сейчас, почему именно моя программа?
Он откладывает свой недоеденный обед на журнальный столик и откидывается на спинку дивана, уставившись вперед, и отвечает:
— Пару месяцев назад мы с Роарком были в «High Nine», выпивали, чертовски хорошо проводили время с девчонками, которых подцепили в баре. Для меня это был обычный вечер пятницы, но в тот вечер я увидел нечто такое, от чего у меня внутри все сжалось.
Ненавидя то, как его история заинтересовала меня, спрашиваю:
— И что же это было?
— Пара, сидящая в кабинке. Семейная пара. У них было свидание. Я не мог отвести от них глаз, от того, как они смеялись и дразнили друг друга. Переглядывались украдкой, прикасались друг к другу, или, черт возьми, просто целовались в кабинке. В тот момент я понял, что хочу того же, что есть у них. Мне нужен кто-то, кого я могу пригласить на свидание, зная, что мы вместе вернемся домой. Мне нужен кто-то, с кем я могу шутить, кто-то, кому буду нравиться таким, какой есть, а не из-за дорогого костюма. Черт, мне нужен кто-то, с кем я смогу переписываться по ночам, ну, помимо твоего брата.
От последнего уточнения у меня вырывается смешок.
Он переводит свой проникновенный взгляд на меня, и его глаза полны такой глубины. Любая женщина, если бы смотрела слишком долго, потеряла бы голову. Вот почему я избегаю долгого зрительного контакта с ним.
— Я хочу найти спутницу жизни, и когда мы заключили пари, я знал, что если кто-то и поможет мне найти моего человека, то это будешь ты.
И именно в тот момент, когда я пыталась его возненавидеть, он говорит что-то подобное. Черт бы его побрал.
Я испускаю протяжный вздох.
— Как же ты меня раздражаешь, знаешь?
— Почему? — Он игриво толкает меня в плечо. — Потому что заставил почувствовать к себе что-то помимо отвращения?
— Совершенно верно.
Он смеется во весь голос.
— Приготовься, Джулс, после тогоэж как ты узнаешь меня получше, я понравлюсь тебе намного больше, чем ты ожидаешь.
Ха.
— Ага, это мы еще посмотрим, Ромео.
Глава 5
Брэм
Обреченно пялюсь на «Библию», лежащую передо мной. Толстенную и требующую к себе внимания.
Прикладываюсь к холодной бутылке пива. Еще глоточек.
Затем еще.
И еще один, «на ход ноги», так скажем… ну и последний для храбрости.
Ну, с Богом.
Открываю первую страницу, едва скрывая раздражение от собственных перспектив на пятничный вечер. Рэт и Роарк проводят время в нашем излюбленном баре, прожигая жизнь, пока я сижу здесь с бутылкой низкокалорийного пива в руке — почему-то моя домработница считает чертовски правильным снабжать меня этим беспонтовым пойлом, а передо мной анкета от Джулии. Именно ее я именую «Библией», наверное, потому, что она такая же неподъемная во всех возможных смыслах. Речь, не много не мало, идет о трехстах вопросах.
ИМЕННО ТАК.
Триста, блядь, вопросов.
Почему бы, черт возьми, не предоставить мне их в электронном виде? Мне предстоит заполнить хренову кучу листов с кружочками от руки, причем карандашом с грифелем определенной твердости. Угадайте, у кого в пентхаусе не было вообще никаких карандашей? Правильно, этот чувак я.
Мне пришлось совершить незапланированный поход в магазин за углом, чтобы купить эти карандаши. И да, каюсь, я не смог не прикупить попутно еще ряд бестолковых, но необходимых мне вещей.
Итак, помимо карандашей…
Рэд Булл, пачка шоколадного печенья, комплект баскетбольных карточек, и свеча с ароматом мяты и эвкалипта.
А еще журнал о благоустройстве дома и сада, потому что, хоть Розмари и пичкает меня беспонтовым пивом, я люблю радовать ее приятными мелочами по типу журналов, которые ей по душе. Домработницы — своего рода хранительницы секретов состоятельных мужчин. Делаешь, чтобы они были довольны, и тогда все твои скелеты в шкафу остаются там, где им и место.
Касательно моих скелетов… Ну, например, однажды она застукала меня отплясывающим в одних трусах под песню Тейлор Свифт, да еще и размахивающим руками в попытках имитировать сердцебиение. Мы ни разу не вспоминали об этом неловком моменте, но я-то знаю, что она держит этот козырь в рукаве на тот случай, если между нами вдруг пробежит кошка.
Зажженная свеча, которая пахнет, как сладкий грех, печенье, разложенное на красивой тарелке — да, стоит признать, что я тот еще эстет, — и карандаш в руке. Готов к труду и обороне.
Первый вопрос. Горилла крадет ваш обед, не применяя к вам никаких агрессивных действий, а делает это незаметно, исподтишка. Ваша реакция?
Я недоуменно моргаю.
Кто?
Горилла?
Бред какой-то.
Делаю еще глоток пива, ставлю бутылку на стол и, откидываясь на спинку дивана, еще раз внимательно читаю вопрос.
Что ж… Меня реально спрашивают о горилле, стырившей мой обед.
Возможно, хоть варианты ответов не настолько странные.
Вариант А: Начнете махать руками и кричать.
Вариант Б: Обиженно скрестите руки на груди и плюхнетесь пятой точкой на землю.
Вариант В: Топните несколько раз ногой и закричите от досады.
Вариант Г: Совсем поникните, упадете на колени и заплачете.
Что это, черт возьми, стеб какой-то?
Пробегаюсь глазами по вариантам ответа снова и снова, пытаясь выделить хоть один из них, который не выставит меня конченным нытиком, но все поиски безуспешны. Наверняка, это розыгрыш. Не может быть, чтобы Джулия выдала мне этот тест на полном серьезе. Она, таким образом, пытается отомстить мне за мои колкости?
Я не стану тратить время на триста подобных вопросов.
Отложив карандаш в сторону, беру мобильник и набираю номер Джулии.
Раздается три гудка, прежде чем она отвечает:
— Алло?
— Приветик, Джулс. — Закидываю ноги на журнальный столик, устраиваясь поудобнее. — Как проводишь пятничный вечер?
— В заботах.
— Вот как? И чем же ты так занята? Стой, дай-ка угадаю. — Почесываю подбородок. — В сотый раз пересматриваешь «Секс в большом городе» в компании ведра мороженого с кленовым сиропом?
— Нет, вовсе не…
— Эм, странно. Я почему-то был уверен, что попаду в точку.
— Брэм…
— А, наверняка, у тебя на лице одна из косметических масок… Ты используешь скраб для кожи, Джулс? Или, возможно, принимаешь ванну с одной из тех бомбочек, которые для тебя так заботливо подобрал Рэт в качестве рождественского подарка? Ты ведь в курсе, что я помогал ему с выбором? Так что, в упругости и шелковистости твоей кожи есть и моя заслуга.
— Не принимаю я никакую ванну и…
— Да что ж такое… Ну ладно… — В этот раз я уверен, что не промахнусь. — Судя по тому, насколько у тебя напряженный голос,