— Думаю, ты прав.
Склонив голову набок, я смотрю на нее. Действительно смотрю на нее. Она все такая же красивая, какой я ее помню, но впервые становится очевидно, насколько она молода при дневном свете по сравнению с тусклым освещением в баре и гостиничном номере. Ее макияж сегодня тоже не такой густой.
— Харпер, сколько тебе лет?
— О… э-э-э…
Я наблюдаю за ней, пока она ставит стакан на стол. Мои мышцы подергиваются, когда она откашливается и прикусывает губу.
— Ммм, моложе тебя?
— Ты знаешь, сколько мне лет?
Она кивает.
— Тридцать пять.
Легко найти информацию в Интернете, так что я не удивлен.
— Насколько моложе? — Мой тон резче, чем предполагалось, и ее глаза расширяются.
Она быстро берет себя в руки, и огонь, который я заметил в ее глазах на Новый год, разгорается с новой силой.
— Мне двадцать четыре.
На этот раз я хрустнул костяшками пальцев, и громкий звук разносится по тихой комнате.
Я на одиннадцать лет старше ее.
Харпер вздергивает, подбородок слегка дрожит, в ее блестящих голубых глазах читается тихий вызов.
— Это будет проблемой?
6
Я не могу сказать, о чем думает Райан. Это может быть что угодно: от того, что Харпер — сумасшедшая, и я собираюсь сейчас же вышвырнуть ее из дома, до простого "вау, она намного моложе меня".
Думать о том, чтобы прийти сюда и сказать Райану, что мы сделали ребенка, и перебирать в уме все возможные реакции — это одно, но на самом деле сделать это и сидеть напротив него — это совершенно другой сценарий.
Хотя я не могу отрицать, что он все еще так же красив, как и тогда, когда я впервые встретила его. Если у нас будет мальчик, я надеюсь, что он будет похож на него. Генетика, похоже, сильна в его семье, по крайней мере, если судить по его брату. Он как более молодая версия Райана.
Мой нос дергается, а на глаза наворачиваются предательские слезы. Глядя на свои колени, я пытаюсь отключить этот нежеланный поток. Я уже знаю, что эти чертовы гормоны сотворят для меня нелегкий день.
До этого еще целая жизнь, но одна мысль о том, чтобы на самом деле увидеть и подержать на руках своего ребенка, каждый раз вызывает у меня эмоции.
В поле моего зрения появляется салфетка, и диван рядом со мной прогибается.
— Мне очень жаль. Я не хотел показаться идиотом.
Между моими всхлипываниями вырывается раздражение, и это немедленно сказывается на небольшом весе, который поселился у меня в груди с тех пор, как я узнала о беременности.
После того, как я высмаркиваюсь очень не по-женски, снова контролирую свое дыхание, то смотрю на Райана. Он близко, достаточно близко, чтобы я могла ощутить его пьянящий аромат, который я сразу узнаю по тому времени, когда мы были вместе в последний раз. С той ночи, которая вызвала этот хаос. В ту же ночь он подарил мне оргазм, который, как я думала, бывает только в любовных романах, а потом прижал меня к своей груди, все еще находясь глубоко внутри меня.
Мягкий свет проникает через окно, подчеркивая маленькие морщинки вокруг его глаз. Хотя я не знала тогда, сколько ему лет, то, что я увидела его сейчас при более ярком освещении, ничего не изменило. Он все еще до смешного горяч и весь такой мужчина.
Почему так много парней становятся сексуальнее с возрастом?
Несмотря на миллион мыслей, проносящихся в моей голове, вздох, слетающий с моих губ, кажется немного легче.
— Ты не был похож на идиота, я клянусь. Просто из-за этих сумасшедших гормонов я выгляжу как полная размазня. Если тебе от этого станет легче, я тоже не осознавала, что ты настолько старше, пока не увидела твой возраст.
Уголки его рта подергиваются, и он устраивается на диване. Райан молчит, и я даю ему столько времени, сколько ему нужно. Это не то, что вы просто бросаете в кого-то, и он так же безмятежно продолжает свой веселый путь. Я чувствую, что существует двадцатишаговый процесс принятия неожиданной беременности с незнакомцем или что-то в этом роде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он громко выдыхает и трет лицо руками.
