Закончив с обедом, мужчина встал и направился к выходу, уже в дверях, не оборачиваясь, бросил:
- Через четверть часа, Анна.
- Да, мой лорд.
Алани тоже закончила, не съев и половины и поклонившись, юркнула следом, плотно закрыв за собой дверь.
- Злишься на нее?
- Конечно. Старые обиды сложно простить на пустом месте, но я уже повзрослела и не страдаю глупым желанием мстить. – Слукавила я, вспоминая о своих планах в отношении лорда.
- Ясно. Я сейчас попрошу тебя как старый друг.
- О чем?
- Не будь с ней жестока. Ты не знаешь, как ей досталось. – Повторил он почти слово в слово речь Клавдии. – Она получила свое, и вина ее все еще гложет.
- Не заметно. – Хмыкнула я. – Закончим этот разговор, Леон. Я не собираюсь обсасывать произошедшее много лет назад.
- Как скажешь. – Согласился он.
Путь к нему казался мне вечностью.
Я торопливо перебирала ногами, проклиная длинные юбки платья, которые никогда мне не мешали так, как сейчас. Словно я упускаю самые важные моменты своей жизни, и чертова ткань специально забирает их у меня.
Дверь его кабинета была чуть приоткрыта, приглашая войти.
Мужчина стоял, опираясь бедрами на свой стол и скрестив мощные руки на груди, словно закрываясь от меня, но стоило нашим взглядам встретиться, они разжались, опускаясь на деревянную плоскость по сторонам от бедер.
Я прижалась спиной к двери, закрывая ее своим телом, давая себе всего секунду, чтобы набрать в легкие побольше воздуха и не потерять сознания от его близости, но сделала только хуже. Кабинет пропах им, каждый угол, каждый вздох проникал в меня его запахом. Терпким, мускусным, но таким свежим и знакомым, что с губ сорвался стон, не укрывшийся от его горящих глаз.
- Анна…
- Не говори! Прошу! Не говори! – Жарко зашептала я, в два легких пружинистых шага сокращая расстояние между нами и опрометчиво прикрывая его рот своей ладонью.
Не должна была так делать, но казалось, стоит ему нарушить эту тишину, и я сойду с ума, погребенная под осколками моих выдуманных замков.
- Прошу…
Прикасаться к его лицу оказалось смертельно опасно.
Слишком горячо, слишком долгожданно. Он никак не отреагировал на мою выходку, и только горячее дыхание обожгло ладонь, выдергивая из секундного ступора, и бровь чуть дернулась вверх.
Моя рука медленно поползла вниз, оглаживая густую щетину, опускаясь пальцами на воротник сюртука, как я и хотела. Сжимая пальцы на плотной ткани, я всей грудью потянулась к нему, умоляя убить меня сейчас. Прекратить эту чертову недосказанность, разворотить руины наших ошибок и страх перед упущенным временем.
«Убей меня!»
Когда молчание подходило к самому краю, когда ждать стало невыносимо, он первый сломал стену между нами, обхватывая меня руками, вдавливая в себя сильнее и разворачивая в воздухе. Я вновь оказалась в ловушке, о которой так давно мечтала и откидываюсь на стол за спиной, со стоном выгнулась грудью к нависающему надо мной мужчине.
Больше не было слов. Он больше не пытался говорить, зная, что это испугает меня и моя чувственность рухнет, превращая это страстное мгновение в ненужный, нежеланный разговор.
Сколько раз я представляла себе это. Но не одна моя фантазия и близко не была похожа на правду.
Застежка на груди шумно щелканула, делая из накидки просто кусок ткани, расстеленный подо мной, открывая его взгляду скромное, но пикантное декольте, в котором без труда можно было увидеть очертание высокой груди, сжатой в плотном корсете.
Рык.
От него по коже побежали мурашки, и мне захотелось заскулить и самой сорвать с себя одежду, только бы услышать еще что-то подобное. Сколько желания, гнева, похоти, которая впервые рождалась во мне, утекая горячими струйками по телу, спускаясь к животу и сворачиваясь в острую пульсацию. Шершавые пальцы резко, нетерпеливо пробираются вверх по ноге, сжимаясь на коже бедра, сминая под собой тонкий чулок и одним незаметным движением отстегивают лямку пояса, вынуждая мягкую ткань скатиться по гладкой коже вниз.
