В первых числах ноября 1949 года Георге Георгиу-Деж обратился к Сталину с просьбой прислать советников по вопросам госбезопасности. 9 ноября того же года на заседании политбюро ЦК ВКП(б) было решено удовлетворить просьбу румынских товарищей. В Бухарест за подписью Сталина была направлена телеграмма, в которой сообщалось, что «в связи с Вашей просьбой прислать в Румынию работников для оказания помощи в разоблачении агентуры иностранных разведок к Вам будут направлены для этой цели работники МГБ СССР тт. Сахаровский и Патрикеев».
В беседах Сахаровского с руководством Комитета информации при МИД СССР при решении вопроса о его командировании в эту страну шла речь о глубине и масштабах политического и экономического сотрудничества СССР и Румынии, о том, что укрепление позиций демократического правительства страны вызвало ожесточенное сопротивление королевского двора и буржуазно-помещичьих кругов. Большое внимание было уделено позиции Англии и США в вопросе послевоенного устройства Румынии, а также их конкретной деятельности, направленной на ослабление влияния в стране Советского Союза. В частности, Москве было известно, что английская разведка еще с довоенного периода имела в Румынии широкую агентурную сеть и по окончании войны возобновила ее активное использование.
Руководство Комитета информации в беседе с Сахаровским прямо заявляло, что работа в Румынии будет нелегкой. Оформление и вся подготовка к командировке велись в сжатые сроки, поскольку решение о направлении советников принималось лично Сталиным.
Уже тогда было ясно, что аппарат советников при органах безопасности Румынии потребуется расширить, и оформление Сахаровского велось одновременно с подбором советников по разведке, контрразведке, по линиям экономического, следственного и особого отделов.
Следует отметить, что ускоренное политическое сближение Румынии с Советским Союзом после отречения короля от престола и провозглашения Народной Республики, объединение коммунистической и социал-демократической партий в Румынскую рабочую партию и её превращение, по существу, в единственную правящую партию изменило агентурно-оперативную обстановку в стране.
Все это хорошо понимал Александр Михайлович и с удвоенной энергией искал пути активизации и совершенствования форм и методов работы, изучал исторический опыт деятельности румынских спецслужб. Его подготовленность к работе в Румынии сразу оценили будущие советники, когда он их собрал в начале 1950 года перед направлением в Румынию. Одним из таких советников являлся Михаил Иванович Филимонов.
Из биографии разведчика:М.И. Филимонов родился 8 ноября 1912 года в селе Ново-Кирсановка Грибановского уезда Воронежской волости.
После окончания школы работал на производстве, был горным мастером. Затем окончил Институт сельскохозяйственного машиностроения и в 1939 году стал слушателем Центральной школы НКВД. С 1 марта 1941 года—начальник отделения в НКВД БССР.
С первых дней Великой Отечественной войны участвовал в разведывательно-диверсионных операциях в тылу врага.
После освобождения Белоруссии от фашистских захватчиков Михаил Иванович с 1944 по 1946 год являлся заместителем начальника УНКГБ по Гомельской области. В 1947 году стал начальником одного из отделов МГБ БССР.
В дальнейшем был переведен в центральный аппарат МГБ СССР, работал во внешней разведке. Выезжал в длительные загранкомандировки, в том числе в Румынию. Работал в центральном аппарате ПГУ КГБ СССР на руководящих должностях. Награжден многими орденами и медалями. В настоящее время полковник Филимонов находится на заслуженном отдыхе.
Автору удалось встретиться и побеседовать с Михаилом Ивановичем Филимоновым. Вот что он рассказал о совещании у А.М. Сахаровского в 1950 году перед отъездом в Румынию и о своей работе с ним:
«Это была наша первая встреча. До этого мне не приходилось общаться с Александром Михайловичем. Сначала он познакомился с каждым из нас, чтобы определить участок работы, а затем перешел к особенностям нашей деятельности в Румынии. Сахаровский предупредил, что советническая работа значительно отличается от агентурной. Встречи с высокими правительственными чиновниками должны носить полуофициальный характер. Румынские политические деятели должны расценивать контакты с нами как естественную составную часть советско-румынского сотрудничества. Что касается руководителей спецслужб Румынии, то они должны видеть в нас старших и более опытных коллег, встречи с которыми следует использовать не только для взаимной передачи информации, но и для оказания помощи в решении оперативных вопросов.
