поворачивается к ней.
– Я слышал, тебя недавно ранили в состязании, – говорит он.
– Ничего страшного. Подвернула лодыжку.
У него ярко-голубые глаза, похожие на самоцветы, каждый раз преломляющие свет под новым углом, но они кажутся спокойными, как прозрачно-чистая вода у речного берега: не глубокая, не внушающая страха.
– Ты сражаешься? – спрашивает она.
– Да, но не так, как вы. Мы используем оружие.
– А как быть, если на тебя нападают, а при тебе нет оружия?
Тантал смеется.
– Рядом есть стража.
– Сейчас стражи нет.
Он с улыбкой разводит руками:
– Сразись со мной, если хочешь. Тогда посмотрим, заслужили ли мы, варвары, имя, которое вы нам дали. – В его голосе нет ни злости, ни пренебрежения. – Но, боюсь, что не подхожу тебе в соперники.
Она удивлена. Она не знает ни одного мужчину, который сказал бы такие слова.
– Может, тогда нам стоит сразиться с оружием?
Тантал делает шаг вперед, второй, третий.
– О, я уверен, что и в таком случае ты окажешься сильнее. Я слышал, ты всегда сражаешься только ради победы.
– А ты нет?
Теперь он стоит совсем близко, ей видны мелкие морщинки вокруг его глаз.
– Мне никогда не приходилось сражаться, чтобы что-то получить. В этом мое проклятье и моя слабость.
И снова удивление. Знакомые Клитемнестре мужи не говорят о своих слабостях. Она обдумывает его слова. Подобную жизнь сложно себе представить.
– Но я вижу, что с тобой всё должно быть иначе, – добавляет Тантал. – Так что я буду пытаться снова и снова, если ты мне позволишь.
– А если нет?
– Тогда я вернусь обратно в Меонию и узнаю, как мучительно жить, не имея того, чего желаешь.
– Это пойдет тебе на пользу.
– Я так не думаю.
Клитемнестра отклоняется назад, хотя ей очень хочется коснуться его лица. Она хочет пальцами ощутить его гладкую кожу, прижаться к нему всем телом. Но всё хорошее должно настояться, и она оставляет его ни с чем.
Они начинают каждый день ходить вместе к реке. Идут в гаснущем свете дня, когда земля под ногами еще хранит тепло. Пока они сидят, болтая ногами в воде, а камыш щекочет им спины, Тантал рассказывает истории о людях, которых он встречал, о землях, где бывал, о богах, которым поклонялся, и о мифах, которые любил. Он рассказывает ей о хеттах с их военными колесницами и богами гроз и бурь. Описывает Крит, его величественный дворец, где каждая стена изукрашена роскошными цветами и узорами, согретыми солнцем. Он рассказывает о первом правителе Меонии и его гордой дочери Ниобе, чьих семерых сыновей и дочерей убила Артемида.
– Ниоба никак не переставала плакать, – говорит он, – и боги превратили ее в камень. Но даже тогда по камню вечно бежала вода.
Он рассказывает ей о Колхиде, чудесной земле Ээта, сына солнца, и о заклятиях, которые он творит, чтобы устрашить свой народ.
– За него сражаются воины из пепла и драконы. А теперь у него есть дочь Медея. Говорят, она опасна. Говорят, что она колдунья, как и ее отец.
– Может, она не так уж и опасна, – замечает Клитемнестра.
– Может, – говорит Тантал, – но обычно, вырастая, дети становятся похожи на родителей.
– А кто твои родители?
Тантал рассказывает о правителях Меонии, отцах золотых и серебряных монет. Клитемнестра видит, что ему нравится рассказывать эти истории. Ей нет дела до мифов – она выросла рядом с отцом и братьями, которые смотрят на мир без всякой очарованности и иллюзий. Но Тантал – одаренный рассказчик, и поэтому она слушает.
Слушая его, она поражается тому, как это восхитительно и в то же время страшно: хвататься за каждое его слово и желать слушать вечно. Как с колотящимся сердцем прыгать с обрыва и падать, но всё равно постоянно жаждать продолжения.
Следующие несколько дней Клитемнестра наблюдает за родителями так пристально, как никогда прежде.
Когда простолюдины приходят в мегарон со своими прошениями, Леда высказывается и отдает приказы, но только когда Тиндарей спрашивает ее мнения. А за ужином, когда он беспечно бросает взгляды на девушек-прислужниц – так, чтобы жена могла это заметить, – Леда молча осушает свой кубок с вином, хотя в глазах у нее пляшут искры, словно она вот-вот вспыхнет. Клитемнестра видит, что мать дразнит отца, что это ему в ней и нравится, но лишь до поры. Заиграйся с волком, и он разорвет тебя на куски.
Наблюдая за ними, Клитемнестра чувствует себя ткачихой, скручивающей нити, и ей не терпится увидеть всё полотно целиком. Она подмечает, что ее мать может быть двумя разными женщинами, и лучшая из них обычно показывается, когда отца нет рядом.
Так вот что происходит, когда женщина влюбляется и выходит замуж, думает Клитемнестра. Вот чем ей приходится жертвовать! Всю жизнь ее учат быть сильной, смелой, настойчивой, а потом, при муже, придется обуздать эти качества? Но ведь отец слушает Клитемнестру, когда она говорит, а Тантал смотрит на нее так, словно она богиня.
Эти мысли горят и потрескивают, и она старается их погасить.
Неважно, как ведут себя Леда и Тиндарей. Ее бабка сказала, что она будет царицей, значит, так и произойдет.
Она не прогнется ни перед кем. Ее судьба будет такой, какую она выберет сама.
Ее братья должны уехать. Славный поход в богатые земли Колхиды. Гонец прибывает с новостями на рассвете, от долгой дороги пот пропитал его хитон до нитки. Клитемнестра наблюдает, как он спешивается – у входа во дворец его встречают Кастор и Полидевк. С приезда Тантала у них не было других гостей, и ее удивляет, что гонец медлит у дверей, чтобы встретиться с братьями, а не спешит во дворец, чтобы побеседовать с царем.
Позже Кастор приводит ее к берегу реки. Он кажется глубоко погруженным в собственные мысли, глаза его темнеют в утреннем свете.
– Посланник приезжал к тебе и Полидевку, – говорит Клитемнестра.
Кастор кивает.
– Мы отправляемся в Колхиду. Нас позвали присоединиться к компании молодых мужей.
– Тантал рассказывал мне о Колхиде, – говорит она. – Там правит нечестивый царь.
– Ээт, – отвечает Кастор.
– Он сведущ в разных снадобьях. Он использует лесные травы, чтобы навлечь на мир перемены.
– Откуда тебе всё это известно?
– Тантал говорит, что на востоке это известно всем.
– И что делают эти травы?
– Они исцеляют животных и людей, возвращают их из мертвых. А еще причиняют боль.
Кастор не отвечает. Он наблюдает за группой мальчишек, скачущих наперегонки вдалеке.
– Когда ты отправляешься? – спрашивает Клитемнестра, окуная ноги в воду.
– Скоро. Через десять дней.
– И сколько тебя не будет?
Кастор усаживается