Читать интересную книгу 40° по Валентину (СИ) - Багрянцева Влада

— Курлык, курлык! — передразнил их Валик, сворачивая к аптеке — от переизбытка впечатлений разболелась голова.

В аптеке стоящий в очереди перед ним парень разговаривал по телефону.

— Какие брать? С клубникой или бананом? — спрашивал он, и можно было подумать, что собирался купить аскорбинки, но, подойдя к кассе, громко и четко, чтоб бабки позади него сморщились вместе со своими мопсами, проговорил: — Дайте, пожалуйста, «Дюрекс», банановые. Две пачки.

Воспоминание о злоебучем вкусе банана во рту и так не покидало Валика, потому он поморщился вместе с бабками, но сердце томительно сжалось — того гляди скоро екать начнет, мозги совсем откажут, и Валик забудет формулу кислорода.

Макар написал спустя час. Потом еще через час, в духе «как дела», а потом перед сном: «Ты меня, типа, игноришь, умник?» Хотелось ответить: «Типа да», но это было уже слишком очевидно, потому Валик просто лег спать с мантрой «я мужик, я мужик, мне похуй на все и я не ведусь на провокации».

Утром староста написал, что пар сегодня не будет, вместо них всех отправляют на конференцию с каким-то иностранным профессором, присутствие обязательно для не сдавших зачеты и мечтающих их получить, а для остальных, то есть для Валика, желательно, но не принудительно.

Мама с отцом были дома — начались каникулы в школе, — и Валик под предлогом прогулки вместе с сестрой отправился за подарками, ведь стипендия так и лежала на карте нетронутой.

— Что ты хочешь, чтобы Дед Мороз положил под елку? — спросил Валик, крепко держа сестру за руку и шагая с ней по торговому центру.

— Ничего, — ответила она, и Валик за мгновение понял всю бессмысленность бытия. — Папа сказал, что Деда Молоза нет. Это для малышей. А я уже большая, мне подалки кладут под елку мама с папой.

— Э-э-э… Да? — растерялся Валик, но это было вполне в папином стиле — говорить сразу правду, чтоб потом не рушить детских надежд. — Ладно, что ты хочешь, чтобы тебе положили под елку?

В «Детском мире» Варя выбрала себе не куклу, не коляску, не летающую фею нового поколения — у них уже была такая, в прошлом году, сестра поигралась с ней ровно один день, а потом игрался папа, атакуя маму и люстру, — не динозавра и не домик, а конструктор «Лего Техник» с движущимися деталями.

— Это же для детей постарше, — заметил Валик, смотря на маркировку.

— Хочу его, — сказала Варя, и пришлось идти на кассу.

В отделе с парфюмерией выбрали подарок для мамы, в книжном — для папы, а в «Все для дома» — для бабушек. Вроде бы и закупились самым необходимым, но потом Варя увидела гирлянду с оленями, а Валик строгий ежедневник с отрывными листочками, как раз для заметок, которые он собирал для предстоящей олимпиады по химии, и три пакета превратились в десять. Хозяйственная, как и вся их семья, Варвара, догнав улетевшего от входа в ТЦ надувного снеговика, сказала, что он им очень нужен дома, и несла его, никакой помощи в доставке пакетов не оказывая.

И даже если бы Валик видел, кто звонит ему все это время, пока они бродили по торговому центру и шли домой, то все равно не взял бы трубку, а то и вовсе закинул бы номер в черный список. Звонил Макар.

— Лазлисованный дядька! — сообщила Варвара, когда они вошли во двор и направились к подъезду.

— Кто? Где? — замотал головой Валик и едва не застонал вслух, когда от заборчика возле клумбы отлепился Макар, тот самый дядька с закатанными рукавами тонкой куртки, и принялся отбирать у него пакеты:

— Давай сюда, донесу.

— С ху… Зачем? Я сам! — возмутился Валик, но Варю вдруг начало уносить порывом ветра месте с надувным снеговиком, и пришлось все-таки практически всунуть пакеты Макару, чтобы освободить руки.

— Квартира? — спросил Макар, заходя в подъезд, предварительно выпустив собачника.

— Шысят девять! — радостно воскликнула Варя, и Макар ухмыльнулся, нажимая кнопку лифта.

