Читать интересную книгу «Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses - Стивен Дэвис

Через пять месяцев Джина разорвала фальшивую «помолвку» и съехала от Эксла. На какое-то время в квартиру на Уитли-авеню вселился Иззи, и они с Экслом продолжали совместные джемы, пытаясь придумать что-нибудь путное.

В начале весны 1983 года Эксл откликнулся на объявление о поиске вокалиста в местной музыкальной газете «Music Connections» и вскоре присоединился к Rapidfire, новой группе, собранной гитаристом Кевином Лоуренсом. В один майский уик-энд Rapidfire выступили в «Gazzari's», находившемся по соседству с «Roxy» на бульваре Сансет. Это был самый первый концерт Эксла на бульваре. Rapidfire играли каверы на Rolling Stones и другие старые группы, но Эксл с Кевином Лоуренсом придумывали и собственный материал. Пять песен: «Ready to Rumble», «All Night Long», «The Prowler», «On the Run» и «Closure» — 25 мая 1983 года были записаны на демостудии рядом с бульваром Санта-Моника. Rapidfire сделали несколько глянцевых промофото. Музыканты даже пытались продать эти записи рекорд-лейблам, но не смогли пробиться дальше секретарей. Летом Эксл ушел из Rapidfire, первой группы, с которой он записывался, и решил сосредоточиться на работе с Иззи, который начал демонстрировать зачатки серьезного композиторского таланта.

Светящийся призрак

Итак, с 1983-го по 1985-й группа юных музыкантов, которые в итоге составили Guns N' Roses, барахталась в путаной череде событий, включавших игру в разных группах, создание и разрушение союзов, торговлю наркотиками, предательства, карьеризм, манипулирование друзьями, избиения женщин, счастливые случайности и грязную связь между Госпожой Удачей и Дланью Судьбы. Оглядываясь назад, никто из них не может понять, как же это произошло.

Один из этих музыкантов, Крис Вебер, видел все своими глазами с самого начала. Он рос в Западном Голливуде и ходил в школу Фэйрфакс вместе со Слэшем и Стивеном Адлером, которые учились на класс старше него. Слэш и Стивен играли в одной из двух школьных групп, Road Crew. Другая группа называлась Pyrrhus, фронтменом в ней был Трейси Ганс. Крис играл на гитаре с девяти лет. Родители купили ему уменьшенную копию «Les Paul» с полым корпусом, и в шестнадцать он начал играть в местных группах. Крис старался подражать Джимми Пейджу и был классическим подростком-рокером: носил модные кожаные шмотки и красил волосы в белый цвет, как парень из Hanoi Rocks, финской группы, переехавшей в Голливуд на волне глэма.

«Тогда Голливуд напоминал Диснейленд, — вспоминает Крис. — Множество молодых музыкантов создавали группы, в которых имидж — то, как группа выглядела, — был важнее самой музыки». Они равнялись на звезд глэма и играли легонький металл. Чтобы попасть на MTV, не требовалось особого музыкального мастерства; нужно было просто круто выглядеть. «Существовало целое море групп, которые выпускали флаеры, соперничали друг с другом. Абсолютно весь Голливуд был залеплен флаерами и постерами новых групп, рекламирующих себя.

Я дружил с Трейси Гансом со школы и играл в разных группах. Трейси познакомился с Иззи, и тот сразу позвал Трейси играть с ним. Потому что Трейси был очень хорош — настоящий гений. Он играл почти как Рэнди Роадс [гитарист Оззи]. Рэнди был его героем. Трейси ответил Иззи: „Нет, у меня уже есть группа. Я не могу создать другую и не могу взять тебя в свою, поскольку это моя группа и фронтмен в ней я. Но у меня есть друг по имени Крис, который круто играет. Может, вам стоит попробовать поработать вместе"».

Трейси Ганс позвонил Крису Веберу: «Я тут встретил одного парня — Джеффа. Он гитарист и убойно выглядит. Не знаю, умеет ли он играть, но смотрится круто! Я хочу, чтобы ты его послушал».

В те выходные на парковке «Rainbow» Трейси представил Криса Иззи: «Это было основное место, где люди знакомились друг с другом, если их не пускали внутрь по возрасту им не хватало денег. Если человек все же хотел быть частью сцены Сансет-стрип, он тусовался на парковке до, во время и после концертов. С двух часов ночи можно было свободно выходить из клуба, и публика из бара и ресторана выползала на улицу, где тусовалась и общалась с теми, с кем собиралась идти домой или на вечеринку. Парни, девушки, без разницы. Там происходило много всякого дерьма».

Ребята поговорили, сидя на заднем сиденье старого пикапа отца Трейси. Иззи произвел на Криса впечатление — он был на четыре года старше, но общался с Крисом как с равным. «Я был потрясен, — вспоминает Крис. — Я хочу сказать, Иззи выглядел круче всех, кого я видел в жизни. У него была такая аура, с этими его черными волосами — раньше такой цвет называли „иссиня-черный", — и он был действительно классный парень. Он не пытался выделываться или казаться кем-то другим, в отличие от многих ребят. Иззи круто одевался. Он круто курил. Он производил потрясающее впечатление. По нему было видно, что когда-нибудь он станет величайшей рок-звездой.

