речью Даррава, то сейчас он вспоминал всё сказанное с ироническим скептицизмом. Слишком уж поэтичным всё это казалось, в то время как нужно было возвращаться к повседневным заботам.
Вечером позвонил Макс, они о чём-то непринуждённо поболтали, Олег шутил и ничем не выдал ни своего настроения, ни мыслей. Он обещал позвать друзей к себе, как только появится свободное время, наверное, ближе к августу. День прошёл сравнительно быстро, хотя пока он тянулся, казалось, что никогда не кончится. Наступил вечер, и Олег стал собирать на стол, ожидая своих необычных гостей.
Они явились ровно в восемь, и Олег, увидев их снова, вдруг совершенно отчётливо ощутил реальность вчерашнего вечера. Оба рунга, войдя, откинули капюшоны, и Олег вновь поразился их нечеловеческой красоте. Страшными они казались лишь при первой встрече, благодаря хищному, дикому оттенку своих лиц, что, впрочем, вместе с тем и привлекало. Профессор Лонто тоже больше не создавал впечатления инопланетного чудовища, и в его «лице», как бы это удивительно не звучало, читались многие годы, побуждавшие к уважению.
– Прошу за стол, – пригласил Олег.
Карок объяснил, что земная еда не подходит его пищеварительной системе. Когда он говорил, то из его рта вылетали похожие на кошачье урчание, звуки, а переводило их дискообразное устройство, висевшее у него на груди. Рунги говорили на русском без каких-либо приспособлений, и в голосе Дгароува слышался лёгкий акцент. Они тоже с сомнением отнеслись к предложенной еде и едва к ней притронулись, неумело пользуясь приборами.
– Как я понимаю, – начал Даррав. – Память к тебе не вернулась.
– Нет.
– Но ты нам веришь.
– Стараюсь. Хоть это и не просто.
– На этот случай, – Даррав откинулся на спинке стула. – У нас есть ещё одно средство. Сильный психологический шок, связанный с прошлой жизнью. Это должен быть либо резко позитивный, либо негативный всплеск эмоций, вызванный чем-то очень знакомым. Но существует риск того, что твой мозг не выдержит такого объёма освободившейся информации, – Даррав на минуту замолчал. На лице его появилось чуть заметное раздражение. – Самое сложное то, что мы вообще не знаем, что может быть. Может, ты вообще ничего не должен вспомнить. А может ты и не Гектар вовсе, и мы ошиблись, что, правда, очень маловероятно. С такими вещами никто и никогда не имел дела, и мы порой действуем вслепую. Мы постоянно ходим по лезвию ножа, причём с завязанными глазами в тёмном лабиринте, – лицо и голос Даррава выражало мало эмоций, но не потому, что он их сдерживал, а просто проявлялись они на каком-то ином уровне, ведь видно было, какую силу он вкладывает в свои слова.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
В древнейшей эрнийской мифологии две крайности бытия. Гайе – то из чего всё приходит, Рэск – то, куда всё уходит
2
1 Стили электронной танцевальной музыки.