Читать интересную книгу История бриттов. Жизнь Мерлина. - Гальфрид Монмутский

Со всеми этими легендами, и прежде всего с легендой о королевстве Артура как идеологическом (точнее духовном) центре Запада, вскоре соприкоснулась-опять-таки на гластонберийской почве-еще одна легенда. Речь идет о легенде о таинственном Граале, столь поэтично отозвавшейся едва ли не во всех литературах западного Средневековья. Грааль был потиром, т. е. чашей причащения на первой литургии, но этот сосуд отождествлялся также с той чашей, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Христа. В Граале видели и магический камень алхимиков 78, и трансформированный рог изобилия народных легенд. Включенный в систему артуровских преданий (и резко видоизменив последние), Грааль стал олицетворением некоего мистического рыцарского начала, символом высшего совершенства. Стал он и своеобразной эмблемой мировой христианской империи, мечты о которой были столь характерны для XIII в., в частности для идеологов ордена Тамплиеров 79. Христианская основа легенд о Граале несомненна, на что не без основания указывал в свое время Марио Рок 80. Но было бы ошибкой не видеть в этих легендах и кельтского субстрата- мифологического сосуда изобилия, типичного для дохристианских представлений коренных жителей Британских островов. Действительно, как заметил Ж. Маркс, в основных компонентах легенд о Граале их мифологический характер "бросается в глаза" 81. Ведь, как писал видный чешский кельтолог Ян Филип, "в Ирландии магический котелок был символом изобилия и бессмертия и часто помещался на священном месте или в здании. При торжествах, известных под названием гобния, в котле варилось магическое пиво для питания и подкрепления божеств" 82. Таких котелков найдено археологами немало, а самый знаменитый из них, так называемый Гундеструп, представляет собой значительный памятник средневекового прикладного искусства и хранится в Национальном музее в Копенгагене.

Итак, легенды о чудесном котелке, дарующем вечную молодость и здоровье, были издавна распространены среди коренного населения Британии. Они были переосмыслены в христианском духе. Появилось предание (его упоминает Вильям Мальмсберийский), что Иосиф Аримафейский по поручению Филиппа, первого епископа Иерусалима и хранителя святых реликвий (чаши евхаристии и копья сотника Лонгина), отправился на Британские острова, где основал небольшое аббатство и построил церковь на том самом месте, где позже возник монастырь Гластонбери. Это предание охотно пересказывали местные монахи, хотя христианство распространилось в Британии значительно позже. Считалось, что Иосиф мог иметь при себе какие-нибудь святые реликвии.[227]

Так "артуриана" приобрела новый смысл и новую структуру. Идейным центром утопического артуровского королевства стал уже не двор Артура, а полный чудес замок Грааля, охраняемый почти божественным воинством. "Начало" Артурова царства связывалось уже не с какими-то мифологизированными событиями "темных веков" британской истории, а с перенесением на Британские острова священных христианских реликвий. Подвиги основных персонажей артуровских сказаний приобрели иное содержание: на смену бездумным поискам приключений пришли осмысленные богоугодные деяния, ведущие к моральному совершенствованию рыцаря и к установлению справедливости и гармонии в мире. Здесь роль короля Артура претерпевает дальнейшую редукцию: этот персонаж совершенно утрачивает былую активность, превратившись даже не в верховного судью в делах доблести и чести, а в некоего бесстрастного наблюдателя, в праздности и лени проводящего свои дни в Камелоте и других замках. Артур лишается "истории": у его королевства нет ни начала, ни конца, оно как бы существует вечно. Нет у него и четких географических границ: это уже не королевство Британия, а какая-то всемирная империя, без конца и без края.

Впрочем, подобная тенденция изображения Артура и его королевства была и не единственной, и не очень стойкой. Уже с середины XIII столетия начинают появляться книги (прежде всего во Франции), рассказывающие и о молодости Артура, и о его героических деяниях, и о коварном предательстве Мордреда. История государства Артура (которое можно отождествить с владениями Плантагенетов в пору их наибольшего могущества) снова выстраивается в последовательный ряд. На смену мифологизации истории приходит историзация мифа. Происходит, таким образом, возврат к исторической концепции и повествовательной структуре Гальфрида Монмутского. Наиболее значительное свидетельство этого процесса-знаменитая книга сэра Томаса Мэлори, великого английского писателя XV в.

Гальфрид не создал историографической традиции; как уже отмечалось, он был прежде всего писателем. Поэтому его выдумки и баснословия обогатили прежде всего литературу, а книга его по праву заняла заметное место среди других литературных памятников Средневековья.