— У нас действительно будет ребенок?
Я повторяю его позу, складывая руки на коленях.
— Ага.
Он, вероятно, проходит через ту же фазу, что и я: фазу "это-не-может-быть-реальным". Правда, я не уверена, что полностью вышла из этого состояния.
Он пересаживается ближе ко мне.
— К этому нужно будет привыкнуть.
Я фыркаю и кладу голову на подушку.
— Хорошо, что у нас есть почти восемь месяцев, чтобы привыкнуть к этому.
Его глаза устремлены на меня, и я бросаю на него короткий взгляд.
Он близко, слишком близко.
— Ты сказала, что последовала за мной сюда после тренировки по плаванию, но как ты на самом деле нашла меня? И как ты узнала, где я тренируюсь? Мы не обменивались ни именами, ни номерами телефонов, ничего такого. — Его голос глубокий и странно успокаивающий.
Пламя пронзает мое тело и попадает прямо в щеки. Я надеялась, что он не вернется к какому-нибудь пикантному кусочку из нашей первой ночи. Как неловко.
— Я действительно сожалею обо всем этом. Ммм… Это был мой первый секс на одну ночь, а на следующее утро я запаниковала и сбежала, не обдумав все как следует.
— Я действительно хотел увидеть тебя снова.
На этот раз я наклоняю голову и смотрю прямо на него.
— Ты правда хотел этого?
Он кивает, его лицо находится всего в нескольких дюймах от меня.
— Я действительно хорошо провел время.
Уголки моего рта приподнимаются, и еще больше жара заливает мое лицо.
— Я тоже. Я думала о том, чтобы вернуться позже, но мне было слишком стыдно.
— Что ж, теперь ты здесь.
— Так и есть.
На мгновение воцаряется тишина, и он сглатывает.
— Так как же ты нашла меня? Мне любопытно.
Я фыркаю.
— Это была судьба.
Он поднимает бровь.
— Ах, да?
Я киваю и достаю телефон из сумочки, просматривая галерею.
— Это было на следующий день после того, как я узнала, что беременна. Я была в гостиной, смотрела, как падает снег, когда мне вдруг захотелось выйти на улицу. Я отморозил себе задницу, но в паре кварталов от дома ты внезапно оказался прямо передо мной на рекламном щите.
Наконец я нахожу нужную фотографию и поворачиваю телефон, чтобы показать ему.
Райан съеживается.
— Ах да, я никогда не устану видеть свои фотографии на рекламных щитах.
— Прекрати, ты выглядишь великолепно.
— Да?
Неужели здесь вдруг стало жарко?
— Определенно.
Он прочищает горло.
— Так ты увидела меня на рекламном щите? Дальше что?
Потом я увидела, что мой отец — твой тренер, и у меня чуть не случился сердечный приступ.
Но я этого не говорю.
— Ммм, потом я вернулась домой и поискала эту рекламную кампанию, чтобы найти твое имя. Как только нашла, погуглила тебя. — Я морщусь. — Боже, я надеюсь, это не звучит жутко. В любом случае, я узнала, где ты тренируешься, и спланировала приехать сюда, чтобы рассказать тебе.
Его глаза расширяются.
— Ты пролетела через всю страну ради меня?
Я ерзаю на своем месте, играя с попсокетом (универсальный держатель-подставка, который крепится сзади на телефон) на задней панели телефона.
— Ну, типа того. Ты заслуживал того, чтобы знать. И у меня здесь есть семья, так что я подумала, что смогу убить двух зайцев одним выстрелом.
Это не полная ложь, но моя тревога, похоже, думает именно так, наряду с чувством вины, которое оседает у меня в животе, как большой валун. Я не очень хорошо справляюсь с ложью, точнее никогда не справлялась, но это необходимо. Я на девяносто девять процентов уверена, что ничего хорошего не выйдет, если я расскажу Райану, кто мой отец. На данный момент это только все усложнило бы. Я планировала сначала поговорить с Райаном, прежде чем рассказывать отцу, но теперь, когда я не только знаю об их непростых отношениях, но и видела их своими глазами, не могу этого сделать. Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы рассказать кому-нибудь из них, мне кажется, что не могу нормально дышать.