Читать интересную книгу Меня зовут I-45 - Вера Огнева

Пора.

Энцо перехватил контейнер под мышку – левые номерные чипы брякнули о пластиковые стенки. Пробежался вниз по улице, мимо закрытых забегаловок на первых этажах небоскребов, мимо термы, у которой любили стоять проститутки всех возрастов и полов. Миновал голографическую рекламу местного театра. В ее сфере мелькали огромные лица актеров, приторные и ненатурально чистенькие.

Перед тонированными будками патрульных легионеров он завернул за угол и едва не споткнулся о спящего бродягу. Тот заворчал из-под спутанных седых волос. Энцо в ответ пнул его по ноге. Сделал одолжение – ночевки на улицах центральных округов грозят дубинкой по башке, хоть на верхних уровнях, хоть на нижних. «Орлы» легиона и патриции не любят грязь. Так что старому надо было топать в канализацию; туда легионеры совались редко. Под землей свои законы.

Бродяга загремел ящиками, в которых спал, а Энцо уже бежал дальше, по сужавшемуся проходу к алому маячку борделя. Завидев в розоватой тьме одну из девочек, он подмигнул – скорее по старой охотничьей привычке. Шлюха в ответ не улыбнулась. Смуглая, с татуировкой на лице, она следила за Энцо странно тяжелым, усталым взглядом. Темные завитки волос падали в декольте костюма из глянцевой кожи, обводя полукружья грудей. Энцо одарил каждое из них вниманием (тоже по привычке), мотнул головой и зашагал быстрее.

Раньше ему такие бабы нравились, но сейчас что-то даже не тянуло.

Покупателя он нашел в конце ряда парковочных ангаров. Тот стоял, прислонившись к ребристому полотну рольставни, что закрывала вход. Плотную фигуру обтягивал костюм со светоотражающими вставками, лицо скрывал тонированный шлем – голова блестящая и гладкая, как у насекомого. В двух шагах серебрился аэроцикл с выключенными турбинами.

– Плутон? – спросил Энцо, не в силах отделаться от ощущения, что за ними наблюдают.

Покупатель не подал ни единого знака. Даже не свернул забрало шлема.

– От Алариха?

Энцо кивнул, не понимая смысла этих уточнений. Кто еще мог подойти к нему в пустом и темном проулке?

– За мной, – велел Плутон. Тяжело и неспешно двинулся за угол; эхо его поступи отзывалось от стен. Энцо поморщился, но все же пошел следом.

Передача товара слишком затягивалась и нравилась ему все меньше. Это дерьмово пахло. И, о Марс, как он оказался прав!

Почуяв запах кофе и металл табельного распылителя – фирменный аромат легионеров, – он отшвырнул контейнер и припустил в противоположную от Плутона сторону. В пролете между домами заплясал маячок фонаря, и Энцо свернул в боковой лаз. Зацепился ботинком за выступающую трубу. Едва не прочертил носом.

Шум погони слышался все ближе; шаги, топот и рокот аэроцикла. Совсем как тогда. Совсем как семь лет назад. Под ногами хрустели использованные шприцы и осколки. За спиной разгорелся свет: усилилось уличное освещение. Значит, облава. В проулке, по которому он несся, фонарей не было, и это чертовски радовало.

Во тьме мелькнуло испуганное лицо какого-то номера. Энцо перемахнул его одним прыжком, оттолкнувшись от стены. Не останавливаться. Вот главное правило, когда убегаешь от легионеров. Не останавливаться ни за что и ни при каких обстоятельствах. Секунда задержки – и тебя схватят. Или, того хуже, подстрелят. Энцо много раз такое видел. Бах – и человек разлетается пылью.

Судя по топоту, номер тоже бросился прочь. Связываться с «орлами» никому не хотелось. Еще припишут соучастие и разбираться не будут. Над ухом свистнул заряд; крошкой разлетелся кирпич, осыпав лицо. Бахнул еще один, и позади упало тело. Номер не успел.

А Энцо мчался дальше.

Ближайший лаз в канализацию находился в двух кварталах. Только бы добраться да него, а там уже станет легче. Ищи-свищи его в тоннелях.

В «Эхо» – круглосуточный бар, чья вывеска мигала в тупике – Энцо влетел в самый тихий час. Замер, соображая, куда бежать.

Оглядел рыжий от дыма пластик на стенах с рисунком голых девиц, которые при скудном освещении сливались в единую многогрудую тварь.

Проекции змей, скользящие по потолку.

Ряд закрытых кабинок.

Пустую сцену с шестом.

Барную стойку с дюжиной кранов и рекламой психоделического «псиона» на торце.

Энцо облизнул губы и поймал взгляд старого бармена за стойкой. Тот качнул головой на дверь в конце зала, и Энцо бросился к ней.