Он спросил меня: „Хочешь собрать группу?" Я сказал: „Конечно". Он ответил: "Ладно, приходи завтра ко мне", я пришел, и мы начали вместе писать песни. Иззи все еще осваивал гитару и пока что не умел по-настоящему играть — в общем, он играл партии баса, — но у него была охрененная гитара, черный „Les Paul Custom".

Над Иззи жил сумасшедший русский по имени Гэри, который играл на клавишах и очень хотел в группу, но Иззи клавишник был без надобности. Короче, хрен с ним. Иззи хотел сделать что-нибудь похожее на New York Dolls или Aerosmith. Мы обсуждали группу и то, какие музыканты нам нужны, и он сказал: „У меня есть друг, Билл, он только что приехал из Индианы и будет нашим вокалистом". Я лишь кивнул. Он объяснил, что Билл периодически останавливался у него, когда ссорился с девушкой, но сейчас живет у нее, так что мы поехали в квартиру его подружки на углу Уитли и Франклина, чтобы встретиться с Биллом».

Стоял очень жаркий день. В старом, обветшалом многоквартирном доме был древний лифт с раздвижной металлической створкой, который с лязгом еле-еле дополз до верхнего этажа. Потом Иззи вел Криса по темной лестнице со скрипучими ступеньками. Когда они открыли дверь на крышу, Криса ослепил яркий свет. Было так жарко, что гудрон на крыше чуть не кипел.

«Сначала я ничего не видел. Когда глаза привыкли, я разглядел фигуру человека, которая будто светилась. Мы подошли ближе, и я увидел, что он одет в короткие белые шорты — никто в Голливуде такие не носил. У него была очень бледная кожа и по-настоящему длинные светло-рыжие волосы. Иззи промямлил: „Это Билл". Тогда Билл поднялся и подошел к нам. Я помню, что его тело словно просвечивало.

Он сказал: „Привет, меня зовут Билл Бейли" — и протянул руку. Иззи он называл Джеффом. Было сразу понятно, что их связывает долгая дружба, почти родство. Вот так у нас появился вокалист».

Крис с Иззи стали работать над песнями вместе, обычно в доме родителей Криса в Лорел-каньоне. У отца Криса был четырехдорожечный кассетный магнитофон, и через пару дней ребята сделали наработки нескольких песен. Источником вдохновения им служил новый альбом Aerosmith «Rock in a Hard Place», с новым гитаристом Джимми Креспо, который заменил ушедшего Джо Перри. (Крис: «Это была охрененная пластинка!»)

После того как Джина сбежала, Иззи переселился к Экс-лу, а когда тот ушел из Rapidfire, Иззи и Крис решили, что пришло время показать ему свои сочинения.

«Когда мы впервые принесли ему идеи песен, там были лишь отдельные риффы и мелодии. Он начал напевать, используя тексты из своего блокнота. Сначала он пел очень низко, на нижней границе баритона, почти рычал — примерно такой тембр он позже будет использовать в „It's So Easy". Он пропел мелодию низким голосом, но, добравшись до припева, вдруг перешел на высокий фальцет — его фирменный голос. Потом он снова спустился вниз, чтобы пропеть мелодию.

Мы с Иззи переглянулись. Господи боже. Вот это звук! Так все время и надо петь! Я сказал: „Вот оно! А ты можешь и мелодию вытянуть таким высоким голосом?"

Эксл задумался: „Хм… Я никогда раньше не пробовал так петь". Естественно, у него получилось, и мы остановились на этом звучании. Голос был таким мощным, что прямо просился в микрофон. Он напоминал сигнал воздушной тревоги или типа того. Так что с тех пор мы писали все песни в высоком регистре. Мы сделали этот вокал фишкой группы — без него она бы звучала совсем по-другому».

Экслу и Иззи наконец исполнился двадцать один год — теперь они могли ходить по клубам и заказывать выпивку. Когда они в первый раз опробовали открывшие возможности — оба надели свои лучшие вещи, а Эксл залил волосы таким количеством лака, что хватило бы построить мост, — произошел забавный инцидент. Эксл позже вспоминал: «Тогда как раз вышел первый альбом Mötley Crüe, и все носили кожу с заклепками. Мы с Иззи зашли в „Roxy", один из первых раз, и я помню, как Винс [Нил] и Ники [Сикс] посмотрели на нас, а потом, мать их, перегнулись через перила [VIP-секции], пытаясь понять, кто же мы, нахрен, такие. Мы посмеялись над этим, но в итоге у нас ушло три долбаных года, чтобы добиться признания в Лос-Анджелесе».