Александр Михайлович остановился даже на особенностях национального характера румын, образе их мышления и линии поведения в отношениях друг с другом и с иностранцами. Он подчеркнул, что румыны проявляют склонность к национализму, крайне болезненно воспринимают высокомерное, а тем более пренебрежительное отношение к своей нации, своему государству и к себе лично. Они не терпят давления, с какой бы стороны оно ни исходило — от врагов или друзей. При этом следует учитывать, что румын, особенно достигший заметного служебного и общественного положения, — это довольно сложный по своему менталитету человек. Излишне энергичные и настойчивые попытки побудить его к откровенности, вызвать на разговор по душам могут дать обратный эффект и серьезно осложнить дальнейшее развитие отношений.
В заключение беседы .Сахаровский призвал руководствоваться основополагающим правилом: оперативный работник должен хорошо усвоить румынские быт, нравы, традиции и обычаи, национальные особенности, нормы поведения и правила, устоявшиеся формы их проявления, адаптироваться к ним. Важно помнить, что уважительное отношение к партнеру вызывает позитивную реакцию, а следовательно, способствует решению поставленных перед нами задач.
Таким образом, уже на первом инструктаже мы поняли, что с таким руководителем нам будет легче работать, поскольку он стремится поставить перед подчиненными реальные задачи и облегчить их выполнение.
Оформление в командировку было экстренным, поэтому в первый период мы находились в стране без семей. Жили в отдельном особняке все вместе. Работали по 6 дней в неделю, часто до двух-трех часов ночи. За общим ужином обсуждали проблемы текущего дня, приглашая иногда и румынских товарищей. А потом, когда они уходили, намечали план на следующий день. Каждый из советников докладывал Сахаровскому обстановку на вверенном ему участке и совместно договаривались о работе на перспективу.
Являясь лидером по натуре, Сахаровский заботился и об активном досуге советников: здесь практиковались выезды на рыбалку, охоту, на дачу посольства, посещение памятников культуры и исторических мест, театров и концертов. Может быть, это и не всем нравилось—ведь не каждый любит охоту или рыбалку, но от коллектива не отрывались. На охоте Александр Михайлович сам расставлял советников по номерам, следя за тем, чтобы они случайно не подстрелили друг друга. Надо сказать, что Румыния в то время была сравнительно бедной страной, там действовала карточная система, запрещалось ношение оружия. Недостаток промышленных товаров первой необходимости, а также предметов питания неизбежно вел к невиданной спекуляции ими, стремительному росту цен, к снижению жизненного уровня населения, особенно городского.
Сахаровский понимал, что в условиях существовавшей тогда внутренней и международной обстановки осуществить переход на новые социально-политические рельсы только собственными силами в небольшой стране с полуфеодальными пережитками и предельно слабой и истощенной экономикой прогрессивным силам Румынии практически нереально. Этого можно было добиться только при мощной поддержке Советского Союза. И Александр Михайлович делал все возможное для укрепления доверия спецслужб Румынии к аналогичным службам СССР. Но уже в ноябре 1952 года его отозвали в Москву».
Существуют разные мнения по поводу непродолжительного пребывания Сахаровского в стране как старшего Группы советников. Первая версия строится на том, что он был отозван по просьбе Георгиу-Дежа. Возможно, в этом есть некоторый резон, поскольку Сахаровский быстро завоевывал авторитет в среде руководящих работников и сотрудников спецслужб Румынии, а Георгиу-Деж делал ставку на собственные силы и не хотел терять сугубо партийное и собственное влияние на органы госбезопасности. Высокий профессионализм и хорошие личные отношения между Георгиу-Дежем и Сахаровским играли здесь второстепенную роль.
Вторая версия базируется на внутренних проблемах наших органов госбезопасности. В 1950 году был расстрелян Кубаткин, который привел группу ленинградских чекистов в центральный аппарат внешней разведки. У власти в тот момент еще находились люди, свершившие «скорый и неправый суд» по «ленинградскому делу». Домоклов меч висел еще над головами бывших ленинградских чекистов, и их присутствие в стране было, видимо, необходимо для возможного «нового» дела, а главное — менялись взгляды на роль советников в странах народной демократии.