не был исключением. «Эй, ты кто?» — запищал он, очутившись на воле, и Вильям тотчас же обернулся и схватил Бильбо за шиворот.
— Провалиться мне, Берт, гляди-ка, что я поймал! — воскликнул он.
— А что это? — спросили остальные, подойдя.
— Лопни мои глаза, не знаю! Ты кто?
— Бильбо Баггинс, во… Хоббит, — ответил бедный Бильбо дрожа и соображая, как ему закричать совой раньше, чем они задушат его.
— Хоббит? — повторили они изумленно. Тролли туги на соображение и очень подозрительны ко всему, что для них незнакомо,
— А что Хоббит делал у меня в кармане? — спросил Вильям.
— А можно ли его зажарить? — спросил Том.
— Попробуем, — отозвался Берт, хватая вертел.
— Его-то всего на один зуб, — возразил Вильям, уже успевший основательно закусить. — Особенно если его ободрать и вынуть кости.
— Может быть, их тут несколько, и мы сумеем сделать пирог, — сказал Берт. — Эй, ты, сколько вас тут шныряет по лесу, гадкий кролик? — Тут он схватил Хоббита за мохнатые ноги и потряс его.
— Много, — ответил Бильбо, совсем забыв, что нельзя выдавать друзей. — Нет, нет, ни одного, — тотчас же поправился он.
— Что такое? — переспросил Берт, держа его опять головою кверху, на этот раз за волосы.
— То, что я сказал, — с трудом ответил Бильбо. — И, пожалуйста, добрые люди, не надо меня жарить! Я и сам умею хорошо стряпать, и я вам состряпаю превосходный завтрак, если вы не состряпаете меня на ужин!
— Бедный малыш! — проговорил Вильям (он уже проглотил столько баранины и пива, сколько в него поместилось). — Бедный малыш! Отпусти его, Берт.
— Нет, пока я не узнаю, что значит его «Много» и «Ни одного», — возразил Берт. — Я не хочу, чтобы меня зарезали сонного! Держи его ногами в огне, пока он не скажет!
— Я не позволю, — сказал Вильям. — Поймал-то его я!
— Ты жирный дурак, Вильям, — отозвался Берт, — я уже говорил тебе это.
— А ты болван!
— Этого я тебе не спущу, Билл! — крикнул Берт и стукнул его кулаком по скуле.
И началась потасовка! Бильбо уронили наземь, и у него хватило рассудка, чтобы отползти у них из-под ног, пока они тузили друг друга и обзывали всякими словами. Потом они схватились врукопашную и покатились прямо в костер, лягаясь и брыкаясь, а Том колотил их обоих толстой веткой, чтобы образумить, но они оттого свирепели еще больше.
Тут, конечно, Хоббиту нужно было бы удирать. Но его бедные ноги были почти раздавлены огромной лапищей Берта, и он еле мог вздохнуть, и голова у него кружилась; так что некоторое время он лежал, задыхаясь, — как раз за чертой света от костра.
В самый разгар драки появился Балин. Карлики издали услышали шум и ожидали, что Бильбо или вернется, или закричит совой, но не дождались и начали поодиночке осторожно подкрадываться к костру. Увидев Балина, Том взвыл: Тролли терпеть не могут Карликов (в сыром виде). Берт с Биллом тотчас же прекратили драку, крикнули Тому: «Давай мешок!», и не успел Балин понять, в чем дело, как уже очутился в мешке.
— Придут и другие, — сказал Том, — или я здорово ошибаюсь. «Много и ни одного», — передразнил он. — Не Хоббиты, так Карлики, вот что!
— По-моему, ты прав, — ответил Берт, — и нам лучше отойти в тень.
Так они и сделали. С мешками в руках (в мешках они таскали овец и другую добычу) они притаились в тени; и как только появлялся Карлик, изумленно глядя на костер, на опрокинутые кружки и на объедки баранины, — хлоп! — на голову ему, падал вонючий мешок, и он оказывался пойманным. Вскоре Двалин лежал рядом с Балином, Фили и Кили вместе, Дори, Нори и Ори друг на дружке, Оин, Глоин, Бифур, Бофур и Бомбур — сплошной грудой у костра.
— Теперь они будут знать! — сказал Том; Бифур и Бомбур доставили ему много хлопот и дрались, как бешеные, ибо так бывает с Карликами, когда их загнали, и угол.
Торин появился последним — и не был застигнут врасплох. Он так и ждал какого-нибудь подвоха, и ему не нужно было видеть ноги своих друзей, торчащие из мешков, чтобы понять, что случилась беда. Он остановился в нескольких шагах оттуда, в тени, и спросил вслух: — В чем дело? Кто посбивал моих друзей с ног?
— Это Тролли— ответил Бильбо из-за дерева. О нем совсем забыли. — Они прячутся в кустах, с мешками наготове, — добавил он.
— Ах, так? — произнес Торин и прыгнул к костру раньше, чем они успели прыгнуть на него. Он схватил большой сук с пылающим концом, и Берт не успел посторониться, как этот конец ткнулся ему в глаз. Это на время вывело его из игры. Бильбо сделал все, что мог. Он вцепился в ногу Тому, — а эта нога была толщиной с молодое дерево, — но взлетел прямо на верхушку каких-то кустов, когда Том лягнулся, чтобы швырнуть искры в лицо Торину.
Тогда сук ударил Тома в зубы, выбив несколько передних. Ох, и завопил же он оттого! Но как раз в этот момент сзади подкрался к Торину Вильям и накинул на него свой мешок, с головы до самых пят. И битва кончилась. И в хорошем же положении все они очутились: Карлики, тщательно увязанные в мешки, и рядом с ними трое разъяренных Троллей (двое из них с ожогами и ссадинами), спорящих о том, зажарить ли их на медленном огне или изрубить и сварить, или же попросту посидеть на каждом и раздавить его в лепешку, а Бильбо на вершине куста, весь изорванный и исцарапанный, не смеющий и шевельнуться, чтобы Тролли не услыхали его.
Именно тогда вернулся Гандальф. Его никто не увидел. Тролли только что решили изжарить Карликов сейчас, а съесть позже; это придумал Берт, и после долгих споров прочие двое согласились с ним.
— Не стоит жарить их сейчас, это займет всю ночь, — сказал кто-то.
Берт подумал, что это говорит Вильям.
— Не заводи опять споров, Билл, — сказал он, — иначе это займет всю ночь.
— Кто спарит? — спросил Вильям, думавший, что это говорит Берт.
— Ты, конечно, — ответил Берт.
— Ты врешь, — заявил Вильям, и спор начался заново. В конце концов они решили мелко изрубить Карликов, а тогда сварить; они достали большой черный котел и вытащили ножи.
— Не стоить их варить! Воды у нас нет, а колодец далеко, — сказал чей-то голос. Берт и Вильям подумали, что это говорит Том.
— Заткнись! — крикнули они. — Или мы никогда не кончим. Можешь сам пойти за водой, если будешь болтать.
— Сам заткнись, — возразил Том, думающий, что это говорил Вильям. — Хотел