Лифт был еще советский, будто созданный для уменьшения личного пространства и, соответственно, повышения демографии — в таком впереди или позади кого-то особо не встанешь, только рядом, вплотную, а Макар, который имел свойство занимать все видимое пространство, не прилагая для этого усилий, еще и расправил плечи. Варя с восхищением смотрела на него снизу — видимо, страсть к плохим парням передавалась девчонкам с молоком матери. Макар головы не поворачивал, молча жевал жвачку, потом лопнул пузырем, и Валика окатило злоебучим «банан-клубника».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чё? — спросил Макар, заметив, как он дернулся.

— Ничё.

— Ну и всё тогда.

На выходе из лифта Валик попытался отвоевать пакеты, но не вышло, потому что Макар с ухмылкой не разжимал пальцы, пока Варя звонила в дверь, допрыгивая до кнопки.

— Долго же вы! — произнесла мама, открывая и наблюдая за Валиными трепыханиями. — Валечка, ты с другом? Почему не предупредил, я бы чайник поставила.

— Да он… — начал Валик, но был оттиснут входящим Макаром.

— Ничего, я все равно надолго, мне Валечка, — на последнем слове он сделал явный акцент — видимо, это извращение имени ему понравилось, — обещал с одной темой разобраться. По химии пояснить, короче. Пестики-тычинки типа, с точки зрения какого-то там ученого.

— Как вас зовут? — спросила мама, поправляя очки и изучая рисунки на руках Макара, когда он снял куртку и предстал в одной футболке с короткими рукавами — в декабре-то, ебанат.

— Макар, — улыбнулся тот, и Валик воспользовался моментом, чтобы проскользнуть в комнату и сунуть пакеты в шкаф — с Варей они договорились, что подарки не достаются хотя бы до завтра.

Быстро оглядел спальню, пнул под кровать книжки с таблицами и Варину русалку, а затем вышел на кухню. В углу уже маячил Варин снеговик. Макар, сидя напротив отца, размешивал кофе с громким стуком. Мама, поджав губы, выкладывала на блюдце шоколадные конфеты и мандарины.

— А вы, Макар, тоже с Валентином учитесь? — спросил отец, так же, как мама, рассматривая татуировки.

Валик, сообразив, что место осталось только одно, опустился на табурет рядом с Макаром.

— Не, я с турфака, — ответил тот. — Международные гостиничные технологии.

— Зачем же вам химия? — спросила мама, щурясь на изображение вороны, клюющей кровоточащее сердце, у его локтя.

— У них она тоже есть, — торопливо сказал Валик, опасаясь, что Макар придумает вранье поядернее. — Не профильная просто.

Варя, расположившись с противоположной стороны, болтала ногами и рассматривала цепочку из черепов на другой руке «дядьки». Потом, вытянув из общей массы свою любимую конфету с белым шоколадом, положила рядом с его кружкой. Валик насупился — все было против него. Хорошо хоть мама смотрела на Макара со скрытым опасением, что он может втянуть сына в плохую компанию.

— Вы в университете познакомились? — спросила мама, и Макар ответил раньше, чем Валик открыл рот:

— На кружке. К Валентину вот хожу, он там самый главный.

— Да, он у нас совсем в науку подался, как дед, — вздохнула мама, и Валик напрягся. — Мы с отцом боялись, что он вообще ничем не интересуется, но как хорошо, что у Валечки наконец появилась девочка!

— Какая девочка? — воскликнул Валик в один голос с Макаром, а мама поправила очки.

— Хорошая девочка. Вон, эсэмэски ему по утрам шлет и…

— Мама, я же говорил, нет никакой девочки, — едва не простонал Валик.

— Ладно, не отпирайся, Валечка, — фыркнул Макар, и Валик весь сжался, ощутив его ступню поверх своей под столом. — Твоя мама прошаренная, сразу раскусила. Есть у него девочка, он стесняется пока что.

— Вы ее знаете? — воспряла мама, и отец тоже заинтересованно почесал нос.

— Да, такая приличная. Из хорошей семьи. Очень умная, даже Австрию от Австралии отличить может. Но это он вам сам потом расскажет, спасибо за кофе, пора уже химией заниматься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мама потянулась за пустой кружкой, но Макар, покачав головой, поднялся и понес ее в раковину, открыл воду, помыл и положил на сушилку — донышком вверх, как делала сама мама. Это ее, конечно же, расположило к новому Валиному «другу» мгновенно, и Валик совершенно отчаялся.