За алым пластиком его ждала подсобка с выходом на кухню. Пара работавших на ней номеров скользнули по нему безразличными, красными от чада и недосыпа взглядами и продолжили разгрузку контейнера с полуфабрикатами. Энцо обошел их стороной. Втиснулся в заляпанную жиром капсулу подъемника для персонала. Вдавил локтем треснувший сенсорный экран.

«Гребаный Егерь! Гребаный Аларих!» – матерился про себя, пока подъемник сползал на служебный уровень. Сжал лицо ладонями, давя непрошеную панику. Четыре месяца. Всего четыре месяца на свободе и уже успел вляпаться.

Энцо запретил себе думать о крио и рывком сдвинул створку, вывалившись в холод стоянки, общей для зданий этого квартала. Через нее можно было добраться до пары спусков в канализацию. Десять минут к северу, если гнать на машине.

Он выглянул из-за капота. Покосился на алые глазки камер у потолка и быстро зашагал вдоль ряда припаркованных машин. Пока на стоянке царила тишина, но спокойствие это было обманчивым.

Выбор пал на черную «Терцию» – двухместную и неприметную колымагу, похожую на помятого жука. Взломать ее было проще, чем отлить в мусоросборник. Раз – из имплантата выехали тонкие манипуляторы, точь-в-точь паучьи лапы. Два – они ввинтились между боковым стеклом с водительской стороны и пластиковой прокладкой.

Спокойно. Без резких движений. Подключиться к системе управления, предупредить отправку тревожного сигнала на браслет хозяина и…

Машина заурчала, двери разблокировались. Бинго.

Энцо нырнул в салон. Водительское сиденье плотно обхватило спину, заиграло радио. Ремень безопасности он пристегивать не стал, на что машина отозвалась противным писком и утихла только после тычка по сенсорной панели. Второй тычок выключил радио.

Энцо опустил стекла и прислушался. Показалось, что вдалеке взревели турбины.

Он вырулил на проезжую часть и вдавил педаль газа в пол. Скорость «Терция» набирала лениво. Будто говорила: «Я – семейная машина. Для чистых и законопослушных патрициев, слышишь меня, псих?» Салон гудел от ветра, мимо со свистом пролетали колонны. За поворотом мигнули огни встречного авто. Энцо успел выкрутить руль, и машины разошлись, чиркнув крыльями.

На девятом крупном перекрестке дорога пошла под уклон. Очищенный воздух из систем вентиляции сменился спертым и жарким – дыханием истинной Земли. Еще немного. Энцо закусил губу и впился в руль так, что пальцы свело. Еще чуть-чуть…

Впереди показался аэроцикл. Тот самый, подставного «Плутона». Энцо с досадой крутанул руль. Машина накренилась, с заносом вписалась за угол. Слишком медленно, но больше «Терция» выжать не могла. Огни в зеркалах приближались, разгорались все ярче, слепя глаза. Мотор надрывался, кабина тряслась так, что, казалось, машина вот-вот развалится, выплюнув водителя под сопла аэроцикла.

Энцо взял ближе к стене и чуть сбросил скорость. Положил руку на кнопку блокировки. Когда впереди показалась полосатая дверь аварийного выхода, он выпрыгнул из машины и перекатился. Заляпанное грязью брюхо аэроцикла пронеслось над самой головой – пахнуло гарью и топливом. Прежде чем «Плутон» успел затормозить и развернуться, Энцо нырнул на запасную лестницу. Помчался наверх, перескакивая через заплеванные ступени. Со стоянки донесся грохот: похоже, «Терция» нашла себе место для парковки. Рев аэроцикла стих. Уехал – хотел перехватить на выходе.

Чертовы легионеры с их связью! Наверняка уже оцепили район и передали его координаты!

С верхней площадки было два выхода: на улицу и в подъезд колонны. Энцо выбрал последний. Хлопнул по экрану блокировки, но тот остался темным. Разумеется. На ночь двери в жилые блоки запирались.

Снова зажужжали манипуляторы. Подъездный замок оказался немногим сложнее замка «Терции». Энцо подключился, отправил несколько команд, и экран загорелся зеленым. В лицо дохнул поток спрессованных запахов: еды, мочи, сигарет и пепла, ржавчины и затхлой воды, пота, секса и болезни. Знакомая вонь человеческого муравейника. От двери через этаж тянулся слабо освещенный коридор с парой десятков квартир. Поодаль, у подъемника, он разветвлялся; там же искрил сломанный пульт экстренного вызова. Вместо камеры наблюдения из стены торчали провода.

На той же стене был намалеван номер дома. Разобрав его, Энцо ухмыльнулся. Наконец-то повезло! В этом блоке жил его старый подельник, Ош Руфус. Приходилось пару раз его выручать, подкинуть денег взаймы.