стояк уже порядком утомил.
Это было нечто. И сам оторвался по полной, и кайфанул от того, как откровенно кайфовала она. Словно муженек у нее вообще ни о чем, и она нормального члена отродясь не видела.
Настолько мы с ней увлеклись, что пришлось даже переносить последний заказ на час позже. Выжала она меня насухо. Уходил от нее с пустыми яйцами и блаженной улыбкой на губах. Пожалуй, это даже лучше, чем борщ.
Оля эта мне вообще в душу запала. Хорошая девка, задорная. Я потом всю ночь про нее думал, и пришел к выводу, что хотел бы встретиться еще раз.
А утром позвонил Диман, и насовал мне люлей за то, что трубы я так и не прочистил. Мои оправдания, что никому эти трубы и не нужны были, он проигнорировал, послал меня на хрен и сказал, что теперь я должен ему еще один «рабочий день».
Ну ок. От меня не убудет.
* * *
— Олег, выручай, — Крапивин, как всегда, звонит в самый неподходящий момент. Я медитирую за компом, вместо работы вспоминая бурную ночь со своей случайной знакомой, все больше склоняясь к мысли, что встречу нам надо повторить.
Что она там говорила? Мужа нет? Надеюсь, и парень постоянный тоже отсутствует, потому что я запал и хочу продолжения не только на пару часов, а на гораздо дальше. Кажется, нашел ту самую. Ну или просто кто-то слишком долго не трахался.
— Чего тебе?
— У нас тендер, вырваться не могу.
— Тебе принести пирожков в корзиночке?
— Тоже мне красная шапочка, — беззлобно огрызается Андрюха, — у меня дома Бакс сидит. Обещал присмотреть, а в итоге не могу домой попасть. Он мне там напорет
Бакс — это псина его брата. Здоровенная лохматая овчарка. Такая если напорет, то промочит соседей снизу и вонь будет стоять несусветная.
— Я тут причем?
— Будь другом, выгуляй его. Он воспитанный, за кошками не носится, команды слушает
— Без проблем.
— С меня причитается.
— Несомненно.
Сворачиваю все окна и выключаю комп. Все равно с работой тяжело — мысли не тем заняты, а так доброе дело сделаю. И сам развеюсь и зверя выгуляю.
Быстро собравшись, выскакиваю из квартиры и иду на соседнюю улицу к дому Крапивина. Ключи от его хаты у меня есть, как и у него от моей. Мало ли что, страхуем друг друга.
Бакс встречает меня настороженно. Поднимает уши, хвост и шумно принюхивается.
— Здорово, дружище, — протягиваю ему раскрытую ладонь. — Помнишь меня? Мы с тобой осенью мяч по двору гоняли.
Он вяло вильнул хвостом, показывая, что узнал, и тут же заскулил, нетерпеливо глядя на дверь.
— Приперло, да? Сейчас гулять пойдем.
При слове гулять, он встрепенулся и убежал куда-то в комнату, а через минуту выбежал обратно, неся в зубах поводок.
— Хороший мальчик, — треплю его по мохнатой башке, — Сейчас попью и пойдем.
Скинув зимние кроссовки, я прохожу на кухню, наливаю в кружку воды, пью, а потом бесцеремонно заглядываю в холодильник. Жрать у Крапивина нечего. Куча замороженных полуфабрикатов и коричневое нечто в кастрюле. По-моему, оно живое. От греха подальше закрываю дверцу и отхожу.
В голове мысль, а вкусно ли готовит моя ночная знакомая? Почему-то представляю ее в белом переднике, на голое тело, жарящей котлеты. Ничего более сексуального и представить невозможно.
Поглощенный своими фантазиями, я беру поводок и выхожу на улицу. Там хорошо. Морозец, аж щеки покусывает, но солнечно. И в преддверии весны чирикают толстые синицы.
Я неспешно бреду вокруг дома, все так же думая об Ольге.
Интересно, если я к ней с цветами приду, это будет нормально?
Или предварительно лучше позвонить? Наверное, все-таки лучше предупредить, поэтому достаю телефон, нахожу номер, который присылал мне Диман, и набираю его. В ответ тишина. Сколько бы я не повторял — результат тот же.
— Да что б тебя.
Бесит. Но попыток не оставляю, и когда, наконец, заунывный стон гудков прекращается, торопливо произношу:
— Оленька! Это Олег…
— Какой такой Олег? — басит незнакомый мужской голос.
Я аж спотыкаюсь.
— Ммм…а Ольгу можно.
— Нельзя! — грубо отвечает он и сбрасывает.
Я смотрю на погасший экран, как баран на новые ворота. Зашибись, мать твою. Поговорили. И что это за резкий хрен? Друг или все-таки муж?
Неужели обманула? Ночью со мной зажигала, а днем уползла к своему ненаглядному?
Вот, казалось бы, какая мне разница. Это просто попутчица для случайного секса, а я завелся с пол-оборота и готов идти разбираться, какого хера она творит!
По-моему, я даже ревную.
Даже без «по-моему». Просто ревную! На серьезных щах. И ощущение такое будто попользовали и выбросили за ненадобностью.
— Зараза, — шиплю сквозь зубы, — развратная зараза. Стерва!
В этот момент ко мне подходит какая-то бабка.
— Сынок, — ласково гладит по руке, — ты это…шапку бы надел. А то головушку-то совсем простудишь.
— Не видите, я с собакой гуляю! — дергаю поводок, и он как-то подозрительно легко выскакивает вперед. Пустой. Без Бакса.
— Да-да, миленький. Все, собачка нагулялась, — бабулечка ободряюще улыбается, — иди домой…поспи…
— Какое поспи? — ору словно потерпевший, — я собаку потерял! Бакс! Бакс!
Надрывая глотку, бегу в обратном направлении, а вслед доносится недовольное старушечье ворчание:
— Нанюхаются всякого, а потом орут…
Я не вслушиваюсь, мне нужно найти эту гребаную овчарку. Крапивины с меня шкуру спустят, если я не верну кобеля в целости и сохранности.
И вот я бегу по тропке. Взмок, ноги расползаются, в ушах шумит:
— Бакс! Бакс! Ко мне!
Козлина ты лохматая, как умудрился сбежать? И я дебил, замечтался об Олиных прелестях и все просрал. Как обычно.
— Бакс!
В ответ где-то звонко лает шавка.
Возомнив себя великим следопытом, я пытаюсь высмотреть на снегу его следы. Чуть ли не носом рою. Бесполезно — все утоптано. Собаки нигде нет.
Зимние сумерки как всегда внезапно обрушиваются на город. Я продолжаю в потемках бегать и орать. Голос давно сорван, куртка нараспашку, всего колотит.
Ну как так-то, блядь? Как так?
Плюхаюсь на лавку и со стоном тру ладонями лицо.
Надо звонить Андрюхе и признаваться, что потерял собаку. Капец, я конечно…. Дебил. Помог друг называется.
Смотрю на пустой поводок и чувствую, как сердце сжимается. Надо вернуть. Как память…
Уже поднявшись к квартире, через силу набираю его номер.
— Да! — Андрюха звучит так, будто пахал на рудниках, — перезвоню чуть позже!
— Погоди…
— Позже, у меня тут засада! — и отключается.
Так и не сказал. Слабак. Правой рукой сую телефон в карман куртки, левой отпираю дверь и, толкнув ее плечом, вваливаюсь внутрь.
Первое, что вижу — это осуждающий собачий