Не могу больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Запускаю пальцы в его волосы, тянусь навстречу глазам, которые вызывают у меня душевный мандраж, и делаю то, о чем думала много лет, лелея свою злость – впиваюсь губами в его рот, прикусывая мягкую плоть, едва сдерживая рвущейся стон. О, нет! Это все совсем не так!
Он на секунду замирает, и я успеваю испугаться того, что сейчас все закончится, сейчас пропадет это дымка, укутавшая нас, отделившая от всего мира и многих прошедших лет.
«Нет! Нет! Прошу!»
Услышал.
Рывком прижимается ко мне, и врывается в рот горячим, упругим языком, сплетаясь с моим, оглаживая его с жадность и жаждой. Кусает, позволяя кусать себя в ответ, и совсем не обращает внимания на то, как дергано я хватаюсь за ткань его одежды, ища что-то, за что можно зацепится и остановить это головокружение.
Ненавижу. Всем сердцем тебя ненавижу.
Кончиками пальцев брожу по его лицу, шее, запуская их в ворот, жадно хватаю воздух, не скрывая тяжело дыхания, пока мужчина позволяет делать короткие вдохи между попытками трахнуть мой рот своим языком. Грубо, напористо, захватывая территорию.
Я помешана на нем!
Он моя зависимость, поработившая меня похлеще чем зеленый дым укурённого наркомана. Меня не отпускает никогда, у меня нет минут трезвости, спустя столько лет воздержания и я не смогу остановится сейчас, прерваться, даже если умру от нехватки воздуха и разрыва сердца.
Ненавижу.
С новой силой впиваюсь в его рот, показывая, что не боюсь, только жажду, проваливаясь в эфемерное пространство в котором все пропахло моим желанием.
Рычит. Давит бедрами к столу, который острым углом вжимается в поясницу, но мне не до мыслей о боли, я все растворилась в его руках, срывающих шнуровку корсета, в его губах, оторвавшихся от моего лица и спустившихся к белой коже груди, высвобожденной из плена лишней ткани. Все рядом с ним лишнее. Хочу только близости.
Не успеваю потянуться к его одежде, как он рывком заворачивает мои руки, прижимая их над головой, и бросается на темные горошинки сосков, так призывно торчавших вверх, порочно выглядывая из-под растерзанной ткани, небрежно отброшенной в стороны.
Словно горячие угли.
Он вбирает их в рот, чуть прикусывает, оцарапывая кожу жесткой щетиной, посасывает, вынуждая меня сжать бедра, чтобы хоть как то сбавить напряжение внизу, ощущая, как влажная ткань прилипла к нежной коже промежности.
Он поднимает голову и делает глубокий вдох, заставляя прикусить губу от потаенного страха, что он все же это сделает.
- Анна…
«Только не говори!»
Глава 9
- Анна… – Выдыхает он мое имя и поднимает пьяные глаза, зелень которых сравнима только с бездной, на дне которой я вижу свое отражение.
Он опускается и утыкается лбом в мою грудь, успокаивая дыхание.
- Я же просила не говорить….
Он поднимает голову и через секунду удивление заменяет ухмылка.
Он резко убирает руки и отходит, и я едва не скатываюсь на пол, в последний момент, сумев удержаться, хватаясь за крышку стола. Корсет распущен, один чулок висит на голенище сапога, волосы, я уверена, взъерошены и помяты.
Я пытаюсь придержать ткань, закрывая грудь, но мужчина перехватывает мои руки и разводит их в стороны.
- Нет.
И все! Больше никаких действий, приказов, просто стоит и смотрит на мои голые груди, соски на которой все еще поблескивают влагой после горячих поцелуев. Как мне хотелось верить в то, что это от тоски….
- Сними все.
Я сощуриваю глаза, но он не замечает, только отпускает руки, понимая, что я не сопротивляюсь, и отходит назад, опускаясь в кресло. Он расслабленно закидывает ногу на ногу, но я вижу, как вздыблена ткань в паху, показывая возбуждение мужчины, и как напряжены его плечи, о которые сейчас, кажется, можно спокойно ломать доски.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Смотрю за его реакцией, медленно притягивая ладони к себе, плавно, словно танцуя, тянусь к шнурку на юбке, и не торопясь вытягиваю в сторону, распуская последнюю преграду. Лорд смотрит не отрываясь, стараясь держать ровное спокойное лицо, но я вижу, как трепещут крылья его носа, выдавая тяжелое дыхание.