Сохранилось около двухсот списков "Истории" Гальфрида Монмутского, выполненных в скрипториях, начиная с XII и кончая XV в., т. е. до появления первого печатного издания. Эти списки озаглавлены по-разному; в одних сочинение Гальфрида именуется "Историей королей Британии", в других-"Историей бриттов". Мы избрали второе название как более простое.

Первое печатное издание книги Гальфрида вышло в Париже у знаменитого типографа Ж. Бадиуса в июле 1508 г. под названием: "Britanniae utriusque regum et principum origo et gest" insignia, ab Galfrido Monemutensi. ex antiquissimis Britannici sermonis monumentis in latinum sernionem traducta et ab Ascensio, cura et impendio magistri Ivonis Cavellati, in lucem edita". Оно же было переиздано в Париже в сентябре 1517 г. Второе издание вышло в Гейдельберге в 1587 г. В первом издания текст "Истории" разбит на 8 книг, во втором-на 12. Все последующие издания на латинском языке и в переводах на западноевропейские языки членились на книги и главы неодинаково.

Наш перевод сделан с латинского текста, помещенного в III томе труда крупного французского медиевиста Э. Фараля "La legende Arthurienne" (P., 1929). Автор этой книги предупреждает, что в тексте "Истории" Гальфрида деление на книги им, Фаралем, уничтожено и изложение разбито более или менее произвольно на 208 глав.

Наш текст воспроизводит рукопись, которая была выполнена, вероятно, около 1139 г. Она хранится в Кембридже, в библиотеке Колледжа Св. Троицы (№ 1125).

Известны переводы "Истории бриттов" Гальфрида Монмутского:

1 Six old English Chronicles/Ed. J. A. Giles. L. 1848.

2 Histories of the kings of Britain by Geoffrey of Monmouth. Transl.by L. A. Paton. L.; N. Y., 1912.

ИСТОРИЯ БРИТТОВ

HISTORIA BRITTONUM

1. Часто и помногу о многом про себя размышляя я наткнулся мыслью и на историю королей Британии и подивился тому, что, помимо упоминания об их правлении в давние времена, которое содержится в обстоятельных трудах Гильдаса и Беды [1], я не нашел ничего о королях, живших до воплощения Иисуса Христа, ничего об Артуре [2] и многих других после воплощения Христова, хотя свершенные ими деяния достойны славы вовеки и многие народы их помнят и о них повествуют [3], как если бы они были тщательно и подробно описаны.

2. И вот когда я думал об этом и стремился доискаться причины этого, архидиакон Оксенфордский Вальтер [4], муж отменно сведущий в искусстве красноречия и в иноземной истории, предложил мне некую весьма древнюю книгу на языке бриттов, в которой без каких-либо пробелов и по порядку, в прекрасном изложении рассказывалось о правлении всех наших властителей начиная с Брута, первого короля бриттов, и кончая Кадвалладром, сыном Кадваллона. Поддавшись его увещеванию и не собирая в чужих садах сладкозвучных слов, но довольствуясь деревенским слогом и собственным пером, я постарался перевести сочинение это на латинский язык. Ведь, заполнив страницы высокопарными выражениями, я нагнал бы на читающих скуку поскольку им пришлось бы дольше задерживаться на раскрытии значения слов, чем на понимании хода событий.

3. Итак Роберт, правитель Клавдиоцестрии [5], прими благосклонно этот ничтожный мой труд, дабы при твоем просвещенном содействии, под твоим присмотром он был исправлен и преобразован настолько, чтобы все могли счесть его не проистекшим от Гальфрида Монмутского, но творением тонкого вкуса твоей Минервы [6], и о нем говорили, что он создан тем, кого породил преславный король англов [7] Генрих [8], кого философия обучила свободным наукам [9], кого прирожденная доблесть в ратных деяниях поставила во главе воинов, из-за чего остров Британия ныне, в наши дни, обретший в тебе как бы второго Генриха, приветствует тебя от глубины души.

4. Приложи усилие и ты, Галеран, правитель Меллента [10], вторая опора нашего королевства, чтобы это произведение, над которым потрудились мы оба и которое ныне предается гласности, воссияло возможно ярче. Ведь тебя, отпрыска знаменитейшего королевского рода Карла [11], мать Философия, приняв в свое лоно, наставила в глубокомысленных науках своих, а затем, дабы ты прославился в ратном деле, направила в стан королей, где, превзойдя отвагой своих сотоварищей, ты под руководством отца постиг, как внушать страх врагам и быть оплотом для своих. Итак, будучи для своих надежным оплотом, возьми и меня, твоего почитателя, составившего эту книгу для утехи твоей, под свое покровительство, дабы, покоясь под сенью столь могучего древа, я мог пред завистниками и порицателями уверенно извлекать сладостные звучания из свирели музы моей.